— Ты куда?
— Надо же поглядеть, что внутри.
— Слушай, Андрей, сюда прилетит экспедиция, они не спеша все обследуют. Здесь… неприятно.
Жан все же отошел от входа и остановился над шахтой.
— Ну вот, я так и думал, — сказал Андрей. Факел осветил скелет, лежавший на ее дне. Скелет был одет в зеленый свободный костюм — в подземелье не добрались хищники. — Он успел закрыть люк, и Октин Хаш остался ни с чем.
— Ты уверен, что это дела Октина Хаша?
— Да, — ответил Андрей. — На сто процентов.
Он говорил, закинув голову, и пламя факела искажало его черты.
— Все это был эксперимент. Когда наши прилетят, они обследуют подземелье и подтвердят. Это был великолепный, грандиозный эксперимент. Даже нам такой не по плечу. Они взяли планету, на которой жизнь делала лишь первые шаги. И начали гнать эволюцию скоростными темпами. Они создали для эволюции оптимальные условия, они подгоняли генетику, они втискивали миллионы лет в годы.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что это единственное объяснение тому, что рядом здесь живут динозавры и питекантропы. Я никак не мог сообразить, почему не вымерли динозавры? Почему птицы не вытеснили птеродактилей? А ответ оказался относительно прост: они не успели вымереть. Эволюция здесь шла под контролем генетиков и генных инженеров.
— Но все равно это должно занять много лет.
— Тысячи лет, несколько тысяч.
— Но зачем, зачем? Кому это нужно?
— Я тебе назову множество экспериментов, которые ставила и ставит земная наука и которые могут показаться бессмысленными профану. Когда-то эксперименты генетиков с мухой дрозофилой осмеивались как пустые… А знаешь, чем занимался мой дед, уважаемый профессор? Он со своими учениками изготавливал орудия каменного века и рубил деревья каменными топорами, путешествовал в долбленых лодках и пахал землю деревянным плугом. Он хотел воссоздать технологию каменного века. Эксперименты, на которые идет наука, тем грандиознее, чем больше возможности ученых. Я могу поклясться, что, когда биологи и палеонтологи на Земле узнают об этом эксперименте, они взвоют от зависти. Воспроизвести эволюцию на целой планете — это же грандиозно!
— Но эксперимент затянулся на множество поколений…
— Этого мы не знаем, — сказал Андрей. Он опустил голову, глядя на скелет, лежавший у его ног. Свет факела вырвал из темноты остатки седых волос, обрамлявших череп. — Мы не знаем, сколько лет они жили. Может быть, они достигли бессмертия? Может, они жили по тысяче лет? Что мы знаем, брат Жан?
— Даже если это так, они потерпели поражение, — сказал Жан.
— Ты прав. Они могли разрубить горный хребет, чтобы осушить долину или соорудить болото для диплодоков. Они добились главного — создания разумного человека. Им пришлось приспосабливаться к тому, что они сами создали. Они сделали ведьм, чтобы поторопить людей и воспользоваться их верой в высшие силы. Люди сами стали приводить к ним… — Андрей искал нужное слово.
— Экземпляры, — подсказал Жан.
— Они продолжали торопить эволюцию, полагая, что прогресс социальный можно ускорить так же, как генетический. Вместо того чтобы ждать тысячелетия, прежде чем люди сами додумаются до того, как плавить металлы, они стали выдавать им металлы. Причем в уже готовой форме — в форме оружия. Эксперимент дал результат.
— Он был бесчеловечным.
— Боюсь, что эта категория была ими упущена.
— На чем бы они остановились?
— Не представляю. Но их остановил Октин Хаш. Он отлично понял, откуда приходят наконечники стрел и кинжалы. Для того чтобы стать властелином степи, ему нужно было больше железных ножей, чем он получал. Очевидно, они отказались удовлетворить его ненасытные стремления, и он решил взять эволюцию в свои руки.
— И застал их врасплох.
— Они слишком хорошо знали эту планету, они были уверены, что все здесь — создание их разума. Включая Октина Хаша…
— Чудовище Франкенштейна сожрало своего создателя?
— Хуже другое: Октин Хаш набрался опыта общения с пришельцами с неба. Он вкусил их крови. И это погубило наших с тобой товарищей. Опасно быть богом…
— Опасно полагать себя богом, — поправил Андрея Жан.
— Я пройду по этому коридору.
— Только недалеко, — сказал Жан.
У стен стояли бесконечные стеллажи. На них — контейнеры.
Андрей открыл наугад один из них.
Он был наполнен наконечниками для стрел. Железными, хорошо заточенными наконечниками. Они лежали аккуратными рядами, каждый в пластиковом пакетике. Они были штампованы, но штамп тщательно имитировал неровность ручной ковки.
— Как ты думаешь, — донесся до него голос Жана, — почему не прилетели новые? Почему остались только роботы?
— Я не знаю, — откликнулся Андрей.
Стеллажи, стеллажи… орудия, которые предназначались для степняков. И орудия, которые им еще предстояло получить. Ящик со стременами… контейнер со стальными мечами… пакеты с семенным зерном, железные гарпуны, стальные иглы… Коридор уходил далеко вперед, и для того чтобы понять, где рубеж опеки, надо было потратить еще немало времени.
На несколько секунд Андрей задержался у широкой арки, что вела в еле освещенный зал, где длинными рядами стояли агрегаты, накрытые одинаковыми серебряными кожухами. Контроль над планетой требовал невероятной изобретательности и сказочных ресурсов… Но все это не спасло богов.
— Эй! — донесся далекий крик Жана.
— Иду! — Андрей выбрался из шахты.
— Что там? — спросил Жан, глядя на железный меч, который Андрей захватил с собой.
— Склады. Склады бус и других подарков для дикарей. Для общего образования.
Андрей пошел к выходу.
— Грустно, — сказал Жан, аккуратно опуская полог, словно боялся нарушить покой тех, кто там остался. — Какие усилия — и все впустую.
— Не совсем впустую. Все те люди существуют. — Андрей обернулся к спящему становищу.
— Кто такой Октин Хаш? Дикий мальчишка. Ему протянули конфетку, и он оттяпал руку дающую. Теперь ему придется надеяться лишь на себя.
Справа над горами небо начало светлеть. Прохладный ветерок зарябил темное озеро. В центре оно взбурлило, и волны разбежались, раскачивая тростник у дальнего берега. Акула проголодалась. Акула ждала жертвы.
— Не дождешься, — сказал ей Андрей, запахивая черную тогу, позаимствованную у выключенной ведьмы.
Жан не понял и спросил:
— Ты кому грозишь?
— Не знаю, — сказал Андрей рассеянно.
— Лучше бежать туда, через горы, — сказал Жан.
— И куда же мы побежим?
— Сначала надо уйти как можно дальше, — сказал Жан. — Потом мы найдем способ связаться с нашими.
