Рокс хотела погрузиться в работу, но в голову ничего не шло, и через десять часов сидения перед терминалом на свет появился памфлет «О государственной пользе похищения и детоубийства».
Рокс анонимно (не столько из-за Шнайдера, сколько из нежелания объясняться с дедом) запустила его в сеть с одной из коммерческих станций, через два часа его сняли с той конференции, где она его положила, в течение ближайшего часа он появился на трех других конференциях, еще через десять часов знакомые начали присылать его Роксане и ее отцу по почте.
В верхних слоях общества памфлет получил широкое распространение, до нижних почти не дошел – несмотря на ничем не ограниченный доступ к инфосети, эти слои читали крайне мало.
Ей нисколько не стало легче от того что она нашла поддержку. Для Ричарда Суны было уже поздно, а для многих других, точно так же страдющих от несправедливости, этот памфлет не сделал ничего. Он потешил самолюбие людей, ненавидевших тайсёгуна и не решающихся об этом заявить – и только.
Самое обидное во всем этом – что Роксана, сколько ни думала, не могла понять, как успокоить растревоженную совесть. Общественная деятельность никогда прежде ее не интересовала, она не знала, с какой стороны взяться за гуж, чтобы изменить законы. Отец голосовал в совете кланов, дед – в совете капитанов, но как приобретается влияние в советах, как люди находят друг друга и объединяются в партии – она не знала. Кроме того, для совета она была слишком молода.
Рокс несколько раз натыкалась в инфосети на виртуальные храмы в честь юного имперца – это ее раздражало, их создательницы казались ей невыносимыми сентиментальными дурами. Но идею поставить памятный алтарь подбросили именно они. Конечно, чепуха – но хоть что-то. Это не запрещалось – алтари часто воздвигали на месте гибели человека: главное, чтобы они никому не мешали.
Рокс заказала базальтовую алтарную тумбу – но ее снесли в два дня. Она заказала вторую, но и эту постигла та же судьба. Когда же она приехала в глайдер-порт с третьей – то увидела на месте двух снесенных алтарей новый, самодельный, засыпанный искусственными цветами и заставленный такими же простыми светильниками живого огня: плошка, фитиль, масло.
И она поняла, что так – лучше. И даже не стала убирать примитивные самодельные иконки – только поставила среди них свой голокуб.
Власти, по всей видимости, сдались после того как народ в очередной раз восстановил алтарь. Роксана приезжала время от времени с живыми цветами и новыми иконками (старые то и дело кто-то крал), и какое-то время была довольна – а через месяц увидела, что акты вандализма возобновились: кто-то убрал с алтаря все изображения, но нарисовал над ним техническим маркером большой крест.
Наверняка кто-то из имперских пленных, освобожденных условно. Проклятые догматики! Пусть им самим не нравится, что мы почитаем мертвых, но мешать-то зачем? Зачем портить то, что дорого людям? В конце концов, они же почитают святых и их иконы – чем этот мальчик не святой?
Попытка стереть крест не удалась. Рокс достаточно рассердилась, чтобы найти активное вещество и вытравить изображение – но когда она приехала в порт в следующий раз, крест был уже из двух металлопластовых планок и намертво приварен к опоре платформы. Вдобавок все тем же маркером с двух сторон от креста было написано: «Я есмь Путь, Истина и Жизнь».
Что удивило Рокс – приношения не исчезли. Цветы и свечи были сложены у креста. Видимо, неизвестный хулиган стремился не остановить поклонение, а направить его на более подходящий, как ему казалось, объект. Рокс немного смилостивилась к нему, но все же подала жалобу на осквернение алтаря. Приняли эту жалобу прохладно, девушка сразу поняла: расследовать дело никто не будет. Она могла бы нажать на кое-какие рычаги, но… во-первых, ей стало интересно переупрямить этого человека: она будет возобновлять иконки хоть каждый час, и посмотрим, кому первому надоест. А во-вторых… не так уж он и неправ: крест, в какой-то мере, тоже очень подходящий символ, и не только для Суны Эрикардаса, но и для всех погибших тут имперцев. Пусть будет.
Она приняла решение – а на следующий день неизвестный хулиган прислал письмо.
Так и случилось это маленькое чудо, и ночью, уложив свою неожиданную любовь спать и осторожно лаская затылок и плечи юноши, она не могла поверить себе: с ума сойти, он в моей постели!
Наяву он предстал совсем не таким, каким казался в грезах. Он был… лучше, бесспорно лучше. Рокс так очаровалась, что совсем забыла про опасность. Только когда на ее санторе прозвенел колокольчиком сигнал вызова и над панелью повисло лицо отца, она вспомнила – и испугалась.
– О, ты здесь, – сказал Александр Кордо. – Как хорошо. Мне хотелось бы поговорить с твоим молодым человеком.
– Почему? – Рокс даже не пыталась притворяться. С отцом это было бесполезно.
– Потому что я отец и имею право знать, с кем спит дочь. Приказывать ей права не имею, но знать – этого у меня никто не отнимет.
Его голос стал немного ласковей.
– Рокс… я никогда тебя ни к чему не принуждал. Я хочу тебе только добра. Пожалуйста. Прошу тебя. Приведи его ко мне.
– Поклянись, что ничего ему не сделаешь.
– Рокс, это смешно.
– Поклянись!
– Хорошо, я клянусь, что он вернется к тебе целым и невредимым.
Рокс успокоилась. Слову отца можно было верить. Правда, она не знала, как объяснит это Дику – но оказалось, что ему и не нужно ничего объяснять. Он согласился сразу, с тем спокойствием, которое уже испугало ее сегодня.
На всякий случай она усадила его обедать вместе с собой, доктором Монтеро и еще несколькими сотрудниками – начальниками лабораторий и главами проектов. Он был представлен как Йонои Райан. Его разглядывали с доброжелательным интересом. Он отмалчивался. И только когда они вдвоем сели в тележку монорельса, он заговорил.
– Рокс… я ничего плохого не хочу сказать про твоего отца, но со мной может случиться всякое, а у меня есть несколько обязательств перед разными людьми. Могу я доверить их тебе?
– Конечно, – сказала Рокс, чувствуя холод в животе. – Что угодно.
– В глайдер-порту на четвертом уровне работает человек по имени Таур Даллан. У него мастерская по ремонту ботов. Ему тяжело без помощника. Сделайте для него что-нибудь. Лучше всего – найдите ему работу у себя.
– Хорошо, – прошептала Рокс.
– Полицейский Дамон Исия из того участка, где ты подала на меня жалобу, – Дик улыбнулся. – Поможет тебе найти боевого морлока по имени Порше Раэмон. Это мой хороший друг. Он должен стать и твоим другом. У тебя не получится дружить со мной, если ты не подружишься с ним. Если я буду в порядке, я вас сам познакомлю.
