— Это настоящий?
— Ага.
— Значит, это очень дорогая вещь, — сделал незамысловатый вывод адвокат. — Положи на место. Немедленно.
Тим повернулся к нему. Сейчас, когда добрую половину его лица скрывали окуляры, он выглядел как настоящий киборг. Довольно жуткое впечатление, надо сказать.
— Ух ты! Класс! — протянул паренек, растягивая слова на ковбойский манер. — Ночное видение!
Он оживленно крутил головой, рассматривая джунгли, окрашенные в непривычную блекло-зеленую гамму.
— Коза, — наконец сообщил он. — Вон, справа. Видите? А я вижу!
Эль Спайзер с еще большим раздражением, граничащим с почти откровенной злостью, автоматически посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел из-за вновь подступившей темноты. Тучи опять скрыли луну, и лишь Тим упивался своим «электронным зрением».
— Класс!!! — снова выдохнул он. — Четко, как на картинке.
— Тихо, — вдруг сказала Лекс. — Слышите?
Она первый раз за последние полчаса заговорила.
Эль Спайзер настолько привык к молчащей Лекс, что поначалу даже испугался. Впрочем, это быстро прошло. Он чуть наклонил голову, напряг слух… и ничего не услышал.
— Нет, — сообщил адвокат, натянуто улыбаясь. — А что, собственно, мы должны были услышать?
Лекс замерла.
— Ну вот, опять, — вновь сказала она. — Теперь слышите?
Теперь услышали все. Это был странный тяжелый гул. Короткий, но сильный, он возник на секунду и тут же стих. Вибрация ощущалась даже несмотря на мощные рессоры «блейзера». Вода в бутылках подернулась рябью и заколыхалась.
В воображении адвоката возникла футуристическая картина:
«Огромный великан, достающий головой чуть ли не до туч, размахивал тяжеленным, огромным же молотом, с «хаканьем» опуская его на влажную землю. Он был сплошь покрыт грязевыми брызгами и потом, лицо его, угрюмое, с тупым звериным выражением глаз, опущено к земле. Вот великан отыскивает место, куда ударит молот в следующий раз, громко крякает, замахиваясь, и…»
БУУУУУУУУУУ…. — тот же глухой тяжелый гул.
— Что это? — прошептала Лекс.
— Не знаю, — адвокат, помимо желания, тоже понизил голос до шепота. — Может быть, на подстанции что-то налаживают?
— Ты слышал? — спросил Малколм, заинтересованно наклоняясь к оконному стеклу. — Ты слышал это?
— Да. Похоже на шаги крупного динозавра.
— Угу, — зоолог, явно сжигаемый диким любопытством, кивнул. И ни тени страха не было на его лице. — И совсем рядом. Может быть, хоть одного из них мы увидим живьем. Живого и здорового. А, кстати, что это за место? Где мы находимся?
— Не знаю, — голос Лекс был едва слышен. Теперь он звучал, как шелест травы, сгибаемой ветром, или как шорох опадающих листьев. — Но… мне страшно. Я боюсь.
БУУУУУУУУУУ…. — вода в бутылках заколыхалась отчетливее, а сам гул длился дольше и, казалось, стал чуть сильнее.
БУУУУУУУУУУУУУУ… — машина задрожала, покачнулась, и Эль Спайзер судорожно вцепился в ручку двери.
— Черт, — прошептал он сипло. — Черт. Это где-то очень близко. Черт!
Тим ловко перебрался на переднее сиденье. Адвокат едва не заорал на него, но спазм перехватил горло, и изо рта у него вырвался только сип. Ему тоже стало страшно. Причем этот страх быстро приближался к черте, за которой начинается ужас, слепая паника, затмевающая разум. Он раньше других догадался, ЧТО это за великан, понимал и природу возникновения жуткого гула. Джереми Эль Спайзер замер в каком-то летаргическом оцепенении. Адвокат очень хотел пошевелиться, но не мог. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью, сердце забилось под горлом, а лоб и спину моментально окатило горячей волной пота.
