«Джип» летел по наезженной дороге, выбрасывая из-под колес фонтаны воды и грязи, ловко лавируя среди кустарников и деревьев. Впрочем, сохранность растительности парка Денниса волновала меньше всего. Он думал только об одном: время! Вот, что занимало все его мысли. Отпущенные ему двадцать семь минут истекали, и никогда еще Деннис не чувствовал быстротечности времени так остро, как сейчас.
«Они не уйдут без меня, — думал он. — Они просто не могут этого сделать. Тысяча долларов — хорошие деньги! Эти ребята знают, что такое тысяча долларов! За пять… нет, десять минут — тысяча! Они не могут уйти без меня!»
Так думал Деннис, выворачивая руль, стремясь избежать столкновения с молодой пальмой, стоящей на самой обочине. «Джип» ударился о ствол правым крылом, дерево проскрежетало по металлу, треснуло со звонким хлопком. Пальма накренилась и с тягучим скрипом обрушилась на дорогу в полуметре от багажника «лендровера», едва не накрыв машину своими раскидистыми огромными листьями.
Деннис не смотрел назад. Он только плотнее вдавил в пол педаль акселератора. Рев мотора разносился по скованному тишиной парку.
* * *
— Все! Этот ублюдок закрыл программу.
Кеймен, в общем-то, был достаточно мягким человеком. Никто не слышал от него бранных слов, и то, что он все-таки воспользовался ими, могло означать только одно: Арнольд Кеймен доведен до белого каления. Ярость душила его. Он недолюбливал Денниса, и вовсе не за дурной характер, а за небрежность и выходящую за все мыслимые рамки неряшливость. Но то, что проделал Хоупер сегодня, ставило под угрозу не только существование парка, но и жизнь людей! Если это была небрежность, то слишком нелепая для такого работника, как Деннис. И почему заблокирован вход в программу? А если это сделано из расчета, то… Нет, Арнольд не хотел об этом думать. Программа выполняет строго определенные действия. Каким будет следующее? Отключится ограждение Рапторов? Испортится вся компьютерная сеть? Что? Чего ждать, к чему готовиться?
— Попробуйте еще раз!
Хаммонд мерял шагами зал. Седые волосы его были взлохмачены и торчали в разные стороны смешными жидкими кустиками, пальцы постоянно теребили то короткую бородку, то мочку уха, которая уже стала пунцового цвета.
— Хорошо.
Сухая дробь клавиш, и на экране вспыхнула очередная надпись:
«ДОСТУП К СИСТЕМАМ БЕЗОПАСНОСТИ… ОТКАЗ».
— Сейчас, — пробормотал Арнольд. Новая порция, и новый, ставший уже предсказуемым ответ:
«ДОСТУП К ГЛАВНОЙ СИСТЕМЕ БЛОКИРОВКИ ЗАМКОВ… ОТКАЗ».
— Попробуем так…
Арнольд набрал команду остановки программы. И тут его ждал неприятный сюрприз. На мониторе появился… Деннис. Точнее, его карикатурное изображение. Невероятно толстое тело на дистрофичных ножках, с огромной же, в пол-экрана, знакомой хитро-ехидной физиономией. На оправе очков поблескивали белые блики. Деннис покачал пальцем и засмеялся.
«— Ты забыл набрать волшебное слово! — пропищал он. — Ха, ха, ха! Ты забыл набрать волшебное слово! Ха, ха, ха! Ты забыл набрать…».
И так далее. Программа зациклилась.
— Деннис, черт побери!!! — зло рявкнул Кеймен.
— Заткни этого ублюдка! — крикнул Хаммонд. — Выключи его!
— Не могу, — звенящим от ярости голосом ответил Кеймен. — Для этого придется выключить всю систему.
— Ну так выключи ее!
— Отключится последнее, что у нас есть, — электричество в этом здании. И ограждение Рапторов.
— Дерьмо!
Пожалуй, этим словом лучше всего определялось душевное состояние Хаммонда. Никогда еще он не чувствовал себя таким раздавленным, а уж его-то жизнь нельзя было назвать сладкой. Сколько разного довелось ему испытать, прежде чем он достиг того, что имеет сейчас. Точнее, имел. Бедность, голод… Как он карабкался вверх по шаткой лестнице благосостояния, как обхаживал удачу, как умасливал ее, как лез из шкуры, чтобы заработать лишний цент, И все ради того, чтобы какой-то жирный гов…к в один прекрасный день разрушил возведенный им замок благополучия? Ну уж нет. Он, Джон Хаммонд, воспитанный на уличных драках рабочих кварталов, не сдастся просто так.
— Арни?!
— Да, мистер Хаммонд?
— Ты следишь за передвижениями машин?
— Да.
— Где они остановились?
Кеймен сверился с монитором.
— У зоны Ти-рексов.
Хаммонд нахмурился. Зона Ти-рексов? Черт, это было очень плохо. Ограждение отключено, а значит, любая из двенадцатиметровых плотоядных рептилий сможет выбраться наружу. Остается надеяться, что у них выработался рефлекс: касание ограждения — удар тока. О другом варианте ему думать не хотелось.
Кеймен вернулся к пассивному созерцанию экрана. А что еще он мог сделать!
Бородач прошелся от стены до стены, круто развернулся и засеменил обратно. Так легче думалось.
Ни Хаммонд, ни Кеймен не помнили об одной детали — козе, оставленной для приманки рядом с ограждением. Помнил Сол Броуфстайн, но его здесь не было, и некому было предупредить Джона Хаммонда о надвигающейся беде.
* * *
Прошло не меньше четверти часа с тех пор, как отключили электричество, а «блейзеры» и не думали двигаться с места. Более того, никто не приехал помочь им. Грант и Малколм сошлись на мнении, что вполне можно было бы проделать оставшуюся часть пути пешком, если бы не дети. И поскольку другой альтернативы у них не было, они остались сидеть в машине, прислушиваясь к доносящимся из джунглей звукам, разглядывая лес сквозь вымытые ливнем стекла. Небо немного прояснилось, и в рваных дырах туч то и дело проглядывала молодая серебристая луна. Она, конечно, давала мало света, но все лучше, чем сидеть в полной темноте. По крайней мере, теперь джунгли не выглядели так враждебно и зловеще, как раньше. Свет оживил их. С правой стороны, за деревьями, слышалось кряхтение какого-то внушительных размеров зверя. Трещали ветки, громко шуршала листва, когда рептилия продиралась сквозь кустарник. Слева подняли гвалт обезьяны. Их визгливые голоса тоже придавали джунглям иной, более мирный оттенок. И даже летучие мыши повыползали из своих нор и кувыркались в холодном влажном воздухе, изредка пролетая над самыми крышами машин.
— Ребятишки в порядке, как вы думаете?
Грант поинтересовался не случайно. Его, действительно, волновал этот вопрос. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что беспокоится, все ли в порядке с Тимом и Лекс. Это открытие удивило его вдвойне, поскольку Алан никогда не был подвергнут приступам сентиментальности, а детей это касалось в первую очередь. Особенно таких, как Тим. Нет, он вовсе не радовался и не хлопал в ладоши, когда какой-нибудь бутуз с размаху тыкался носом в землю, но и не устраивал из этого целое представление со слезами, соплями и удивительно неприятным сюсюканьем. Сейчас Грант вглядывался в стекла стоящей метрах в пятнадцати первой машины. В эту секунду фары «джипов» вновь вспыхнули. Однако сами они так и остались стоять на месте, хотя от мощного потока электрического света людям стало полегче. Электричество было вещью, относящейся к двадцатому веку, а не к юрскому периоду.
