— Хорошо. Я поговорю с ним прямо отсюда! Но… надо сделать как-то так, чтобы наш разговор проходил конфиденциально…
— Я подожду вас внизу, у машины, — быстро сказал Динаро.
Калин кивнул:
— Но только смотри — никаких стычек с охраной!
Молодой человек внимательно посмотрел на Калина и поправил на шее деревянный отполированный крестик:
— Нет, — сказал он тихо. — На этот раз никаких стычек с траками не будет.
Джонатан подождал, пока Динаро выйдет, и возмущенно вздохнул:
— Да-а! Он становится нахальным!
— Все будет в порядке! — успокоил его Калин. — Просто у Динаро очень горячая кровь. — И вошел в маленькую звуконепроницаемую кабинку у экрана связи.
Как только Калин устроился в кресле, экран засветился.
— Доброе утро, Пепис! — приветливо сказал он. — Чем могу служить?
— Не болтай ерунды, Калин, скажи мне лучше, что ты задумал?
— Я по горло занят защитой моих колоний на отдаленных планетах. А ты?
Пепис загадочно блеснул своими зелеными кошачьими глазами и громко сказал:
— А я по горло сыт траками.
— Насколько я помню, это был твой выбор, — невозмутимо ответил Калин.
— Да, это так. Но расскажи мне, почему ты покидаешь наш чудесный Мальтен? Калин пожал плечами:
— Просто… я решил прогуляться.
Император пристально посмотрел в глаза Его Святейшеству. Кудряшки над его. головой зашевелились, как солнечные протуберанцы. Его Величество загадочно улыбнулся:
— Всю свою жизнь я ловлю звезды. Но одна или две из них вполне могут избежать сетей.
Джонатан давно уже махал Калину сквозь стеклянную дверь. Они опаздывали.
— У тебя нет никаких причин для того, чтобы задерживать меня, Пепис, — осторожно сказал Святой Калин.
— А как быть с обвинением в измене? — по-кошачьи вкрадчиво спросил император.
— Если бы ты думал об этом, — нетерпеливо ответил Калин, — ты бы мне не позвонил. За мной пришли бы солдаты. Мне не нужна твоя империя, друг, и ты знаешь об этом.
Пепис откинул за спину свою великолепную золотую мантию и задумчиво затеребил край рукава.
— Миссионеры, дорогой Калин, были до тебя. Будут они и после.
— Да. Я тоже надеюсь на это.
— Черт возьми, Калин! Не вынуждай меня принимать крайние меры! Если твои колонисты желают стать частью моей империи, для тебя в этом нет ничего плохого! В конце-то концов, это никак не связано с их верой!
Калин наклонился совсем близко к экрану, так, чтобы Джонатан, стоящий рядом с прозрачной дверью, не мог по движению губ догадаться о том, что он говорит императору:
— Есть царствоповыше твоего, Пепис. Это — царство нашего Господа. Царство, в котором выручка с налогов направляется не на войну, а на мир и на благо человека. Оттолкни меня! Я обращусь за помощью к Доминиону!
— Но они никогда не помогут тебе, слышишь?
— Не делай вид, старый лис, будто ты недооцениваешь меня. Мы знаем друг друга слишком давно.
Пепис замолчал и нахмурился, а потом торопливо спросил:
— А если… если я отвяжусь от тебя, ты останешься?
— Сейчас — нет. Мне надо провести кое-какие расследования в космосе.
Император резко выпрямился:
— Боже мой! Уж не собрался ли ты в гости к ат-фарелам?
— Ты знаешь догматы миссионеров точно так же, как и я. Если Сын Божий шагнул в космос, никто не ведает, куда ступила его нога. Как знать, может быть и ат-фарелы слышали это изречение?
— Калин, я…
— Послушай, Пепис, мы очень опаздываем. Мне надо идти.
— Калин…
— Император! — голос Калина, стал громким и требовательным.
Пепис внезапно успокоился и махнул рукой:
— Хорошо. Сейчас не время для споров. Но однажды придет день, когда нам придется поговорить с тобой о том, у кого из нас больше власти!
Калин ничего не ответил. Он выскочил из кабинки и на ходу крикнул Джонатану:
— Быстрей! Быстрей! Поехали быстрей! Он может передумать!
Боевой крейсер вздрагивал. Кажется ат-фарелы разбирали его на части. Боуги все еще лежал в грузовом отсеке. Ему было страшно. Он сжимался от каждого удара. Приборы показывали, что прежде, чем начать демонтаж, ат-фарелы обрабатывали каждую секцию радиоактивными лучами и дезинфицирующими растворами. После такой обработки выжить было трудно.
Боуги включил прибор ночного видения и поежился: темнота казалась ему чем-то вроде смерти. Он был очень голоден и очень одинок. Он вспомнил об Элибер. Удастся ли ему выжить? Ведь он обязан рассказать ей о судьбе Джека! Было время, когда он запросто мог обмениваться с ней мыслями, но с тех пор она очень изменилась. Если её не было рядом с ним, он уже не мог услышать её мысли.
Совсем недалеко от него послышался скрип. Кажется, это был какой-то грызун. Боуги хотел схватить его, но животное взвизгнуло и бросилось прочь. Оно было шустрым, очень шустрым. И все-таки Джеку запросто удалось бы поймать грызуна. У него было мгновенная реакция. А вот Боуги так не смог сделать это. Боуги посмотрел, как маленькое животное, наверное крыса, промчалось в другой конец трюма и скрылось среди ящиков.
И вдруг двери распахнулись и вспыхнул свет. Он был очень ярким, и Боуги на какое-то время ослеп. Он не видел, как входили ат-фарелы. Да, собственно, если бы он и видел, что бы он мог сделать? Ровным счетом ничего. Он мог только молиться.
* * *
Джек довольно-таки быстро вспомнил, где находится главный инкубатор. Перепуганные траки выбегали из облепленной грязью норы. В небе парили сотни десантников. То тут, то там вспыхивали языки оранжевого пламени. Еще не коснувшись ногами земли, бойцы запускали ракеты. Одного из солдат Джек узнал сразу. Час назад он во всеуслышание заявил, что желает пролететь с огнеметом над гнездом траков. Это было равносильно самоубийству. Но если… если он все же сделает это, они выиграют время.
Джек подробно рассказывал всем им, что их ожидает на Клактуте, но при виде ферм, огороженных колючей проволокой, и безумных людей, нагишом бегающих вдоль заграждений, все замерли.
— Двигаемся! Двигаемся! Никто не стоит на месте! Все, у кого есть видеокамеры, снимают на пленку то, что возможно снять! Но на месте не стоит никто! — Джек уже охрип от крика.
Один из бойцов весело посмотрел на него и подмигнул. Кажется, это было последнее, что он успел сделать в своей жизни. Откуда-то выскочила толпа траков, и один из них тут же снес голову зеваке. Джек бросил гранату и откатился в укрытие. Комья земли и осколки камней взлетели в воздух. Джек вскочил на ноги и стащил с плеча винтовку. Надо было идти дальше.
