В течение всей это речи Абдул, казалось, подыхал со скуки, словно мысли его были где-то далеко-далеко. Все подняли бокалы за претенденток, однако у меня аппетит пропал еще до того, как на сцену поднялся ибн-Секирбашка, чтобы объяснить условия состязания, которое должно было начаться после банкета. Я, конечно, и сам попал на японский трон из похитителей овец, но мы никогда не позволяли себе такой средневековой кровожадности. Перспектива провести ночь с молодым Абдулом придавала совершенно новый и не слишком приятный смысл выражению «терять голову от любви».
— По-моему, все это совсем не смешно, — буркнул я Тоудсворту. — Хоть бы уж Лора была здесь…
Тот в ответ толкнул меня в бок своим шлангом-охмелителем.
— Думаю, тебе не стоит беспокоиться на этот счет, приятель. Я тут воспользовался своим гиперспектральным телескопическим блоком формирования изображений…
Ибн-Секирбашка тем временем добрался до кульминации своей болтовни.
— Взгляните же на лица отважных красавиц! — прокаркал он. — Девушки, опустите вуали!
Я ахнул, как последний идиот, когда закутанные в черное женщины за спиной принца откинули свои паранджи и обнажили лица перед публикой. Ибо там, в самой середине ряда, обнаружился знакомый набор серебристых ресниц!
— Вот же она, твоя краля! — Тостер снова пихнул меня в бок своей конечностью. — Прикольно, что она здесь оказалась, да?
— Но этого не может быть! — запротестовал я. — Лора не способна на такую глупость. И потом, я вечно забываю напоминать ей про копии, а она сама никогда об этом не помнит, так что…
— Боюсь, это все же она — там, на сцене, — сочувственно отозвался Тостер. — Тут уж не промахнешься. Как ты думаешь, она попала сюда по объявлению или через агентство?
— Это она сгоряча, мне назло… — сокрушался я. — Это я во всем виноват!
— Думаю, ты не прав, дружище. Она, конечно, клэнки, но все же не настолько, чтобы перегреваться, как утюг. Во всяком случае, не до такой степени.
Окончательно упав духом, я снова повернулся к сцене. Самое ужасное заключалось в том, что все это действительно произошло по моей вине. Если бы я потрудился вырваться из лап предстартового страха и поговорить с Лорой, она не стояла бы сейчас на этой сцене, нервно поглядывая на нависших с обеих сторон придворных палачей. Вдруг я заметил, что она повернулась в мою сторону. Она меня увидела! Ее губы беззвучно зашевелились, и не нужно было быть гением сурдоперевода, чтобы разобрать слова: «Вытащи меня отсюда!»
— Любимая, я спасу тебя! — торжественно пообещал я, рухнув на груду подушек. Мгновением позже слуга вставил в мой рот мундштук кальяна, и ситуация несколько разрядилась. Лора, как оказалось, была не первой в списке, а значит, ее спасением можно было заняться и после обеда.
9. Послеобеденное шоу. Беседы о цветоводстве
Обед продлился около четырех часов и состоял из утомительно символичных блюд, приготовленных шеф-поварами со всех уголков империи аль-Мацумото, каковых насчитывалось ровно шестьдесят. Получившееся в результате смешение культур оказалось настолько оригинальным, что традиционное сашими из телячьего языка с кускусом из маринованной медузы «а-ля Олимпия» в качестве гарнира придало моим походам в рвотную комнату некоторый оттенок поспешности. Но я отвлекся. На самом деле, у меня совсем не было аппетита — так велика была моя тревога по поводу прискорбного положения моей кибервозлюбленной.
После того как со стола убрали последнюю тарелку с пикантным жареным бандерснэтчем в медовом соусе, а по трубам подали десертное вино, началось собственно шоу. И что это было за шоу! Я встречал каждый раунд с замиранием сердца, молясь о том, чтобы Лору вызвали не в этот раз. Ведущим церемонии был сам ибн-Секирбашка с двумя смуглокожими евнухами, которые следили за набором очков.
— Конкурсантка номер один, Бимси бин Джалеби, тебе следующий вопрос: каково главное хобби Его Высочества принца?
Бимси задумчиво коснулась нижней губки изящно окольцованным пальчиком и очаровательно сдвинула бровки.
— Серфинг?
— Ах-ха-ха! — закаркал ибн-Секирбашка. — Не то чтобы неверно, но, думаю, вы согласитесь, тут важна точность. — Зрители загудели, и вовсе не очевидно, что от радости. — Так что попробуем еще раз. Бимси бин Джалеби, как ты думаешь, чем ты можешь понравиться Его Высочеству принцу?
Бимси кокетливо оперлась рукой об изящно изогнутое бедро и соблазнительно вильнула попкой.
— Непревзойденными способностями в танце живота и… — Взмах ресниц. — Быть может, отличной мускулатурой тазового дна?
— Здесь я задаю вопросы! — Визирь мерзко осклабился. Зал охнул. — Ты слышала вопрос?
Зал охнул громче.
— Пип-пип! — негромко пискнул Тостер. — Дружище, я заметил в колоннах речевые анализаторы. И кое-что еще.
— Позволь тебе напомнить, — продолжал сочиться ядом визирь, — что ты предстала на суд Его Высочества принца и, сказав неточность мне, Верховному судье, ты совершаешь клятвопреступление. И наконец… — он выдержал паузу, дожидаясь, когда стихнет пробежавший по залу шепоток, — мы переходим к третьему и последнему, решающему вопросу, который отделяет тебя от ночи блаженства с Его королевским Высочеством. Что тебе, Бимси бин Джалеби, нравится в моем господине? Только отвечай начистоту, у нас есть детекторы лжи, и мы знаем, как ими пользоваться!
— М-м… — Бимси бин Джалеби улыбнулась публике застенчиво и победоносно, после чего решила, что наилучшая политика — это честность в сочетании со скоростью, и затараторила: — Куча-золота-но-это-не-единственное…
— Довольно! — Ибн-Секирбашка-Старший хлопнул в ладоши, и пламенная речь девушки оборвалась взмахом сабель и ярким фонтаном артериальной крови. — Его Высочество терпеть не может пустомель. И охотников за его богатствами, кстати, тоже. — Он выразительно глянул на кого-то из публики — те с побелевшими лицами уже стояли в окружении стражей — и оскалился в улыбке. — А теперь, в этот, так сказать, острый момент, кто желает быть следующим?
— Я этого не вынесу… — еле слышно простонал я.
— Не переживай, дружище, глядишь, сегодня пронесет, — подбодрил меня Тостер.
И тут же, словно опровергая его слова, ибн-Секирбашка окинул взглядом стайку кандидаток и, повинуясь той же кошмарной логике, что заставляет бутерброд всегда падать маслом вниз, кроме тех случаев, когда ты стоишь над ним с блокнотом и калькулятором, остановил свой взгляд не на ком-нибудь, а именно на Лоре.
— Ты! Да-да, ты! Почему бы и нет? — воскликнул этот мерзкий коротышка. — Иди же сюда, любезная, ближе! Как твое имя? Лора Бин… ах, Бинари? Что за ароматный цветок, благоухающий машинным маслом и керамикой! Так бы и покрутил ее шестеренки своим поршнем… — доверительно сообщил он толпе, в то время как свет моих очей судорожно стиснула кулачками вуаль и вздрогнула. — Итак, простейший вопрос! Скажи, сначала первая курица снесла первое яйцо?
