Серна получила девять баллов из десяти возможных. Победила. Доказала свои права. Впервые за многие годы Серна разрешила себе жить, слушать музыку, видеть людей вокруг себя. Она почувствовала свой пол. Её тело начало смущать её по ночам.
Короче говоря, она была готова влюбиться.
*
- Я поговорила с папой. Он согласен.
Кралевский зевнул, распахнул халат и почесал безволосую грудь. Вообще-то кожа Ввагра Паргентума, которую он привык считать своей, была обильно покрыта жёсткой чёрной шерстью. Но Серне нравилась гладкая кожа, а огорчать Серну по пустякам Оскар не хотел. Поэтому он убрал волосы с груди и всех прочих мест.
- На что согласен? - на всякий случай уточнил он.
- На то, что мы будем жить здесь.
- Ну хорошо, - Оскар постарался подавить лёгкое разочарование. Он немножечко надеялся на то, что папаша Серны будет просить его переехать в какой-нибудь дворец. Он, конечно, отказался бы - но всё-таки... Вообще, Кралевский был разочарован поведением семейства Ди-Ди. Отец Серны, Уриэль Ди Ди, даже не потрудился познакомиться с будущим зятем. Остальные вели себя примерно так же - как будто его не существует. Оскар понимал, что его появление в жизни дочери, скорее всего, сломало надежды Семейства на какой-нибудь выгодный брак. Но зачем это демонстрировать столь явно?
- Я хочу жить в твоём доме, любимый. У тебя прекрасный дом. Я его уже полюбила.
- Мне он тоже нравится. Интересно узнать, кому он принадлежал раньше.
- О, я наводила справки. Любопытная история. Дом когда-то принадлежал Макгрегорам. Знаешь, тем самым Макгрегорам, которые изобрели первый межзвёздный двигатель. Ещё до того, как Дедушка Симон создал теорию. Потом они разорились, а дом отошёл за долги человеку, который ссужал их деньгами. Но он вступил в ваш Орден...
- А когда умер, Орден наложил на его имущество лапу.
- Не очень-то ты любишь своих единоверцев.
- У меня с ними теологические разногласия.
- Объясни мне как-нибудь, в чём они состоят. Мне это интересно. Или ты считаешь, что я неспособна их понять?
- Нет, нет и нет! - Кралевский замахал руками, отгоняя даже тень подобного подозрения. - Просто сейчас это всё уже неважно. Старые дела, знаешь ли.
- Не такие уж и старые. Ты хоть знаешь, что мы сейчас ведём с ними переговоры?
- Кто и с кем?
- Ну, мы, Семейство. В смысле - Корпорация. С вашим Орденом. У нас намечается долговременное сотрудничество в финансовой сфере. Давно пора бы, но у этих ваших святотельцев были очень глупые взгляды на Землю... ну и вообще. Зато сейчас мы достигли взаимопонимания. Когда мы поженимся...
- Стоп-стоп-стоп. А при чём тут наш брак?
- Ну как же? Такое сотрудничество - это во многом вопрос доверия. Наш брак этому способствует. Возможно, мне даже доверят вести один из новых проектов. Представляешь, как нам повезло?
Кралевский промолчал. Он уже понял, что для любого члена Семейства благополучие Корпорации было самоочевидной ценностью, а возможность принести ей хоть какую-нибудь пользу - редким счастьем. Непонятно, правда, почему в таком случае Семейство столь демонстративно пренебрегает Оскаром...
- Имей в виду, дорогой, - продолжала Серна, - что я хочу венчаться в соборе. У нас есть свой собор, семейный. Правда, там уже сто лет не было свадеб. Но я хочу так. У тебя есть возражения?
- Никаких.
Они сидели на открытой веранде оскаровского дома: он - в старом плетёном кресле, она - в парусиновом шезлонге. Предвечернее время тянулось медленно, и это было прекрасно.
Между ними стоял крохотный мраморный столик с бокалом вина и стаканом апельсинового сока. Сока, выжатого из настоящего апельсина. Сорванного с высокого дерева в саду за домом.
Вдалеке шумело море.
- Но ты же не принадлежишь к Объединённой Церкви. У тебя не будет с этим проблем?
- Думаю, наш высокопросвещенный авва проявит толерантность в этом вопросе, - съехидничал Оскар. - А почему ты хочешь венчаться в соборе?
- Потому что хочу. Кажется, так полагается говорить влюблённой дурочке? - не видя её, он почувствовал, как девушка улыбнулась. - Оскар, любимый, я не дурочка. Я вижу и понимаю больше, чем ты думаешь. Я люблю тебя и буду любить тебя всегда. Но я люблю с открытыми глазами.
- Пожалуйста, не надо, - Кралевский отхлебнул сока. Он был кисловатым: апельсины ещё не созрели. Но это были его апельсины. Он всё никак не мог привыкнуть к этому чуду - настоящей апельсиновой роще.
- Не надо чего? - она легко перекатилась в шезлонге, впрыгнула в тапочки и подбежала к нему. Из одежды на ней был только голубой шарфик вокруг шеи.
- Сиди смирно, - распорядилась она и распахнула его халат. - О-о-о!
Оскар некстати вспомнил, что медики из "Земного Здоровья" всё-таки увеличили ему член - разумеется, вписав это в счёт.
- Я тебя не замучила, любимый? - она подобралась поближе, обвила его руками за шею, осторожненько нажала на нужные точки. Кралевский почувствовал, что кровь приливает к паху, в который уж раз за день. Он обнял её за бёдра. Она чуть отстранилась, выжидая, ловя нужный момент.
До встречи с Оскаром Серна была девственницей. Их первая ночь была более или менее сносной только благодаря тройной дозе стимулятора, которую она приняла перед постелью. На второй раз стимулятор не понадобился, а через месяц Оскар с удивлением понял, что девушка, пожалуй, понимает в плотской любви больше, чем иная опытная куртизанка с A97D8I. Когда Кралевский посмел сказать это своей юной любовнице, та спокойно ответила: "Но я же учусь".
Став женщиной, Серна стала действовать, как и в любой другой незнакомой ситуации. Она обложилась книгами, в которых подробно рассказывалось, что и как женщина может делать с мужчиной, доставляя удовольствие ему и себе. Потом настала очередь тренажёров и компьютерной имитации. Она была хорошей ученицей и очень старалась. К тому же эта наука оказалась куда проще и значительно приятнее, чем высшая математика. Через какое-то время её ласки стали настолько изощрёнными, что Кралевский понял: эта девушка превосходит всех, кто у него когда-либо был. За то время, что они провели вместе, Ди-Ди изучила его тело так, что могла играть на нём, как на музыкальном инструменте - и ненавязчиво обучив его игре на своём теле. И она не собиралась останавливаться на достигнутом. Серна Дебрянская-Дейкстра просто не могла не поставить себе цель - стать лучшей.
- Так почему же ты хочешь венчаться в том соборе? - спросил, наконец, Оскар, после того, как всё кончилось.
- Ты так внимателен, любимый, - Серна лежала у его ног, обвив его щиколотки волосами, и это было чертовски приятно. - Честно говоря, потому, что ни одну из наших женщин, которая венчалась в этом соборе, не бросил муж.
