Замбо теперь один занимал палатку у подножья пирамиды и остался единственным связующим звеном между нами и большим миром.
А нам предстояло решить самые насущные задачи. Первым делом мы перенесли стоянку из кишащих клещами кустарников на небольшую поляну, окруженную со всех сторон деревьями. В центре ее залегало несколько плоских каменных глыб, в двух ярдах от которых прозрачный прохладной струей бил источник. На этих, уже успевших нагреться плитах мы и расположились. Наслаждаясь чистотой и отсутствием клещей, мы принялись составлять наш первый план проникновения в глубину этой горной страны. В кронах деревьев во всю заливались птицы. Особенно выделялся какой-то ухающий, отдаленно напоминавший совиный, крик. Но это была не сова, и даже наши ученые не могли определить какая же птица может так кричать.
Теперь надо было составить перечень нашего имущества: инвентаря, орудий, чтобы знать, на что мы можем рассчитывать. Если взять во внимание все принесенное нами и то, что потом в несколько приемов доставил Замбо, мы неплохо обеспечены. Во-первых — четыре винтовки и тысяча триста патронов к ним, также дробовик. К нему оказалось лишь полтораста специальных заряженных дробью патронов. Провизии, учитывая запасы табака, должно хватить на несколько недель. В нашем распоряжении также большой телескоп и прекрасный полевой бинокль. Все это богатство мы аккуратно разложили в центре поляны и затем, нарубив ножами и мачете толстых стеблей, соорудили, вокруг колючую загородку около пятнадцати ярдов в диаметре. На первое время эта огороженная колючим частоколом площадка должна послужить нам военным укреплением, убежищем на случай неожиданного нападения. Кроме того она — хранилище провизии и остального имущества. Эту крепость мы назвали «Форт Челленджера».
Когда мы закончили обустройство, уже наступил полдень, но жара нас не очень допекала. Сказывается большая высота. Вообще температурно-климатические условия жизни на плато походили на среднеевропейские. Среди деревьев, окружающих нашу поляну есть дубы, буки и даже одна береза. Но над всей это разнолистной рощей возвышается большое дерево гингко. Широко разбросив густую крону, оно навесило над фортом Челленджера шатер из густой листвы. Теперь мы вели беседу в его тени. Говорил лорд Рокстон, ввиду положения особой опасности, в которое попала экспедиция после катастрофы с мостом, принявшим на себя роль лидера.
— До тех пор, пока ни зверь, ни человек нас не видит и не слышит, — говорил он, — нам нечего боятся. Но как только им станет известно, что — мы здесь, опасность многократно возрастет. Учитывая это, нам надо на первых порах затаится здесь тише воды, ниже травы и, совершая короткие вылазки, постараться, не выдавая своего присутствия под прикрытием травы и кустов, познакомиться с местными обитателями, прежде, чем они познакомятся с нами.
— Но все равно, надо же как-то действовать, — рискнул возразить я.
— Конечно, надо, мил мо юш. Непременно надо, но с максимальной осторожностью. Во-первых, нельзя уходить отсюда на расстояние большее, чем мы сумеем преодолеть за один марш-бросок. В случае опасности мы должны успеть здесь укрыться. Во-вторых: иначе, как при крайней необходимости, не стрелять.
— Ведь сами вы уже вчера стреляли, — сказал Саммерли.
— Разве имел я право не выстрелить? Кстати, ветер вчера дул со стороны плато. Потому, вряд ли звук разнесся далеко вглубь… Между прочим, как мы назовем эту землю? Кому, как не нам, первым ее исследователям, принадлежит право дать ей имя.
Высказалось несколько более или менее удачных предложений. Но победил вариант, предложенный Челленджером.
— Считаю справедливым, если это плато будет названо в честь ее первооткрывателя: «Земля Мейпла Уайта».
Под этим именем плато и было занесено на составляемую нами карту и под ним же войдет в будущие географические атласы.
Итак, теперь для нас задачей номер один проникнуть мирным путем вглубь Земли Майпла Уайта. Мы уже собственными глазами удостоверились, что здесь обитают странные, неизвестные существа, а рисунки из альбома Мейпла Уайта сулили нам встречу с еще более ужасающими монстрами. Кроме того, обнаруженный нами пронизанный бамбуком скелет свидетельствовал о присутствии на плато каких-то свирепых представителей человеческой расы. И все-таки никакие опасности не могли сдержать наше стремление как можно скорее проникнуть в самое сердце этого удивительного края, усмирить желание во что бы то ни стало узнать его тайны.
Мы завалили вход в укрепление колючим кустарником и, таким образом полностью оградив и замаскировав нашу стоянку, ушли на первую разведку. Мы двигались вдоль ручья, бравшего начало из родника в центре поляны и по его течению легко могли отыскать дорогу обратно.
Едва покинув убежище, мы обнаружили первые свидетельства, окружающих нас чудес. Пройдя несколько сотен ярдов через лесную чащу, где много деревьев показались мне совершенно незнакомыми, но которые корифей ботаники, магистр биологии, заведующий кафедрой сравнительной анатомии факультета естествознания лондонского университета сэр Джеймс Саммерли определил как представителей давно исчезнувших подвидов цикладеи и хвоща, мы оказались на прогалине, где ручей, разливаясь, образовал небольшую запруду, окруженную зарослями высокого тростника известного под названием болотной сосенки. Тут также росли раскачивающие под ветром густыми листьями древовидные папоротники. Внезапно шедший впереди лорд Джон поднял руку, останавливая движение.
— Господи, твоя воля! — сказал он. — Вы только посмотрите. По-моему, это — след прародителя всех пернатых.
В мягком грунте отпечатались огромные трехпалые следы. Заметив их направление, можно было понять, что какое-то существо, перейдя вброд через заводь, скрылось в лесу. Мы замерли, с изумлением разглядывая невиданные отпечатки. Кто же это мог быть? Какая птица или зверь могли иметь такую гипертрофированную «лапку»? Она была во столько раз больше ноги страуса, что, исходя из соответствующего сравнения, размер тела хозяина, должен быть просто чудовищным. Лорд Джон, с тревогой оглядевшись по сторонам, зарядил в свою самую мощную винтовку, предназначенную для охоты на слонов, два патрона.
— Даю слово охотника — ишкари, — сказал он. — Этот след — совсем свежий. С момента его появления не прошло и десяти минут. Видите, в него еще просачивается вода.
Пресвятая сила! Это, — кажется, следы детеныша.
Параллельно с основным следом шла дорожка точно таких же отпечатков, но значительно меньших.
— А что вы скажете на это? — восторженно закричал профессор Саммерли, указывая на следы, напоминавшие сильно увеличенные отпечатки человеческой ладони. Они располагались вперемежку с трехпалыми.
