— Никто не заставит нас отсюда уйти, — закончил мужчина.
— Ну…
— Никто не заставит, — повторил Бася. — Запомните это.
Холден снова кивнул, и Бася, постояв еще немного, развернулся, пошел прочь.
«Если он не член сопротивления, то, по крайней мере, знает их, — подумал Холден. — Надо за ним присмотреть».
Ручной терминал пискнул, запрашивая связь.
— Джим? — в голосе Наоми сквозила нервозность.
— Слушаю.
— Там у вас что-то произошло. Массивный всплеск энергии в вашем районе и… э…
— Э?..
— Движение.
Новая Терра понемногу становилась знакомой. Единственный большой континент планеты и длинная цепочка островов каждые девяносто восемь минут прокручивались под «Израэлем». С каждым оборотом картинка немного менялась из-за орбитального периода и вращения планеты. Хэвлок дал основным приметам имена — не имевшие ничего общего с официальными названиями. Самый просторный остров на юге стал Большим Манхэттеном, потому что очертаниями напоминал остров в Северной Америке. Острова Собачьей Головы, разбросанные посреди огромного океана, если прищуриться, складывались в морду колли. То, что он про себя называл Червивым Полем, было в действительности речной сетью на главном материке — каждая из рек превосходила в длину Нил и Амазонку. На севере лежал Город Полумесяца — большая сетка чужих руин, немного похожая на месяц с детской картинки. А на плоской бежевой равнине, для Хэвлока — Плато, чернела первым мазком картины точка Первой Посадки. Крошечное пятнышко, но, когда корабль проходил над ним ночью, оно светилось единственным на все полушарие огоньком. Там, внизу, ждали открытия и полезные ископаемые — больше, чем было и будет на Земле. Нелепая мысль: драться за одну крошечную точку посреди пустыни. Но драка казалась неизбежной.
Мартри, слушая доклад Хэвлока, смотрел на него с экрана. Гравитация изменила очертания его лица, оттянула вниз веки и щеки. Так он выглядел лучше. Есть люди, которым место на дне колодца.
— Был инцидент с Пирсом и Жиллет.
— Из морской биологии?
— Жиллет — да. Пирс — почвовед. Просто домашняя размолвка, но… атмосфера накаляется. Все они прилетели работать, но застряли здесь. Мы прощупываем планету датчиками и выбрасываем зонды в верхние слои атмосферы, но это все равно что подсунуть голодному печенье, когда он чует полный буфет. Швы начинают потрескивать.
— Естественно, — сказал Мартри.
— Плюс они не переносят нулевой тяги. Автодоктор расшвыривает таблетки от тошноты так, словно завтрашнего дня не будет. Удивляюсь, как мы еще не начали подмешивать эту дрянь в воду.
Мартри коротко улыбнулся. Хэвлок подводил к мысли о второй колонии. Где-нибудь в умеренной зоне, у реки и поближе к морю. В таком месте, где можно, скажем, повесить гамак. Члены экспедиции занялись бы делом, и проблему с самозахватчиками удалось бы решать спокойно, убрав из горячей точки своих людей. Все это вертелось у Хэвлока на языке, но не высказывалось вслух. Все возражения он знал заранее. Опухоль надо вырезать, пока она не разрослась. Этот довод слышался в голосе босса. Хэвлок хрустнул суставами пальцев.
— Челнок? — спросил Мартри.
Хэвлок обернулся через плечо, хоть и знал, что один в кабинете. И понизил голос:
— Были сложности, потому что пришлось уполовинить график снабжения, но люди перетерпели. Я думаю набить трюм вместо шрапнели керамикой высокой плотности и добавить несколько зарядов, доставленных для геологоразведки, но все, что у меня есть, не превысит мощности взрыва, которую даст реактор. Все предохранители я снял, как вы просили. И механические, и программные. Честно говоря, мне теперь страшновато на него заходить, зная, что рвануть может в любой момент.
— И управление?
— Стандартные протоколы сняты. Доступ есть у меня — и у вас. Для остальных это кирпич.
— Молодец.
— Капитан Марвик недоволен.
— Переживет, — сказал Мартри. — Лучше запас, который не пригодится, чем его отсутствие, когда он нужен.
— И еще у нас есть корабельный двигатель, — напомнил Хэвлок. — Если нацелить «Израэль» задом на «Барбапикколу» и дать газа, мы ее поджарим.
— На подходящей дистанции сумеем и «Росинант» прихватить, — кивнул Мартри. — Только они могут сказать то же самое о себе, и у них есть торпеды. Нет, мы просто готовимся к непредвиденным обстоятельствам. И, кстати, я нашел решение одной из твоих проблем.
— Сэр?
— Со скучающими учеными. Поскольку мы лишились группы безопасников и оказались в неожиданно враждебном окружении, я бы хотел, чтобы ты занялся обучением смежным специальностям.
— Хотите завербовать их в С Б?
— Не официально, — поправил Мартри. — Но я чувствовал бы себя спокойнее, будь у нас дюжина людей, знакомых с боевым снаряжением и способных действовать в невесомости.
— Милиция, — кивнул Хэвлок.
— Я устроил так, что мы практически контролируем Первую Посадку. Холден воображает себя долбаным Соломоном. Пока пусть порезвится, но, когда придет время, мы должны стоять двумя ногами на земле. И на «Барбапикколе». Буду счастлив, если не придется драться, но готовиться к этому надо. Ты справишься?
— Позвольте уточнить, — попросил Хэвлок. — На мой взгляд, налицо явное искажение политики корпорации. Главный офис сильно озабочен законностью.
— Они заслали нас в жопу неизвестности и подставили под выстрелы шайки астеров, — сказал Мартри. — Меня не слишком волнует их мнение. И не обязательно оформлять это официально. Просто клуб любителей военных действий в невесомости. Хобби. Смастери для них пейнтбольное оружие. Но позаботься, чтобы они были готовы.
— На случай, если понадобятся…
— Верно, — сказал Мартри, улыбаясь тяжеловесной, на полное g, улыбкой.
Строго говоря, Хэвлок мог бы занять кресло Мартри и пользоваться его рабочим столом. Однако он предпочел остаться в собственной комнатушке рядом с карцером. Он уверял себя, что не хочет менять систему, которая уже запомнила его предпочтения и пароли, но знал: дело не только в этом. Мартри умел напомнить о себе, даже отсутствуя физически, а Хэвлоку с ним было неуютно. Так что после окончания смены Койнен явился к нему в карцер.
Старший механик Матту Койнен был коренаст, коротко стриг белые волосы, похожие на ершик для бутылок, и не удосужился свести родимое пятно на шее. Он завис в воздухе у кресла Хэвлока, скрестив руки на груди, а ноги в лодыжках, в позе рассерженного балетного танцора.
— Спасибо, что зашел, — начал Хэвлок.
