Поляк вытащил из сумки длинный кинжал с узким обоюдоострым лезвием.
— О нет! Пожалуйста, не надо! — воскликнула Розалия.
— Простите, мэм, но мне все же придется это сделать. Поляк направился в другой конец комнаты и перерезал телефонный провод. Затем он задумчиво посмотрел на Фрамиджяна и Розалию.
— В чем дело? — спросил Фрамиджян.
— Я вот думаю, а нет ли тут у вас каких-нибудь припрятанных инструментов. Я уйду, а вы через пять минут освободитесь от наручников.
Фрамиджян искренне возмутился.
— Я же дал вам слово, что не сдвинусь с места в течение двадцати четырех часов!
— Конечно, — подтвердил Поляк, — что еще вы можете сделать при таких обстоятельствах? И все же мне придется прибегнуть к дополнительным мерам предосторожности. Так, на всякий случай.
Порывшись в сумке, Поляк вытащил небольшой пакет и извлек из него прямоугольный предмет размером с пачку сигарет. На сделанном из черного металла корпусе были два циферблата и два переключателя. Поляк щелкнул одним переключателем, установил стрелки на циферблатах в нужное положение, подошел к Фрамиджяну и Розалии, осторожно положил предмет на диванную подушку и щелкнул вторым переключателем.
Розалия тихонько заскулила, а Фрамиджян принялся ей подвывать.
— Не волнуйтесь, ничего плохого не произойдет, — сказал Поляк. — Это просто страховка. Все будет в порядке, если вы не будете двигаться.
— А что это такое? — спросил Фрамиджян.
— Небольшая бомба. Совсем не похожа на ту, что я использовал вчера. Туг начинка другая — С-27. Она сама отключится через двадцать четыре часа, — если, конечно, вы не активируете ее раньше.
— А что нам делать, чтобы не активировать ее? — спросил Фрамиджян.
— В бомбе установлен конус, в котором расположен сверхчувствительный маятник. Пока вы будете сидеть смирно, ничего с вами не произойдет. Но если вы начнете шевелиться, подушка сдвинется, и бомба взорвется. Эту штуку еще называют «неподвижница».
— Эй, минутку! — завопил Фрамиджян. — А если кто-нибудь из нас чихнет?
— Чихайте себе на здоровье, только не сильно. Надеюсь, что ничего не случится, — ответил Поляк.
— Вы не можете оставить нас здесь с этой бомбой! — прохрипел Фрамиджян.
— Это гораздо лучше, чем быть мертвым, — ответил Поляк. — А ты бы им давно уже стал, если бы я не придерживался этических принципов.
И он ушел, осторожно закрыв за собой дверь.
Дверной звонок снова заиграл. При Нажатии кнопки он исполнял различные мелодии, Фрамиджян давно хотел его заменить, да все как-то руки не доходили. Он посмотрел на Розалию, причем постарался сделать это одними глазами, не поворачивая головы. Бомба по-прежнему лежала между ними на диванной подушке.
— Как ты думаешь, мы сумеем встать одновременно? — спросила Розалия.
— И думать забудь, — ответил Фрамиджян. Он откашлялся и закричал: Помогите!
В дверь снова позвонили. На этот раз более настойчиво.
— Кто бы там ни был, спасите нас скорее! — завопила Розалия.
— Они нас не слышат, — сказал Фрамиджян, — так что можешь не стараться.
— Когда я кричу, мне становится легче, — ответила Розалия.
Они услышали за дверью какой-то шорох.
— Что это такое? — спросила Розалия.
— Они пытаются взломать замок. Но у них ничего не получится.
Через некоторое время они услышали глухие удары, как будто в дверь били чем-то тяжелым. Послышалось натужное завывание мотора. Фрамиджян и Розалия вжались в спинку дивана, причем сделали это с максимальной осторожностью. Внезапно дверь слетела с петель и упала на ковер в гостиной. На ее месте возник прямоугольник солнечного света, частично заполненный бьюиком последней модели «Буш-мастер» с погнутым бампером. Именно им и выбили дверь.
— Кажется, я сейчас потеряю сознание, — прошептала Розалия.
— Сейчас не время, — предупредил ее Фрамиджян. — Не забывай, что у нас тут бомба.
— Именно поэтому я его и потеряю!
— Постарайся хоть немного продержаться. Машина отъехала назад. В комнату ворвались двое мужчин. На одном из них была белая рубаха гуайабера, а на другом — фиолетовая футболка с золотыми полосами. В руках они сжимали пистолеты.
— Стойте! — закричал Фрамиджян. — Тут бомба! Оба мужчины вбежали с такой скоростью, что, казалось, вот-вот врежутся в диван. Но в последнее мгновение им все-таки удалось затормозить.
— Где бомба? — спросил Альварес.
— Здесь, на диване, — ответил Фрамиджян.
— И что мне надо с ней сделать?
— Ничего не делай! Пусть твой напарник придержит ее, чтобы не шевелилась, а ты поможешь мне и Розалии встать с дивана.
Пока Манитас держал бомбу, Альварес помог Фрамиджяну и Розалии подняться. Он вывел их из дому на безопасное расстояние, а потом позвал Гуччарди.
— Что мне делать с этой штукой? — раздался из дома голос Гуччарди.
— Просто положи ее на пол, dolce — понятно? — и поскорее выходи.
— Сейчас, босс. Эта штука совсем не похожа на бомбу. Я таких еще никогда не видел. Сейчас я положу ее на пол и… Ой!
От мощного взрыва обвалился фасад дома. Несколько секунд все ошарашенно смотрели на дымящиеся обломки.
— Ну что ж, — наконец заговорил Фрамиджян. — Вот вам и ответ на вопрос была ли это настоящая бомба. Пошли, Альварес, нам нельзя терять время.
Альварес все еще не мог прийти в себя после взрыва. Его очень огорчила смерть Гуччарди, из которого получился бы первоклассный преступник, если бы не его фатальная неуклюжесть.
— Сейчас я сниму с вас наручники, — сказал он Фрамиджяну.
— Этим можно заняться и попозже, — ответил тот. — У тебя есть машина? Тогда поехали.
— Куда?
— Я хочу разыскать этих ублюдков, — сказал Фрамиджян. — Они еще меня узнают с плохой стороны. Я их с землей сравняю!
— Ицхак — воскликнула Розалия. — Если ты сейчас меня бросишь, между нами все кончено.
— Отвези нас в «Фонтенбло», — сказал Фрамиджян. — Надо же нам где-то жить, пока не отремонтируют дом.
Блэквелл встретился с Поляком в номере отеля «Немо». Поляк выглядел деловым и невозмутимым. Блэквелл же был на взводе и жутко нервничал.
— Так, «ролекс» с тобой? Отлично. А зажигалка «зиппо» со шрапнелью? Хорошо. Вот возьми еще и это.
Он открыл изящный кейс из тонкой флорентийской кожи, который приготовили на тот случай, если Гусман заплатит остаток наличными. Поляк показал Блэквеллу потайную кнопку на ручке. Блэквелл нажал на нее, и верхняя часть кейса сдвинулась в сторону. Под ней в пластиковой форме лежал небольшой плоский автоматический пистолет «Спектр SMG», со скорострельностью девятьсот выстрелов в минуту, только что с итальянской фабрики «Сайге С.П.А». В четырех обоймах вмещалось пятьдесят патронов.
