— То, что она плачевная, несомненно, — прокаркал Великий Мастер. — Но ошибка ли? Ваши люди с Глипталя IV стали приставать ко мне с просьбами о помиловании уже через два дня после того, как этот подлец был схвачен. О вашем прибытии они меня предупреждали уже тысячу раз. Похоже на то, что это хорошо организованная спасательная кампания. Вы предприняли много шагов, слишком много для ошибки, какой бы плачевной она ни была.
Черные глаза асконийца глядели презрительно. Он не давал Пониетсу передохнуть.
— Разве торговцы, летающие из мира в мир, как сумасшедшие мухи, и прекрасно знающие, где что находится, могли приземлиться на самый большой мир Аскони, а потом заявить, что они просто заблудились и перепутали границы, сами того не желая? Бросьте же, нет.
Пониетс поморщился в глубине души, хотя на лице его ничего не отразилось. Он упрямо сказал:
— Если попытка торговать была преднамеренной, ваше высочество, то она незаконна и противоречит строжайшим постановлениям нашей Гильдии.
— Вот именно — незаконна, — коротко подтвердил Великий Мастер. — Настолько незаконна, что ваш приятель может поплатиться за это своей жизнью.
У Понйетса все замерло внутри. Голос его, однако, был достаточно решителен.
— Смерть, ваше высочество, такой абсолютный и необратимый феномен, что, конечно же, всегда можно найти какой-нибудь другой выход из положения.
Последовала пауза, потом прозвучал осторожный ответ:
— Я слышал, что Основание неизмеримо богато?
— Богато? Конечно. Но наши богатства именно те, от которых вы отказываетесь. Наши атомные товары стоят…
— Ваши атомные товары не стоят и ломаного гроша. Ваши товары порочны и прокляты, они находятся у нас под запретом.
Предложение было произнесено таким бесстрастным тоном, каким произносят формулы. Веки Великого Мастера опустились, и он сказал со значением в голосе:
— Больше у вас нет никаких ценностей?
Торговец не заметил многозначительности вопроса.
— Я не понимаю. Назовите тогда, что вы хотите.
Асконец развёл руками.
— Вы хотите получить от меня нечто определенное, и тем не менее спрашиваете, что мне нужно. Так не пойдет. По-моему, вашему другу придется понести наказание за святотатство, которое он совершил. Таков закон Аскони. Смерть в газовой камере. Мы справедливый народ. Самый бедный крестьянин пострадал бы не больше, и даже я понес бы точно такое наказание.
Пониетс безнадежно пробормотал:
— Ваше высочество. Будет ли мне разрешено поговорить с пленным?
— Асконийский закон, — хорошо поставленным голосом ответил Великий Мастер, — не допускает никаких сношений с осужденными преступниками.
В глубине души Пониетс перекрестился.
— Ваше высочество, я прошу вас выказать милосердие человеческой душе в тот час, когда она должна лишиться своей земной оболочки. Он был лишен духовного благословения все то время, когда его жизнь была в опасности. Даже сейчас он может уйти в лоно Всемогущего Духа, который правит всем миром, неподготовленным.
Медленно и презрительно Великий Мастер спросил:
— Вы — утешитель душ?
Пониетс понуро опустил голову.
— Так меня учили в Духовной семинарии. В огромной пустоте космоса мы, странствующие торговцы, нуждаемся в таких людях, как я, которые следят за духовной стороной этой жизни, заполненной коммерцией и погоней за жизненными благами.
Правитель Аскони задумчиво причмокнул нижней губой.
— Каждый человек должен готовить свою душу в путь к духам предков. Но я никогда не думал раньше, что торговцы могут быть верующими.
Эскель Горов зашевелился в своей кровати и приоткрыл один глаз, услышав, как открывается тяжелая стальная дверь. Горов вскрикнул и вскочил на ноги.
— Пониетс! Тебя все-таки прислали?
— Чистый случай, — с горечью в голосе ответил Пониетс. — А может, дело рук моего персонального злого гения?.. Пункт первый: ты попал в заварушку на Аскони. Печально, но пункт второй: мой торговый маршрут, известный Комитету торговли, пролегал за 50 парсеков от системы, как раз во время пункта первого. Пункт третий: мы работали вместе и раньше. И Комитет это знает. Скажи, ну разве можно после этого говорить о случае? По-моему, ответ напрашивается сам собой: да, можно.
— Будь осторожен, — нервно сказал Горов. — Нас могут здесь подслушать. У тебя с собой отражатели поля?
Пониетс потряс кистью руки, с которой свисал красивый браслет, и Горов успокоился. Пониетс огляделся. Камера казалась большой и пустой. Она была хорошо освещена, и в ней не пахло ничем дурным.
— Неплохо, — сказал он. — Тебя здесь не особенно донимали?
Горов нетерпеливо отмахнулся.
— Послушай, как тебе удалось ко мне пробиться? Я торчу здесь совершенно один уже две недели.
— С самого дня моего приезда, вот как? Слушай, мне кажется, что у нашего старикашки, который здесь заправляет планетой, есть свои слабые стороны. Он не любит пустых разговоров, и поэтому я рискнул и, кажется, выиграл. Я тут нахожусь в качестве твоего духовного наставника. Он человек набожный. Старик, не задумываясь, перережет тебе глотку, если это будет нужно, но он не захочет подвергать опасности твою бессмертную душу. Типичный пример эмпирической психологии. Торговец обязан знать понемногу обо всем.
Горов сардонически улыбнулся.
— А ты тоже учился в теологической школе?! Ты хороший парень, Пониетс, и я рад, что именно тебя прислали. Но Великий Мастер вряд ли так сильно будет печься о моей судьбе и душе. Не упоминал ли он о выкупе?
Глаза торговца сузились,
— Он едва намекнул на это и к тому же пригрозил газовой камерой. Я не стал рисковать и торопиться. Возможно, это было ловушкой.
— Так, значит, это обычное вымогательство, вот как?
— И чего же он хочет?
— Золота.
— Золота?
Пониетс нахмурился.
— Сам металл? А для чего?
— Это их валюта.
— Да? И где же я найду это золото?
— Где хочешь. Послушай, это важно. Со мной ничего не произойдет да тех пор, пока Великий Мастер будет чувствовать своим носом запах золота. Обещай ему достать его столько, сколько нужно. Затем возвращайся на Основание, если это будет необходимо. Ты не достанешь этот металл нигде в другом месте. Когда я освобожусь, нас проводят до границы системы, и там мы расстанемся.
Пониетс неодобрительно на него уставился.
— А потом ты вернешься обратно и повторишь свою попытку?
— Мое поручение — продать атомные приборы на Аскони.
— Тебя поймают прежде, чем ты пролетишь в космосе один парсек. Ты и сам это прекрасно знаешь.
