— Я не виноват! Мы не виноваты. Если что-то и произошло, это несчастная случайность.
Голос его прерывался.
— Объясните, что такое «Стальной прыжок», — невозмутимо повторил Йенсен.
— Я… Можно воды?
— Воды нет, — отозвался врач, — Водопровод не работает.
— Отвечайте на вопрос, — сказал Йенсен.
— «Стальной прыжок»…
— Продолжайте.
— Так назвали мероприятие, входившее в предвыборную кампанию коалиционных партий.
— Кто за него отвечал?
— Руководство.
— Вы входили в состав руководства?
— Да.
— В чем конкретно заключалось мероприятие?
— В пропаганде преданности стране. Его цель — стимулировать интерес населения к политике перед выборами.
— В какой форме оно проводилось?
Министр, обретший спокойствие, с прежним высокомерием взглянул на комиссара.
— Послушайте, Йенсен, какое это имеет отношение к делу? Если где-то и произошла осечка, вам не удастся сделать козлом отпущения ни меня, ни мою партию, ни политику взаимопонимания!
— Мне нужны только факты.
— Пожалуйста. Мне нечего скрывать. К вашему сведению, в предвыборной кампании принимали участие и другие организации.
— Вы имеете в виду службу безопасности?
Министр снова покосился на окно. Затем сказал:
— Служба безопасности почти не принимала участия в предвыборной кампании. Но не исключено, что на каком-то подготовительном этапе ее подключили для выполнения отдельных мероприятий. Между прочим, Йенсен, говоря о службе безопасности, вы затрагиваете государственную тайну.
— Теперь это уже не имеет значения. Вы так и не ответили на мой вопрос о том, в какой форме велась кампания.
— Все было очень просто. Мы разослали открытки с вопросами. Наверно, вы и сами получили такую открытку.
— Получил. Белую открытку с синей маркой.
— Совершенно верно. К чему тогда эти вопросы, если вам все известно? Ведь вы отослали открытку обратно?
— Да.
— И приклеили марку?
— Конечно.
Министр вопрошающе посмотрел на Йенсена.
— Не понимаю, черт побери! — воскликнул он.
— Кто печатал открытки?
— Крупнейший полиграфический концерн.
— А конверты?
— Они же. Уж вам-то это известно.
— Кто печатал марки?
— Типография Национального банка.
— А кто наносил клей на марку?
В гнетущей тишине, охватившей комнату, четко слышались шаги караульной за дверью. По временам приклад автомата ударялся о стену. Наконец полицейский врач выпрямился. Йенсен метнул на него быстрый взгляд и вновь обратился к министру.
— Я спрашиваю, кто наносил клей на марку?
— Исследовательский институт Министерства обороны, — чуть слышно ответил министр.
— Нет, — тихо произнес врач. — Этого не может быть!
Его тяжелый взгляд остановился на министре. Затем он повернулся и быстро вышел из комнаты.
Полными ужаса глазами министр умоляюще смотрел на Йенсена.
— Не надо, — пролепетал он. — Ради Бога, не разрешайте ему…
Но комиссар его не слушал. Рядом хлопнула дверь туалета и вслед за этим раздались какие-то сдавленные всхлипывания — это врача выворачивало наизнанку.
Вскоре послышался звук спускаемой воды.
— Простите, что вмешиваюсь, — сказал врач, — но мне представляется важным выяснить подробности. Прежде всего, это сбережет время, к тому же так честнее.
Йенсен кивнул.
— Понимаю.
Полицейский врач повернулся к министру и, глядя на него с ненавистью, спросил:
— Вы меня поняли?
— Как профессиональный политический деятель, я научился оценивать ситуацию.
В голосе министра еще прорывались нотки высокомерия.
— Вы оказались не лучшим учеником. Насколько мне удалось понять, вы совершенно неправильно оценивали ситуацию. Вы и сейчас глубоко заблуждаетесь. Так что я позволю себе повторить: надежда на то, что вы выйдете отсюда, ничтожно мала, вообще кажется сомнительным, что вы покинете пределы этой комнаты. Несколько минут назад я чуть было не поддался искушению расправиться с вами. Смею вас уверить, что у многих моих товарищей терпения гораздо меньше.
Министр бросил боязливый взгляд на человека в зеленом комбинезоне.
— Он напуган, — холодно заметил Йенсен. — Вы уже продемонстрировали свою силу, и я не вижу смысла подчеркивать это вторично. Свидетель, чувствующий себя свободно, предпочтительнее свидетеля, над которым висит физическая и моральная угроза.
— Так сказано в полицейской инструкции, — сухо сказал врач. — Между прочим, вы меня неправильно поняли. Для меня это не вопрос предпочтения, а чисто моральная проблема. Я имею в виду честность. И если вы пользуетесь деревянной линейкой, место которой в музее, я предпочитаю придерживаться устаревших этических принципов. Мне это кажется не менее полезным.
Йенсен промолчал.
— Вы закончили обмен мнениями? — неожиданно спросил министр.
— Как видите.
— В таком случае хочу сказать, что я полностью оценил смысл ваших слов. Насколько я понял, если я не проявлю желания ответить на ваши вопросы, меня прикончат. И вы, — он обратился к врачу, — не откажетесь сделать это лично.
— Примерно так, — подтвердил тот.
— Для меня это весьма убедительный аргумент. Итак, что вы хотите знать?
Врач не ответил. Он только кивнул в сторону Йенсена и вернулся к окну.
Йенсен уткнулся в записи. Перелистав несколько страниц, он спросил:
— Так вы утверждаете, что, по заверениям ученых, препарат считался совершенно безвредным?
— Вот именно. В противном случае мы бы никогда им не воспользовались.
— Кто первый высказал мысль о его применении?
— Не я.
— Кто же?
— На этот вопрос не так легко ответить.
Йенсен выждал, пока министр собирался с мыслями.
Наконец он сказал:
— Я жду.
— Исследовательский институт Министерства обороны был экономически выгодным предприятием. На протяжении ряда лет ученые института экспериментировали со многими препаратами, причем, заметьте, исключительно успешно, особенно в области биохимии. Затем лицензии на эти препараты продавали в другие страны, что вело к дополнительному притоку иностранного капитала и тем самым приносило пользу всему обществу.
— Препараты предназначались для военных нужд?
— Да, по большей части. Например, средства для уничтожения растительного покрова или же для гуманной бактериологической войны.
— Как это надо понимать?
— Речь идет о средствах, предназначенных в первую очередь не для умерщвления, а скорее для временного выведения из строя вражеских войск и враждебно настроенного гражданского населения. Разумеется, у нас в стране в подобных средствах ведения бактериологической войны нет надобности, но в другой части земного шара они широко применялись для борьбы с мировым комму…
