Сэр Фрэнсис коротко кивнул, а молодая леди ответила положенным по этикету реверансом.
Кузен поцеловал ее в щеку.
- И как тебе придворная жизнь, сестренка?
Вопрос Томаса прозвучал сердечно. Подозрительно сердечно, подумала Розамунда.
- Большей частью весьма занимательно, - осторожно ответила она.
Вряд ли брату и кузену стоит знать о постепенно углубляющихся познаниях в некоторых, скрытых от посторонних глаз, сферах.
Сэр Фрэнсис взглянул остро, проницательно, словно читал мысли.
- Будь осторожна, дитя мое. Если тебе и суждено обрести достойное будущее, то только здесь. Не забывай об этом ни на миг.
Розамунда смиренно поклонилась. Сэр Фрэнсис немного помолчал и спросил:
- Успела что-нибудь нарисовать?
- Всего лишь несколько набросков. Впечатлений не слишком много. В покоях королевы почти ничего не происходит.
Надеясь, что ответ не будет воспринят, как прямая жалоба, она передала вельможе папку, в которой, среди прочих, лежала и только что законченная работа.
Сэр Фрэнсис подошел ближе к окну и принялся внимательно рассматривать лист за листом.
- Мм-м… да у тебя действительно острый глаз. А почему внимание привлек именно этот джентльмен?
Он постучал пальцем по новому портрету.
- В нем таится что-то… не могу выразить словами. Костюм, глаза…
Она пожала плечами.
- А ты что думаешь, Томас? - Фрэнсис показал лист кузену. - Смотри, как точно изображен наш друг Бабингтон.
- Да и Крейтон тоже. Судя по всему, времени зря не тратит.
Молодой Уолсингем бросил быстрый взгляд на сестру, которая, казалось, задумалась и не вслушивалась в разговор.
Однако на самом деле Розамунда ловила каждое слово. Судя по всему, за те два дня, которые прошли с последней встречи, Уилу удалось-таки поступить на службу к сэру Фрэнсису, и теперь он исправно исполнял новые обязанности. Возможно, этим и объяснялось его долгое отсутствие.
Сэр Фрэнсис обратился к кузине:
- Вот этот человек, Розамунда… его зовут Энтони Бабингтон. Постарайся при каждой возможности рисовать и его самого и его собеседников. Да, собеседники представляют особый интерес. - Он сложил листы и сунул в карман. - Надеюсь, времени на рисование хватает?
- Да, сэр Фрэнсис. Ее величество чрезвычайно добра и разрешает посвящать свободное время любимому делу.
Вельможа одобрительно кивнул:
- Хорошо. Очень хорошо. - Он тронул аккуратную бородку, словно пытался подобрать слова, и откашлялся. - Супруга чрезвычайно беспокоится о твоем благополучии. Попрошу леди Шроузбури позволить тебе ее навестить.
Розамунда расцвела счастливой улыбкой и благодарно поклонилась.
- О, была бы чрезвычайно признательна, сэр Фрэнсис! Леди Уолсингем так много для меня сделала!
Секретарь снова кивнул, повторил свое обычное «хорошо» и отвернулся.
Розамунда поняла, что аудиенция окончена, и повернулась, чтобы уйти. Напоследок посмотрела на брата и увидела, что тот погрузился в беседу, словно забыв о существовании младшей сестры. Оставалось одно: снова отправиться в большую галерею.
- Мистрис Уолсингем, а я уже испугался, что вы нас покинули.
Едва она появилась, Уил Крейтон подошел об руку с красивым джентльменом, которого, как только что стало известно, звали Энтони Бабингтон. Полная тайного смысла ослепительная улыбка Уила мгновенно стерла остатки обиды с лица Розамунды. Уил представил спутника:
- Мой друг мастер Бабингтон просил познакомить его с вами.
- Сэр.
Розамунда изящно присела в реверансе, пытаясь понять, чем этот импозантный человек мог заинтересовать главного шпиона королевы.
- Мистрис Уолсингем, - джентльмен церемонно поклонился, - не имел чести прежде видеть вас при дворе.
- Я здесь всего несколько дней, сэр, и пока еще не успела освоиться. Все вокруг кажется новым, непривычным. Боюсь, что тому, кто провел в окружении ее величества определенное время, будет нелегко понять мои чувства.
- Я и сам нечасто показываюсь во дворце. Главное мое занятие - изучение юриспруденции в «Линкольнз инн». Бедный студент к вашим услугам.
Джентльмен очаровательно улыбнулся.
- Возможно, вы и студент, сэр, но ни в коем случае не бедный.
Розамунда не стала пояснять, что человеку, чей камзол усыпан драгоценностями, не пристало претендовать на статус бедняка.
- Протестую, мистрис Уолсингем, и сообщаю, что являюсь всего лишь сыном сквайра. Ни больше ни меньше.
В карих глазах зажглись веселые искры, и Розамунда поняла, что ее приглашают к флирту. Кажется, подобное времяпровождение действительно пользовалось наибольшей популярностью, однако сегодня принимать приглашение не хотелось, ведь рядом стоял Уил.
Мастер Крейтон словно почувствовал ее настроение и сухо произнес:
- Вчера мы были в театре, мистрис Уолсингем, и после спектакля имели счастье услышать, как мастер Марло читает новые строки своего «Тамерлана Великого». Необыкновенно трогательные стихи.
Розамунду неожиданно охватила ревность. Она и сама понимала смехотворность чувства, однако почему-то считала, что Кит и его пьеса принадлежат только ей. И вдруг кто-то осмелился слушать великое произведение без нее! Во избежание неприятностей имело смысл срочно сменить тему.
- Вам доводилось бывать за границей, мастер Бабингтон?
- Да, в Париже. Провел там несколько месяцев. Чрезвычайно благочестивый город.
Слова показались странными, если не сказать, вызывающими. Розамунда нахмурилась.
- Благочестивый? Сомневаюсь, что это подходящее слово, сэр. Жестокое убийство гугенотов… разве можно назвать такие действия благочестивыми?
Энтони Бабингтон покачал головой.
- Пути Господни неисповедимы, мистрис Уолсингем.
Вспомнились слова Кита о том, что люди корыстно используют имя Бога ради того, чтобы установить власть над другими людьми. Розамунда понимала, что теория опасна, и все же не могла не согласиться. Поблизости не было никого, кроме Уила, и она осмелилась коротко пересказать Бабингтону взгляды Кристофера Марло. А едва закончив, горько пожалела, что вообще открыла рот.
- Это ересь, мистрис Уолсингем, черная ересь, - гневно заклеймил Энтони. К счастью, несмотря на возмущение, говорил он вполголоса. - Подобные атеистические взгляды рано или поздно приведут на виселицу.
Мгновенно утратив галантность, он резко повернулся и ушел.
- Розамунда, неужели никто не предупредил вас о необходимости держать язык за зубами? - яростно зашептал Уил. - Вы же находитесь во дворце, а здесь повсюду уши. Разве можно произносить столь опасные речи?
