Положение спасло неожиданное появление бабушки.
— Доброе утро, Акоуа.
Джоа подошла к бабушке и поцеловала ее. Старая женщина ни о чем не спрашивала — ей достаточно было посмотреть на свою внучку. Она взяла ее за руку и повела за собой к хижине. На пороге остановила Давида, попытавшегося было зайти вслед за ними.
— Подожди, — сказала она строго.
В хижине взяла бальзам от укусов и, дождавшись, когда девушка снимет с себя одежду, тщательно обработала все ранки.
— Они уже не болят.
— В некоторые попала зараза, поэтому у тебя и поднялся жар. Но змеиный яд сильнее любой дряни.
Одевшись, Джоа перехватила бабушкин взгляд — серьезный и вместе с тем озорной.
— Что такое? — с беспокойством спросила она.
— Молчание кажется подозрительным только тем, кто что-то скрывает.
— Мне нечего скрывать.
— Я видела твои глаза.
— И что же они говорят?
— То же самое, что и твое тело.
— Бабушка… — Она почувствовала, что краснеет.
— Акоуа, я рада, что ты не одна. Единственно о чем прошу тебя — будь осторожна.
— Я и так осторожна.
— Что ждет тебя впереди — неизвестно, и тайну своего будущего ты делишь теперь с другим человеком. То, что ты вчера вечером рассказала мне о матери, не проясняет многие вещи, в том числе — почему исчез твой отец. Как я поняла, этот парень уже не первый год оберегает и, стало быть, знает тебя. Ты же пока знаешь его совсем мало. И он для тебя — тайна. Но пусть это тебя не ранит. Если решишь быть с ним, сделай это по велению сердца.
— Быть с ним?
— Глаза выдали тебя сразу, когда ты только приехала. Такое же выражение глаз я видела у твоего отца, когда он впервые появился в наших краях и познакомился с твоей матерью, и у нее, когда она почувствовала это. Не отказывайся от своего чувства, но еще раз прошу — будь осторожна.
Как можно быть осторожной, учитывая обстоятельства, в которые она оказалась вовлечена?
— А сейчас пойдем, — завершила разговор бабушка. — У нас ведь гость, негоже о нем забывать?
За весь день Давиду и Джоа не удалось ни минутки побыть наедине. Сначала они вместе с бабушкой накрывали на стол, потом обедали. После трапезы гуляли по окрестностям, и старая Уаянкаве увлеченно рассказывала новому знакомцу об уичолах — их славном прошлом, верности ему и неистребимой воле туземцев оставаться самими собой. Потом пошли общаться с местными жителями. Девушки улыбались Давиду, пряча — не только от смущения, но и из кокетства — глаза. Юноши с восторгом рассматривали Джоа. А кое-кто даже осмелился потрогать ее волосы, восхищаясь их медно-красным — натуральным — цветом. К вечеру оказалось, что им еще предстоит праздничная церемония проводов с костром и плясками.
— Куда мы двинемся завтра? — поинтересовался Давид.
— Мне нужно встретиться с кем-нибудь из дочерей бури.
— Зачем?
— Я спросила маму, известны ли им ответы на некоторые вопросы, и она сказала, что да, но они пока сами об этом не знают. Я думаю, сейчас самое время поговорить с кем-то из них.
— А если нет?
— Вернемся в Паленке. Ключ должен быть там. И если все это связано с окончанием Пятого Солнца по календарю майя, времени у нас немного.
— Твоя мать еще что-нибудь сказала о дочерях бури?
— Мне нужно поговорить с одной из них, чтобы найти маму.
— Тогда поехали в Медельин. Помнишь, той ночью в «Шибальбе», перед тем как ты убежала, я говорил — она ближе всего и, если интуиция тебе так подсказывает, я отвезу тебя к ней. Если к полудню или в начале второй половины дня будем в Гвадалахаре, возможно, мы успеем на какой-нибудь рейс до Боготы — прямой или через Мехико.
На том и порешили.
Ночь была прекрасна.
И жизнь, замершая на несколько часов, — тоже.
И она становилась еще прекраснее, когда их глаза встречались.
Особенно если не думать о том, что будет завтра.
Когда праздник завершился, бабушка и внучка ушли в хижину, а Давид отправился ночевать во внедорожник.
Несмотря на усталость, Джоа никак не могла заснуть. Извертевшись на тощем тюфяке, она решила выйти. На улице ей сразу бросился в глаза освещенный луной силуэт — Давид тоже не спал.
Вокруг была полная тишина. Убаюкиваемые ею, молодые люди могли простоять так до самого рассвета.
— Как ты? — нарушил молчание Давид.
— Сейчас — хорошо.
— Благодаря тебе я смог увидеть все это и проникнуться им. — Давид обвел рукой вокруг себя.
— Можно задать вопрос?
— Конечно.
— Кто ты?
Опустив голову, он ненадолго задумался.
— Не более того, что ты видишь перед собой. — И пожал плечами. — Разве что у меня есть мечта и я в нее верю.
— Это ты о них? — Джоа подняла глаза к небу.
— Да, — вздохнул Давид.
Он обхватил ее плечи и привлек к себе. Она не противилась. Наоборот — хотела прильнуть к нему каждой клеточкой своей кожи. Однако сама не сделала встречного движения, не обняла его. Просто осталась стоять в его объятиях, словно окаменела.
Давид, наклонив голову, внимательно посмотрел ей в лицо и поцеловал — в лоб.
И все.
Джоа продолжала стоять с закрытыми глазами. Может быть, она желала чего-то большего, совсем другого поцелуя. А может быть — нет, она сама не знала. Ничего уже не знала. Давид тоже замер.
Они вышли из оцепенения одновременно, словно пробудились ото сна.
— Доброй тебе ночи, — пожелал ей ее хранитель.
— Доброй ночи. — В улыбке Джоа светилась благодарность.
Наступило утро, пришло время прощаться. Все волновались.
Джоа не могла избавиться от мысли, что, возможно, видит бабушку в последний раз. Она такая старенькая… Возраст не подвластен даже ей, против него бессильна и магия шаманов, и природная несгибаемость уичолов.
Она обняла ее и поцеловала, стараясь не расплакаться.
— Ты сделала все сама — сама пришла, сама совершила путешествие на порог космоса и сама боролась за свою судьбу.
— Без тебя у меня ничего бы не получилось.
— Ищи, Акоуа, внутри себя. — Старая женщина держала лицо девушки в своих шершавых, как кора дерева, ладонях. — Ничего не отвергай, принимай все как есть, живи полнокровной жизнью. Ты — дочь звезд, и уже одним этим ты необычна. Живи и борись с гордо поднятой головой, и тебе нечего будет бояться.
Джоа расцеловала бабушку в изборожденные временем щеки и лоб.
Затем Уаянкаве обратилась к Давиду.
— Моя внучка сильнее тебя, — без предисловий начала она, — но пока не знает этого. Ты ей нужен. В случае необходимости ты должен дать ей свою энергию, дополнить ее собственную.
