«Тематика, однако, подходящая», – решил Игорёк.
– Добрый вечер, – поздоровался он.
Хозяйка кивнула.
– Я – Игорь, – энергично принялся объясняться Игорёк. – Бизнесмен. Здесь у вас в посёлке суматоха началась. Кто-то надругался над дачей ВВП. Боюсь, попадись я под горячую руку, придётся объяснять, что я делал в радиусе выстрела из армейского гранатомёта.
– Да не стойте вы в дверях. Я и так вижу, что вы не из какой не из службы безопасности. У вас лицо доброе и интеллигентное.
– Спасибо за лицо. – Игорёк сделал полупоклон и вошёл вслед за хозяйкой в гостиную.
– Ну, так и присаживайтесь куда хотите. Сейчас вы мне всё расскажете.
В гостиной кроме большого проекционного телевизора ничего достойного внимания не было. Просто прошлись по ней евроремонтом да поставили соответствующую мебель, отчего помещение стало напоминать, хоть и комфортную, но тюремную камеру, с резко обозначенным белыми стенами пространством. Единственное, что как-то теплило обстановку – пианино в углу.
Игорёк посмотрел, что показывает телевизор и сел в кресло.
– Будем пить чай.
– Я приезжал смотреть особнячок. Вот как ваш…
– А знаю, знаю. Одна тут продаёт. Ну, рассказывайте, что с президентом?
Игорёк разглядывал хозяйку дома, и не торопился рассказывать. Теоретически он любил всех женщин. А на практике общался лишь с юными красавицами. Даже намёк на возраст его отпугивал. Но только не сейчас. Сейчас он был готов оценить преимущества зрелости и шального характера увядающей, обабившейся красавицы.
– Что с президентом я не знаю. Да он на этой даче и не бывает. У него ведь новая, в Огарёво.
– Меня зовут Варварой.
– Красивое русское имя.
– Я знаю.
– А нельзя ли, Варвара, нам выпить за наше неожиданное знакомство. Хотя я не пью, но по такому случаю…
– Можно и выпить. Подождите, я скоро.
Хозяйка вышла и вскоре вернулась, толкая перед собой тележку, на которой стояли: бутылка водки, бутылка кваса и тарелочка с крупно нарезанным сыром.
– Горничную отпустила, – пояснила она. – Ну, вот, давайте. Ухаживайте.
– За дамами я ухаживать люблю, Варвара. Особенно за такими интересными, как вы. Но я, пока бегал по лесам, утомился. Так что, может, вы поухаживаете за мной?
Варвара кивнула и разлила водку по стопкам.
– Ну, будем знакомы! – весьма будничным тоном произнесла она и забросила в себя содержимое рюмки, не касаясь её губами. – А чё по лесу-то бегать было?
– Так я ж…
– Дача продаётся на нашей улице, по лесу блуждать совсем не обязательно.
– Я вам одно могу честно сказать. Я здесь ни при чём. Меня спецы повязали, повели разбираться. Зачем мне разбираться? Пришлось убежать.
– Ну, ты и хвастун, – перешла на «ты» Варвара. – Они в таких случаях стреляют. Они меткие.
– Меня ночь спасла. Я вообще недавно из Египта приехал.
– То-то я смотрю, лицо у тебя того… загорелое.
– И обветренное.
– Ну и что Египет?
– Каир шумный бестолковый город. Мне в Израиле больше понравилось.
– Там же война идёт.
– Вот именно, поэтому и бизнес. Конкуренты попрятались. Меня в это дело Сидор Авдеевич втянул. – Игорёк вспомнил попутчиков-трейдеров.
– Сидор Авдеевич Полуголый? Вы знакомы?
– Он меня с таких вот лет знает, – вдохновенно врал Игорёк, показывая рукой, какого росту он был в пору знакомства с господином Полуголым.
– Это меняет дело. Ну что, Игорь, по второй? За общих знакомых?
– И за вас, прекрасная Варвара!
– Не подлизывайся, – отрезала хозяйка и употребила вторую. – Я, чтоб ты знал, подхалимов не терплю. Характер мне твой нравится, серьёзный мужик. А заигрывать со старой коровой… В общем, ты мне голову не дури.
– Нет, вы себя де-ержите. До коровы, думаю, дело не дойдёт. А эти манекенщицы, танцовщицы – кому они нужны? Видеть их больно. А на вас смотреть приятно. Муж в командировке?
– Муж, – фыркнула Варвара. – Муж наелся груш. Он уже год на даче своей прошмандовки обитает, Раиски-стервозы. Не знаю, чем он там с ней занимается, по-моему, он уже кроме руководящей работы ни на что не способен.
Варваре стало по-настоящему жалко себя: годы уходят, а радости, пьянящей, как коньяк, в жизни нет. Все подруги при любовниках, а она как последняя дура. Хотя, любовники – утомительное дело, мужики такие капризные, хуже баб. А если муж – замминистра, то любви от них не жди, а только подавай им. Это мы уже проходили. А этот красавчик, бизнесмен – не бизнесмен, но забавный. Не вор, не аферист. Что-то у него случилось. Про историю с покушением на президента он всё врёт. Не поладил, милашка, с боссом, или с женой его переспал. Теперь прячется, дурачок.
– Ну, давай по третьей, чего она греется?
Выпив по третьей, Игорёк поднял крышку фортепьяно и стал играть мелодии Эннио Морриконе.
– Я – композитор, – сообщил он.
– Ты, как я посмотрю, на все руки мастер.
– Есть немного.
Игорёк сменил Морриконе на средневековые гимны, те самые, с которых всё началось.
– А «Надежду» Пахмутовой можешь?
– Легко.
Игорёк сыграл «Надежду» и опустил крышку фоно.
– Хорошо, – вздохнула Варвара. – В стройотрядах пели.
– А я в стройотрядах не был. Эх, вот взять бы всех звёзд и в стройотряды, навсегда. И продюсеров. И сочинителей. Музыки уже нет. Её прикончили. Понимаешь, Варя, пристрелили, как собачонку, выставили на панель. Где великая русская культура? Бизнес, сплошной бизнес. Разве можно музыкой торговать? Это ведь не колготки.
– Да, крепко тебя придавило. Ну-ка иди сюда, садись.
Она показала рядом с собой на диване.
– Мне бы душ принять. Два дня не мылся. Как в Каире ополоснулся, так и всё.
– Будет тебе душ, всё будет. Ты рассказывай. От кого, такой, бежишь?
– Не поверишь, Варенька, от судьбы бегу.
– Кто ж от судьбы бегает? – подобные фразы Варвара почерпнула из отечественных сериалов, персонажи которых никогда не разговаривают по-человечески и широко судят о жизни. – Убил кого-нибудь?
Игорёк помассировал кадык и обронил:
– В пустыне. Иорданской.
Пустыня, вообще-то называлась Сирийской. Но «Иорданская» звучало гораздо внушительнее, почти по библейски. Игорёк принялся рассказывать об арабской кухне. Затем о том, какая ужасная штука хамсин. Потом в стиле сатирика Задорнова об американцах, какие они тупые и беспомощные в боевой обстановке, и как легко обвести их вокруг пальца.
Варвара слушать умела. Настоящие женщины умеют слушать мужчину. Бутылка водки как-то незаметно опустела. В голове у Игорька образовался приятный шум, и чувствовал он себя вполне по-домашнему. Уже собирался живописать большую луну над Багдадом, и яркие звёзды над минаретами, но Варвара взъерошила ему волосы и ласково приказала:
