— Взгляни-ка, Лео, — сказал Джек. — Перед тобой очень малонаселенная планета. Естественно, что люди, живущие здесь, менее общительны и более замкнуты, чем оставшиеся на Земле, у которых, как ты сам заметил, очень развито стадное чувство.
Лео согласно кивнул, а потом заметил:
— Гм! Но это, наоборот, должно было бы сделать тебя более приветливым к ближним.
— Если ты имеешь в виду себя, то я очень рад тебя видеть.
— Конечно же, Джек, — сказал Лео, — я не сомневаюсь в этом. Возможно, я просто устал. Но ты кажешься мне таким неразговорчивым, рассеянным.
— Во всем виновата моя работа, — пояснил Джек. — Этот Манфред, ребенок-аутист — я постоянно о нем думаю.
Да, кака и в прежние времена, отец легко понимал с истинно родительским инстинктом — сквозь все недомолвки — внутреннее состояние сына.
— Давай, выкладывай, мой мальчик, — мягко предложил Лео. — У тебя многое скопилось на душе. Уж я-то знаю, как ты работаешь. Трудятся твои руки, а я имею в виду твой разум — он обращен внутрь. Может быть, тебе стоит обратиться к местным психиатрам? Только не возражай мне — я знаю лучше.
— А я и не буду, — вдруг взорвался Джек. — Но я скажу тебе, что это не под силу твоей чертовой медицине.
Почти невидимый в темноте отец, казалось, весь сжался и как-то осунулся, огорошенный неожиданной грубостью сына.
— Хорошо, мой мальчик, — пробормотал он. — Извини за то, что я вмешался не в свое дело.
Они смущенно замолчали.
— Черт возьми! — сказал Джек. — Давай не будем ссориться, папа.
Пойдем в дом, что-нибудь выпьем и отправимся спать. Сильвия приготовила хорошую мягкую постель в твоей спальне, я уверен, ты хорошо отдохнешь.
— Сильвия очень внимательна, — сказал Лео со слабой ноткой осуждения в голосе. Затем его голос смягчился и он добавил:
— Джек, я всегда беспокоюсь о тебе. Возможно, я старомодный чудак и ничего не понимаю в душевных болезнях. Как бывало грипп и полиомиелит, психические заболевания получили всеобщее распространение. Когда мы были детьми, то почти все переболели корью. Теперь у вас страдает психика. У каждого третьего — я слышал однажды по телевизору. Шизики — повсюду. Я хочу сказать, что существует много радостей, ради которых стоит жить. Почему все отворачиваются от жизни как сумасшедшие? Это — абсурд! У вас здесь целая планета для освоения! К примеру, завтра мы с тобой отправимся в горы Рузвельта, ты мне покажешь район, и я выполню все формальности для законной покупки земли. Послушай! Купи тоже участок. Слышишь меня? Я одолжу тебе денег. — Он ободряюще улыбнулся Джеку, обнажая зубы из нержавеющей стали.
— Это не моя область, — отказался сын. — Но все равно — спасибо.
— Я сам выберу тебе участок, — предложил Лео.
— Нет! Это мне совершенно не интересно.
— Ты доволен теперешней работой, Джек? Создание такой сложной машины для общения с маленьким мальчиком, который не может говорить — это достойное дело, я горд слышать об этом. Дэвид отличный сын, и прекрасно, что он гордится своим папой.
— Да, я знаю, — согласился Джек.
— Дэвид не проявляет никаких признаков психического заболевания, не так ли?
— Нет, — буркнул Джек.
— Я просто не понимаю, в кого ты такой уродился, но определенно не в меня, — сказал Лео.
— Я тоже так думаю, — согласился Джек. Он хотел бы знать: как повел бы себя отец, если бы узнал о Дорин. Вероятно, для Лео это открытие явилось бы сильным огорчением: рожденный в 1924 году, он происходил из пуританского поколения. Тогда было совершенно другое время. Изумительно, как отец приспособился к современному миру — просто чудо — Лео, рожденный в период экономического подъема, последовавшего за первой мировой войной, стоял теперь здесь, на краю марсианской пустыни… Но все-таки, при всей широте взглядов отца, он не мог бы понять Джека и Дорин, понять, как важно было для него сохранить интимный контакт с такой удивительной женщиной, любой ценой удержать ее рядом.
— Как ее зовут? — неожиданно спросил Лео.
— Ч-ч-что? — совершенно обескураженный вопросом, стал заикаться Джек.
— Я слегка владею телепатией, — сказал Лео бесстрастным голосом. — Не так ли?
После некоторой паузы, понадобившейся ему, чтобы прийти в себя, Джек только и смог ответить:
— Очевидно.
— Сильвия знает?
— Нет.
— Я догадался, так как ты не смотрел ей в глаза.
— Один-ноль — в твою пользу, — свирепо сказал Джек.
— Она тоже замужем? У нее тоже дети — у этой женщины, с которой ты путаешься?
Джек ответил самым спокойным тоном, каким только смог.
— Почему ты не призовешь на помощь свою телепатию, а выспрашиваешь?
— Я просто не хочу видеть Сильвию обиженной, — сказал Лео.
— Она не будет обиженной, — возразил Джек.
— Очень жаль, — произнес Лео. — Проделать весь путь, чтобы узнать нечто подобное. Ну… — вздохнул он. — Все-таки, у меня дела. Завтра утром мы должны встать бодрыми и начать.
— Не будь слишком строгим судьей, папа, — взмолился Джек.
— Хорошо, — согласился Лео. — Я понимаю: новые времена. Ты думаешь, погуливая на стороне, ты сохранишь свое нормальное психическое состояние правильно? Может быть, и так. Возможно, это твой путь к душевному здоровью. Я, конечно, не хотел сказать, что ты не в своем уме…
— А только испорченный, — подсказал Джек огорченным тоном.
«Господи! Мой собственный отец! — думал он. — Что за тяжкое испытание! Что за трагедия!»
— Я уверен, что ты прекрасно справишься со своим недугом, — сказал Лео. Я теперь понимаю, что ты борешься с болезнью, а не легкомысленно бегаешь на сторону. Я могу сказать твоим голосом — у тебя проблемы. Те же проблемы, которые всегда у тебя были, только когда ты стал старше, ты поизносился, и они стали сильнее давить на тебя — так? Да я сам вижу. Эта планета — ужасно скучная. Просто удивительно, как вы, эмигранты, сразу же не сходите с ума. Я понимаю, почему ты такое большое значение придаешь любви и ищешь ее где только можно. Ты нуждаешься в том, что я получаю от работы с земельными участками, — в удовлетворении. Может быть, ты его найдешь в создании машины для бедного немого малыша. Мне бы хотелось взглянуть на него.
— Ты посмотришь, — сказал Джек. — Возможно, завтра.
Они постояли еще немного на дворе, а потом пошли обратно в дом.
— Сильвия все еще употребляет наркотик?
— Наркотик! — засмеялся Джек. — Фенобарбитал. Да, принимает.
— Такая хорошая, молодая женщина, — сказал Лео. — Очень плохо, что она нервна и слишком обеспокоена. К тому же помогает несчастной вдове по соседству, как ты говорил мне.
