— Нет, не погибнет, — возразил Микаэлс. — Миниатюризированные молекулы потерянного нами воздуха просочатся сквозь ткани и растворятся в открытом пространстве. Ко времени деминиатюризации в теле их практически не останется. Тем не менее, я боюсь, что Оуэнс прав. Мы не можем двигаться дальше.
— Но подождите, — сказал Грант. — Почему мы не можем выйти на поверхность?
— Я же только что сказал... — нетерпеливо начал Оуэнс.
— Я не имею в виду, чтобы нас извлекали отсюда. Мы вполне можем изменить положение и оставаясь здесь. Именно здесь. Перед нашими глазами кровяные тельца насыщаются кислородом.. Почему бы и нам не сделать то же самое? Всего лишь две тонкие мембраны отделяют нас от океана воздуха. Давайте попробуем.
— Грант прав, — сказала Кора.
— Нет, не могу согласиться, — возразил Оуэнс. — В каком, по вашему мнению, мы находимся положении? Мы уменьшены до такой степени, что наши легкие по объему меньше, чем часть бактерии. Воздух же по другую сторону мембран не прошел миниатюризации. Молекулы его едва ли не глазом можно рассмотреть, черт побери. А вы думаете, что мы можем вдохнуть их.
Грант растерялся.
— Но...
— Мы не можем ждать, Грант. Вы должны связаться с контрольной рубкой.
— Подождите, — сказал Грант. — Пока еще рано. Не вы ли говорили, что первоначально это судно
предназначалось для глубоководных исследований? Что оно может делать под водой?
— Предполагалось, что, найдя интересный образчик, мы сможем его миниатюризировать и доставить на поверхность для обследования.
— То есть у вас есть на борту оборудование для миниатюризации. Надеюсь, прошлой ночью вы не успели снять его?
— Конечно оно осталось. Но, соответственно, тоже в уменьшенном виде.
— Размеры каких масштабов необходимы? Если мы подведем воздух к аппаратуре, нам удастся уменьшить размеры молекул и перегнать их потом в цистерну?
— У нас не хватит для этого времени, — вмешался Микаэлс.
— Когда его будет в самый обрез, мы попросим, чтобы нас извлекли. А пока давайте попробуем. Как я предполагаю, у вас есть на борту шнорхель, Оуэнс.
— Да. — Чувствовалось, что он несколько растерялся под быстрым и решительным натиском Гранта.
— И мы сможем провести его сквозь стенки капилляров и легкого, не причинив вреда Бенесу, не так ли?
— При наших размерах я в этом не сомневаюсь, — сказал Дюваль.
— Отлично. Затем мы проложим подвод от шнорхеля к судовому устройству, а от него в резервуар с воздухом. Можем мы с этим справиться?
Оуэнс, захваченный жаром, с которым говорил Грант, задумался на несколько секунд.
— Думаю, что да.
—- В таком случае, когда Бенес вдохнет, создастся давление, достаточное, чтобы заполнить наш резервуар. Не забывайте, что для нас, слава Богу, время несколько более растянуто, чем для наблюдателей извне. Во всякой случае, мы должны попытаться.
— Я согласен, — сказал Дюваль. — Мы должны пойти на эту попытку. В любом случае. И немедленно!
— Спасибо за поддержку, доктор, — поблагодарил его Грант.
Кивнув, Дюваль сказал:
— Хочу добавить, что это попытка не для одного человека. Оуэнсу лучше остаться на управлении, а мы с Грантом выйдем.
— Ага, — сказал Микаэлс. — А я все пытался понять, к чему это вы клоните. Вы хотите воспользоваться возможностью для исследования.
Дюваль покраснел, но Грант торопливо прервал готовый начаться спор.
— Каковы бы ни были мотивы, предложение доктора толковое. В сущности, нам всем лучше бы покинуть лодку. Кроме Оуэнса, конечно... Шнорхель, насколько мне помнится, на корме?
— В кубрике для снаряжения, — сказал Оуэнс. Он зеке стоял у панели управления, вглядываясь в окружающее пространство. — Если вы когда-нибудь видели его, то ни с чем не спутаете.
Грант уже был в кладовке, он сразу же обнаружил шнорхель и стал вытягивать упакованные легкие водолазные костюмы.
Но тут, охваченный ужасом, он остановился и крикнул:
— Кора!
В то же мгновение она оказалась у него за спиной.
— В чем дело?
Грант с трудом удерживал себя от того, чтобы не взорваться от бешенства. В первый раз он посмотрел на девушку, не обращая внимания на ее обаяние. Несколько мгновений он был просто не в состоянии выдавить из себя ни слова. Наконец он ткнул пальцем:
— Посмотрите!
Увидев, на что он указывал, мертвенно бледная Кора повернулась к нему:
— Я не понимаю...
Лазер, подвешенный над верстаком, болтался на одном крюке, и его пластиковый футляр был сдернут.
— Это вы не позаботились укрепить его? — потребовал ответа Грант.
Кора отчаянно замотала головой.
— Я укрепила его. Более чем надежно. Клянусь вам. Господи...
— В таком случае, как это могло...
— Я не знаю! Как я могу ответить?
Дюваль уже стоял за ней, сузив глаза на окаменевшем лице.
— Что случилось с лазером, мисс Петерсон? — спросил он.
Кора повернулась к новому следователю.
— Не знаю. Почему вы все так смотрите на меня? Я могу его сейчас проверить. Я приведу его в...
— Нет! — рявкнул Грант. — Оставьте его в покое и позаботьтесь, чтобы он более не пострадал. Первым делом мы должны заняться кислородом,
Он начал натягивать костюм.
Оуэнс спустился вниз.
— Положение судна зафиксировано, — сказал он. — Во всяком случае, из системы капилляров мы не уйдем... Господи, лазер! ’
— Только вы не начинайте, — простонала Кора с глазами, полными слез.
— Только этого еще не хватало, Кора, — мрачно сказал Микаэлс, — чтобы вы грохнулись в обморок. Позже мы все тщательно проверим... Может, он пострадал, когда нас мотало в водовороте. По чистой случайности.
— Капитан Оуэнс, — приказал Грант, — подсоедините этот конец шнорхеля к миниатюризатору. Всем остальным натянуть костюмы, и, я надеюсь, кто-нибудь быстренько покажет мне, как залезать в эту штуку. Никогда раньше не имел с ней дела.
* * *
— Тут нет ошибки? — спросил Рейд. — Они в самом деле не двигаются?
— Нет, сэр, — донесся голос техника. — Они стоят у внешней границы правого легкого.
Рейд повернулся к Картеру.
— Этого я объяснить не могу.
Картер на мгновение приостановил свое яростное хождение по комнате и ткнул большим пальцем в сторону таймера, на котором читалась цифра 42.
— Мы убили четверть отпущенного нам времени, и мы от этого чертового тромба дальше, чем когда начинали. Мы должны были бы готовиться к их изъятию.
— По-видимому, — холодно сказал Рейд, — надо было еще больше нас подготовить.
— Я не считаю, что руководствовался какими-то своими прихотями, полковник!
