Словом, до ближайшей деревни меня довезли со всем бережением, только что не на руках тащили. Погибшие караванщики из удиравших возов были слишком уж наглядным воплощением той судьбы, которая ожидала нас всех. Народ еще не успел зачерстветь и выражал свою благодарность, как умел.
Для меня сняли комнату в трактире. Причем уплатили вперед – аж за два месяца!
Олерт распорядился отыскать лекаря, причем – самого лучшего. Навестив раненого, купец выплатил все положенное начальнику охраны жалование, его ребята перетащили в комнату все мое барахло и привели в конюшню коня.
– Не обижайся, Сандр, – прогудел купец. – Ты же понимаешь, до города мы могли и не доехать, рана уж слишком…
– Понимаю, – улыбнулся я ему через силу, – спасибо и на этом!
– Мы послали за лекарем, – Олерт замялся. – Тут такое дело… Церкви или монастыря рядом нет, и местных крестьян лечит… ну, в общем… женщина, местная знахарка…
– В моем положении выбирать не приходится… Я подставил бы свое плечо и ведьме!
Олерт просиял. Что, неужто и впрямь – ведьму вызвал?
– Ну… Она не ведьма… Хотя местные крестьяне говорят всякое. Но она многим уже помогла и, может быть, сможет вылечить и тебя. А я, увы, должен спешить, надеюсь, что скоро мы уже будем в городе. Мы оставили коня – заработал! А доспехи и оружие тех, кого ты убил, купил у меня один из торговцев, вот тут, – он положил на кровать кошелек, – деньги. Если добавить их к тем, что я уже выплатил – можно прожить тут несколько месяцев! Как раз и поправишься!
Все понятно. Караван уходит дальше. Время – деньги! Все как у нас. Ну, хоть в поле не бросили – уже хорошо. Даже слишком…
– … поставить вместо тебя?
Черт! Чего-то я упустил.
А! Так это он мне замену ищет?
– Лэрта.
– Он справится?
– Вполне. Разумный парень, голова на плечах. Умом его Создатель не обидел.
– Полагаешь, что он будет здесь на своем месте?
– Уверен в этом.
– Хорошо, я подумаю.
Ну вот, еще одному неплохому человеку помог.
Он, ясен пень, тоже не ангел. Но и не злодей. Нормальный парень на своем месте. Так сказать – продукт своей эпохи. Надеюсь, ему на этом посту повезет больше.
Купец долго не раздумывал, и зашедший попрощаться Лэрт продемонстрировал мне должностную бляху. Надо отдать ему должное, парень сразу сообразил, кому обязан внезапным повышением.
Никаких благодарностей он мне не высказывал просто молча пожал руку, и сказал, что ранним склерозом он не страдает. В том смысле, что все понимает и запомнит это надолго.
Ну вот, караван ушел. А в трактире остался бывший начальник его охраны. Который, опять становился отставным солдатом никому особенно не нужным и не опасным. Я потерял перспективное место в этом мире, ничего не приобретя взамен…
Однако же, пора и о себе подумать.
Еще когда меня тащили сюда, я попросил плеснуть мне на рану крепким вином. Понятное дело, что это весьма условный антисептик, но в данной ситуации и это – божий дар!
Кое-как доковыляв до своих вещей, я выволок на свет "Кюлленберг". Щелкнули замки. Так… йод должен где-то быть… ага, вот пузырек в углу. Теперь спирт… он в пластмассовой бутылочке. Стаканчик, благо он всегда в наличии есть, сыплем туда кристаллики йода. Сколько? А хрен его знает, сыплем на глазок. Спирт – сколько? Грамм с полсотни? Многовато… Урежем осетра наполовину. Ну вот, что-то вышло. Сколько процентов этот раствор? По медицине полагается пять. А что у меня? Похоже, что вышло крепче. Еще спирта туда, посветлело.
Убрав на место чемодан, я доковылял до кровати и улегся назад. Осторожно, стараясь не задеть торчащее древко, освободил рану от повязки, сразу закапала кровь.
Отлив половину содержимого стаканчика про запас, выплеснул на рану остаток.
М-м-мать!
Словно огнем шарахнуло!
То ли йода пересыпал, то ли со спиртом переборщил…
В глазах пошли круги, и, не сдерживаясь более, я в голос выматерился.
– Что за шум? И крики громкие?
– Кого там еще черти принесли? – я резко повернулся к двери. В ране снова стрельнуло, и мои зубы заскрипели от боли.
В дверях стояла невысокая девушка, я бы сказал – девчушка. Худенькая и стройная, с копной русых волос. Около ее ноги на полу лежал приличных размеров мешок. И как она его только носит?
– Что шумишь? – спросила она.
– Рана болит…
– А чего ж ты еще ожидал? – вскинула она удивленно брови. – Чай не веткой стегануло!
Легко подхватив свой мешок, она подошла к кровати.
– Ну-ка… ложись, глянем, что там у тебя…
Тонкие, но неожиданно сильные пальцы, развернули меня к свету.
– А с раной что такое? Чем ее испачкал?
– Это… настойка такая, на вине… чтобы заразу всякую очистить…
– Сам придумал, или подсказал кто?
– Подсказали.
– Угу… не вертись!
– Так больно же!
– Хм, а сказали – солдат…
– Посмотрел бы я на тебя в такой ситуации…
– Не волнуйся, уж точно не хуже тебя справилась бы! А так?
Руки ее прошлись по моему плечу легкими прикосновениями. Сразу стало теплее, боль слегка отступила.
– Легче!
– То-то! Лежи, не мешай…
Она осматривала рану, осторожно прощупывая мое тело своими тонкими пальцами. Нахмурила брови, обнаружив что-то, провела пальцами по груди. Замерла, как будто пытаясь разобрать нечто, слышное ей одной. Кивнула головой.
– Ладно. Еще можно с тобою работать.
– А что, иначе тоже могло быть?
– Да. От смерти я вылечить не могу. От всего остального – можно попытаться.
– Так ты – лекарь, за которым Олерт посылал?
– Олерта я не знаю, а что до всего остального – правда. Посылали за мной. Буду тебя лечить…
Подойдя к двери, она открыла ее и повелительно крикнула. Через несколько минут в комнату вошли двое парней. Они принесли ведро с горячей водой и лохань, от которой поднимался пар.
– Это я сказала им, чтобы кипятком ее ошпарили, – заметив мой удивленный взгляд, сказала девушка.
– Понятно… тебя как зовут-то?
– Тебе зачем?
– Ну… как-то же я должен тебя называть?
– За лечение мне заплатили, если все хорошо пройдет, то ты скоро уснешь и в себя придешь, когда меня уже не будет.
– А если плохо?
– Тогда тебе будет уже не до праздных разговоров…
– Да уж… умеешь ты ободрить пациента…
– Кого?
– Ну… в наших краях так называют больного.
– Да? И чем ты болен?
– Я ранен!
– По своей собственной дурости! Нечего было в драку лезть! Вот что, ребята, – повернулась она к вошедшим парням, – привяжите-ка этого драчуна к лавке. Да покрепче.
Не успев возмутиться, я оказался на лавке, и оба дюжих молодчика привязали меня к ней так крепко, что аж дыхание перехватило.
