Ответа не было, только тише стало бормотание старух, сидевших у атрибутов дочери Ины и вперивших в чужака мутные взгляды. Он прошел мимо. Кто-то протянул руки и немощно запел, но большинство было неподвижно, как тени каменных фигур. Косые лучи солнца уже упали на траву и отразились в ручье, но вокруг все по-прежнему походило на мрачное царство Гекаты.
- Эвис Русс! - повторил он, озираясь по сторонам.
Приникшая к обломку колонны жрица встала и, покачиваясь, двинулась к нему. Андрей взбежал по ступеням наверх. В святилище он нашел только разомлевших от вина легионеров и обласканных дев. Он свернул к жертвенному камню, желая осмотреть западный склон, где стояла повозка и суетились какие-то люди, и там столкнулся с преследовавшей его жрицей. Отстранившись от нее, он остановился на выступе порфировой плиты и гневно взирал на ненавистных слуг Тиомах.
Хронавта не было нигде. Он не представлял, как это объяснить: она не могла бесследно исчезнуть, не могла просто так сбежать.
Подошедшая сзади жрица обвила его гибкими руками, что-то заговорила: в блестящих глазах, вздрагивающих губах было все откровение развратной богини.
- Не утруждай себя, любезная. - Грачев убрал ее влажную ладонь с груди и тверже сказал: - Уходи. Ступай к своим.
Он спиной почувствовал опасное оживление среди легионеров, теряя терпение, выкрикнул: - Эвис Русс! Отзовитесь же!
В наступившей на миг тишине Андрей вдруг ясно услышал ее далекий голос, тут же увидел мелькнувший у придорожных олив синий хитон. Оттолкнув жрицу, сопровождаемый сердитыми возгласами, Грачев бросился вниз по склону холма. Эвис уже бежала навстречу.
- Что это значит, мисс?! Вам взбрело играть в прятки?! - Дыша, как разъяренный бык, он остановился в двух шагах.
- Я ждала. Долго. Потом пошла следом. Опустилась почти…
- Я же сказал: оставаться на месте! Вы такая же сумасшедшая, как эти! - Он мотнул головой в сторону всполошившегося лагеря. - Я уже думал, что вы плюнули на все и ушли в свой хронокоридор.
- Они идут сюда.
- Теперь пусть идут! - Грачев угрюмо наблюдал приближение отвергнутой женщины и троих воинов, за ними следовало еще несколько из числа любопытных.
- Бежим отсюда! - Эвис потянула его за рукав. - Я бегаю быстро! Пожалуйста!
- О, нет! Сначала я отобью у них желание охотиться за мной! - Грачев шагнул им навстречу, и аттлийка, протянув руки, что-то запричитала.
- Что говорит эта ведьма?
- Идемте! Идемте же скорее! - взмолилась хронавт.
- Что она говорит?!
- Она прощает тебя и просит поклониться богине. Вместе с ней, - быстро обобщила Эвис.
- Скажи тем защитникам чести, пусть оставят оружие и поворачивают назад! Немедленно! Если они перейдут ручей, то увидят молнии бога! - Грачев вскинул парализатор и прицелился.
- Именем Гарта, остановитесь! Стойте! - вскрикнула Эвис.
Ее слова подействовали обратным образом: дико взревев, воители Тиомах бросились вперед. Не раздумывая, Грачев встретил их сухим треском разрядника - несколько тел повалились в траву.
- Ты убил их?! - Эвис с ужасом смотрела на скорчившегося, потом затихшего легионера.
- Спокойно, мисс. Через час-другой очнутся. - Он по-прежнему держал на прицеле оставшихся на ногах. Все остальные замерли на правом берегу и с изумлением, священным страхом смотрели на сеющий смерть блестящий предмет. Предсказать их дальнейшие действия было невозможно, Грачев опасался, что другие безумцы, засуетившиеся у подножья холма, ринутся сюда, тогда ему придется истратить больше драгоценных зарядов или спасаться бегством.
- Скажите им, пусть убираются! - раздраженно бросил он. Несколько долгих мгновений хронавт пристально смотрела на аттлийку, потом произнесла:
- Ступай к своим. Здесь уже день и гнев Гарта в солнечных лучах. Уходи.
Та поднялась и зашагала по склону, путаясь в траве, что-то уныло напевая.
Перейдя ручей, Грачев разыскал выроненный легионером меч, отстегнул ножны и скоро нагнал Эвис.
- Не смотрите так, мисс. Что вас смутило? Эта железяка? Парализатор - вещь не вечная, а с их бесхитростным оружием я буду силен, как местные боги. И идемте, идемте отсюда. - Не дожидаясь ответа, он направился к Иорской дороге.
- Ты готов был убить их!
- Повторяю: вот парализатор - ИПС-100, доза на отметке 35%. Такой заряд вряд ли губительнее принятого ими зелья.
- В твоих глазах не было ни капли жалости! Ты расстреливал их, как бездушные цели!
- Эвис Русс, когда встает вопрос о безопасности, главным образом вашей, я не буду рассуждать о душевных свойствах угрожающих нам людей. Вы верно заметили: они превратились для меня в цели, из девяти я убрал четыре наиболее опасные, что одновременно стало уроком остальным. Я исключительно миролюбивый человек; всегда я стремился обойти опасность или уже ликвидировать ее с минимальным ущербом.
- Да о чем речь! За тридцать семь лет хронавтики еще не пострадал ни один сторонний человек. Ни один! Напротив, в мирах, открытых проникновению, мы всегда стремились взвешенно уменьшить сумму страданий, расплачиваясь, порою своими жизнями!
- Не надо этой демагогии. Поскольку ваша теория несопредельностей не воспрещает давить бабочек по Бредбери, я спрошу по-другому: а что мучительнее, щадящая доза ИПС, пусть даже тяжкая рана от меча или ломка в умах после подброшенной вами идеи? А может, разбитые сердца? Я имею в виду Рона Гулида, возмутившего в одной милой леди любовь и, затем, преспокойно скрывшегося, так сказать, в иных мирах. Разумеется, вы не знаете истории несчастной Люси Белью, но наверняка знакомы с десятком других слезных драм. Возможно, вы сами станете причиной чьих-нибудь мук. Нет, я вас не упрекаю и уж тем более не спрашиваю, что вы понимаете под пресловутой суммой страданий, слагаемые которой до сих пор никто не определил.
- Ты всего лишь нескладно оправдываешь жестокие действия.
- Вынужденные действия. Пусть будет так. Женщины просто обожают чувствовать себя искушенными в смутной области смутных страданий.
Аттлы они достигли после полудня, преодолев остаток пути на повозке. Эвис о чем-то говорила с хозяином, погонявшим престарелую лошадь. Грачев, утомленный жарой и тряской, возлежал на горке плодов, прикрытых ботвой, и безразлично наблюдал спины земледельцев на полях, проплывавшие мимо сады и пальмовые рощи. Лишь когда их обгонял какой-нибудь экипаж или всадники, он настораживался, пальцы сами трогали горячий металл парализатора. Вряд ли стоило опасаться, что злополучные жертвы у истока ручья скоро придут в чувства да поспешат мстить. Но он уже нажил себе врагов, и это нельзя было сбрасывать со счетов при архаичных порядках. Короткий и удобный меч, ставший трофеем, еще раз напоминал о хрупкости местных благих устоев. Андрей со знанием эксперта исследовал сколы, царапины на остром лезвии и не оставил без внимания следы крови, въевшейся в глубокий рельеф эфеса. Он просил хронавта расшифровать несколько знаков, выгравированных на клинке, но она отшатнулась от него, как от чумы.