«Зачем я поехал сюда? — проклинал он себя. — Зачем? Сидел бы во Фриско, ничего бы и не случилось. Зачем я поехал сюда…»
Его беззвучное бормотание было прервано громким удивленным криком Тима:
— Ух ты!!! Эй, а где коза-то? Коза-то куда подевалась?
Козленок исчез. Остался лишь поводок, ловко перерезанный острыми, как бритвы, клыками.
В этот момент Лекс и произнесла то, что так боялся услышать Эль Спайзер:
— Тираннозавр.
* * *
Деннис миновал главные ворота и поехал дальше, напряженно всматриваясь в мельтешащие на дороге желтые пятна света. Он знал, в каком направлении двигаться, но лишь до узкой развилки. Тропа, ведущая к восточному причалу, густо заросла травой и вьюном. Ей почти не пользовались. Обычно выбирали окружной путь — получше, тянущийся вдоль внешней стороны периметра ограждения, мимо пляжей, гостиничного комплекса, нескольких серых коробок наблюдательных строений, метеокомплекса и южной — самой маленькой — пристани. Но этот вариант не мог устроить Денниса. Слишком долго пришлось бы петлять, объезжая чуть ли не половину острова, а сейчас поджимало время.
Он выбрал наиболее короткий путь. Напрямик через парк. Предстояло проехать зону Дайлотозавров, Диплодоков, мимо вертолетной площадки, но в этом варианте Деннис экономил около двенадцати минут времени.
Огни на защитном ограждении были погашены, и приходилось смотреть в оба, чтобы не врезаться в тросы — но это полбеды — или, того хуже, в столб. Выручало лишь то, что ограждение, покрытое особым люминесцентным составом, начинало светиться бело-голубым, едва на него падал хотя бы один тусклый луч света.
«Джип» попал передними колесами в размытую выбоину, его тряхнуло, и Деннис, звонко клацнув зубами, раздраженно выругался. Мышцы рук сводило от напряжения. Лицо пошло красными пятнами. Ему то и дело приходилось сдувать пот, оттопыривая нижнюю губу. От тряски очки сползли на нос, но поправить их у него не было возможности. Он просто боялся отпустить руль, понимая, что развилка с указателем уже где-то совсем рядом. Бело-черный полосатый столбик с красной фанерной стрелкой, на которой выделялся белый нарисованный силуэт пароходика и черные жирные буквы: «К ВОСТОЧНОМУ ПРИЧАЛУ». Деннис подслеповато щурился, глядя поверх золотой оправы на мелькающие по обеим сторонам машины размытые темно-зеленые полосы зарослей. Фонтаны грязевых брызг, вылетающие из-под колес, окрасили бока «джипа» в болотно-коричневый цвет. Ошметки травы повисли на дверных стеклах, жидкие бурые капли, сдуваемые ветром, оставляли на лобовике извилистые тонкие дорожки, которые, мгновенно высыхая, сплели густую «паутину», заслоняя обзор.
Указатель, как ни готовился к этому моменту Деннис, вынырнул из темноты пугающе неожиданно. Только что, мгновение назад, лучи мощных фар упирались лишь в густую пелену ночи, и вдруг прямо перед капотом возник столб. Толстяк, собственно, даже не понял, что это столб. Он лишь успел разглядеть красно-бело-черное вытянутое вертикальное пятно и ударить по тормозам. Изо всех сил, добротно и резко. Машину начало разворачивать. Просев на передние колеса, «джип» скользил боком, и Деннис вдруг с ужасом понял, что сейчас опрокинется. Воображение уже нарисовало жуткую картину: его тело — толстое, неуклюжее, но все-таки безумно любимое — раздавленное, перемолотое в кровавую кашу под перевернутым бортом машины. Сердце ухнуло в леденящую черную пустоту, лицо обдало затхлым дыханием смерти. Деннис испуганно зажмурился. Толстое лицо собралось в страдальчески сморщенную маску. Он бы прочитал молитву, да не смог вспомнить ни одной. В голове не осталось ни единой мысли, кроме спазматического: «Я хочу жить!»
