— Правда? — заинтересованно переспросил Джек.
Матердан утвердительно качнул головой:
— Да, да, именно. Ведь я жил там, где не жил никто. Я видел, как траки выращивали их и делали из них… корм…
— Ты мог им как-то помочь? Ты мог как-то это остановить?
Матердан вздохнул:
— Нет, нет и еще раз нет!
Джек спустил ноги на пол. Было холодно, спина все еще болела.
— В таком случае, ты не сделал ничего плохого, — сказал он.
— Как?… Но я ведь работал на траков!.. — Матердан явно не верил своим ушам.
— Ты выжил. — Джек устало посмотрел на Матердана, — Мы все понемногу занимались этим. Ты знаешь, например, где я потерял свой мизинец и три пальца на ногах?
Ксенобиолог отрицательно покачал головой:
— Тогда слушай, — сказал Джек и встал с кровати.
— Тебе нельзя вставать! — забеспокоился Матердан.
— Ничего! Я гораздо быстрее выздоровлю, если буду ходить, — улыбнулся Джек и стал рассказывать ученому свою трагическую историю. Глаза Матердана заблестели от слез.
— Ну вот, — закончил Джек. — Сейчас ты уже знаешь обо всем том, что мне пришлось пережить.
Матердан закрыл руками лицо и заплакал громко, как ребенок. Потом, успокоившись, сказал:
— Они сохранили мне жизнь только потому, что надеялись на мою помощь. Я притворился. Конечно, может быть, я и мог бы им помочь, но я не стал делать этого.
— Помочь? — Джек очень удивился. — Но как?
— Все дело в том… короче, я знаю, почему траки роятся.
— Я тоже знаю. Это процесс размножения, — ответил Джек. — К тому же у нас есть подтверждения тому, что они соперничают со своими старыми врагами.
— Нет-нет, я говорю о чем-то гораздо большем. — Матердан немного помолчал. — Все дело в том, что Трикатада — это их последняя и единственная детородная самка.
Джек схватился за голову. Через пару минут ксенобиолог осторожно спросил:
— Джек, послушай, с тобой все в порядке? Может быть, у тебя лихорадка?
— Ты хочешь сказать, — затряс головой Джек, — что все песчаные планеты заселила одна королева?
— Да. И ты не можешь себе представить, в каком они отчаянии. Когда её не станет, траки начнут вымирать.
— Матердан, подожди, а ты уверен в этом? Матердан пожал плечами и отвел взгляд в сторону:
— Конечно, уверен. Я был её личным акушером все эти двадцать лет.
Вот так. Матердан сотни раз мог бы убить Трикатаду и остановить траков. Джек стиснул зубы. Что делать! Этот человек не был убийцей, и Джек не имел никакого права осуждать его. Джек тихо сказал:
— Но мы ведь можем остановить песок. — Что? — переспросил ксенобиолог.
— Мы можем использовать это знание и попытаться хоть как-то остановить Песчаные Войны. Матердан покачал головой:
— Нет. Они никогда на это не согласятся, Это все равно, что попытаться остановить рождение ребенка в самой середине родов. Инстинкт гонит её точно так же, как и остальных траков. Может быть… может быть, её можно будет уговорить хоть на немного замедлить размножение…
Джек с интересом посмотрел на Матердана:
— Послушай, а что ты думаешь делать дальше? Тот пожал плечами:
— Я надеюсь на то, что смогу пригодиться Стаубу. Ведь я — очень ценный свидетель. К тому же, я больше всех знаю об истинной природе траков. — Он встал. — Спасибо тебе, Джек. Я очень утомил тебя. Я… я приду к тебе позже.
Джек улыбнулся. Маленький человечек скрылся за огромной тяжелой дверью.
* * *
… но главное — не говори об этом Святому Калину. Помощник пилота резко замолчал. Калин вошел в командирскую рубку и улыбнулся:
— Что же это за такая страшная вещь, о которой я ничего не должен знать? — он посмотрел сначала на помощника Иванова, а потом — на Джонатана.
Джонатан нахмурился:
— Мы перехватили какой-то сигнал.
— В самом деле? А это случайно не ат-фарелы? — с любопытством спросил Калин.
— Господи, надеюсь, что нет, — ужаснулся бледный Джонатан. Калин склонился над приборами и хмыкнул:
— Прекрати, Джонатан. Я забрался в этот забытый Богом уголок космоса именно потому, что хочу встретиться с ат-фарелами.
— Что?! — темнокожий Иванов побледнел.
Джонатан с грохотом опустился на стул:
— Насколько мне известно, Ваше Святейшество, они сначала стреляют, а потом уже выходят на связь.
— Может быть. — Калин пожал плечами. — Но мне кажется, что вы совсем не думаете о том, что ат-фарелы — совершенно новая раса. А ведь никто даже не попытался разобраться, в чем дело и что происходит на самом деле.
Иванов нервно пробормотал:
— В чем же здесь разбираться? Все и так предельно ясно: мы имеем дело с хладнокровными убийцами.
Калин рассматривал запеленгованный объект. Он был явно разочарован:
— Ну, кто бы это ни был, к ат-фарелам он не может иметь никакого отношения. Я слышал, что их крейсеры огромны.
Иванов тоже посмотрел на экран и насторожился:
— Кажется, это спасательная капсула.
— Ну значит нужно её поймать.
… Они ждали, когда закончится герметизация воздушного шлюза. Джонатан положил руку на плечо Калина и вкрадчиво сказал:
— Ваше Святейшество, мы ведь не знаем, что там внутри. Может быть, вам лучше уйти в кабину? А потом я вам все доложу.
Калин сердито покосился на своего телохранителя:
— Не трясись надо мной, Джонатан. Мне приходилось видеть такие страшные сцены, что ты и представить себе не можешь. Пока мы не вскроем это яйцо, я никуда не уйду.
Два человека, одетые в защитные костюмы, осторожно приблизились к капсуле. Из отвинчивающегося люка послышалось слабое шипение. Они заглянули внутрь. Один из них повернулся к окну, выходящему во внутренний коридор, и сказал:
— Это странная штука. Она похожа… на мертвого робота…
— Что? — Калин втиснулся носом в стекло. К счастью, причальная площадка на их корабле была вращающейся, и поэтому он мог уловить нужный момент и заглянуть внутрь капсулы. Его Святейшество тихонько отодвинулся от Джонатана, чтобы тот не почувствовал сильный нервный озноб, колотящий старика.
— Отнесите его в мою комнату, — через пару секунд скомандовал он.
— Сэр? — Джонатан непонимающе посмотрел на Калина.
— Да, да. Отнесите его ко мне и оставьте меня одного, — повторил старик.
Для того, чтобы поднять бронекостюм и перенести его в каюту Святого Калина, потребовалось четыре человека. Калин стоял, засунув руки в карманы, и безучастно наблюдал за ними. Бронекостюм несли осторожно: его нельзя было стукнуть или уронить. В дверях показался Джонатан.
— Я не хочу, чтобы меня беспокоили, — упрямо повторил Калин. — И прошу тебя проследить за этим.
