- А-а-а! - погрозил пальцем черт. - Жулить? Жульте. Все равно ничего не выйдет.
- Так, значит, неправильно? - огорчился лопоухий. - Не Павсикакий?
- Сам ты такой, понял? - огрызнулся черт. - И уж совсем неправильный этот ваш Фемистоклюс.
- Жаль, - убито сказал оруженосец.
- Следующий! - и черт изобразил на губах барабанную дробь.
- Михаил Евграфович, - сказал я.
- Это почему же? - опешил рогастый.
- Имя красивое. А фамилия-то еще почище, вот послушай...
- Не желаю, - завернул уши черт. - У нас не бывает фамилиев.
Мы задумались. Черт вдруг мрачно запел, подозрительно глядя на мою сестру (наверно, потому что у нее был слишком безразличный вид):
Как мое имя, как мое имя
Не знает никто в окру-уге!
Никто не узнает, никто не узнает,
Что имя мое...
- Нильфбру-у-угге! - с надрывом подпела сестра.
Черт заорал, затопал копытами, но, как мне показалось, не с таким уж отчаянием, как в те два раза - то ли к шпинату пристрастился, то ли просто к нам привык. И вот уже в третий раз нас приподняло, шлепнуло, закружило, осыпало звездами и повлекло в неизвестность.
ГЛАВА 2
Ходите, вы всюду бродите, та-ра-ра...
Из репертуара германских музыкантов
Хвостатый поганец не донес нас до самого Камелота, а свалил где-то милях в пяти от него, аккурат возле какого-то замка, после чего, жалуясь на какие-то перебои в моторе после шпината и потирая живот, унесся ввысь.
Мы же подступили вплотную к замку и стали всячески привлекать к себе внимание, дабы нас заметили и впустили. Оруженосец с Озерным орали на два голоса, сестрица лупила рогатым шлемом о щит, Кутя ревел, размахивая в воздухе сразу несколькими лапами, и даже волшебник, забыв о возрасте и солидности, свистел, сунув два пальца в рот. Замок стоял темный и безлюдный. Стало неуютно. Мерлин предложил тянуть жребий, кому лезть в ров, дабы после попасть в замок и впустить остальных.
- Короткая, короткая, короткая, длинная, - высунув от усердия язык, считал соломинки оруженосец (Мерлин тянуть отказался из принципа, мол, ему по выслуге лет не положено, и вообще нам волшебный конфликт не нужен, сестре же я сам запретил).
- Вам плыть, сэр, - учтиво сказал он Штуше. Тот и не отказывался. Окатив нас грязной и холодной водой, он с шумом обрушился в ров, переплыл его и с ловкостью толстой ящерицы перелез через крепостную стену - мы только рты разинули. Вслед за этим с лязгом и грохотом опустился подъемный мост, и мы с триумфом въехали во взятую цитадель.
- Раз нет никого - значитца, ничей, - потер руки мой замколюбивый оруженосец. - Пускай мой будет - у короля попрошу.
- Это за какие такие заслуги?
- А так, чтобы было.
- А если здесь есть кто-то, просто затаился? - предположила сестра.
Мерлин махнул бровями:
- Нету никого. Мои сверхмагические особенности подсказывают мне, что все чисто.
- А как же выпученный глаз?
- Я вам не Мерин сивый! - фыркнул старец. - Нечего равнять хрен с редькой!
- Все равно невкусно, - шепнул мне Озерный, и мы гадко захихикали. Мерлин надулся. Он снял колпак, потряс его над ухом, немного поскулил и опять напялил колпак на голову.
- Я сейчас - знаете что? Я могу весь мир насилия разрушить до основанья, а затем...
Он многозначительно поднял палец.
- Усядешься править? - восхищенно закончил мой ушастый спутник.
- Э! - крякнул Мерлин. - Неверно. Меня природа больше влечет птички-бабочки, жмурки-пряталки, крестики-нолики, пикник на обочине, утро в сосновом лесу... А политика - дело грязное, скользкое и неблагодарное. Не для магов работка, словом. Может, колдуны в политику и лезут, но мы благородные волшебники - никогда!
И он патетически встряхнул бородой.
- А кто себя чернокнижником и варлоком называл, помнишь? - поддел я его.
Старик пожевал губами и сказал:
- Это я цену себе набивал. Для пущего эффекту.
Я уже готов был всех поубивать - любой мало-мальски подкованный волшебник тут же начинает все усложнять, а самые невероятные ситуации разъяснять этим дурацким "эффектом". Что за эффект такой? Откуда они его выкопали? Ладно, им, чародеям лысым, виднее, нам не понять...
- Я отойду. - И Озерный тут же исчез.
- Как верно сказал вот этот ушедший юноша, - взмахнул рукавами Мерлин, - отойдем! Отринем прах политиканский! Вот Моргана вечно в политику лезет, ну так она, во-первых, баба, а, во-вторых, ведьма. Таких к политике на полет стрелы подпускать не следует - а они лезут! А они ползут! - И Мерлин надолго замолчал.
- А что я нашел! - триумфально объявил Озерный, внезапно появляясь перед нами. - Только вот темно там, как в могиле, хотя и неглубоко - все равно ничего не разглядел.
Я забыл сказать, что мы оставили лошадей в конюшне под присмотром Кути, а сами же устроились в одной из многочисленных комнат замка. Мерлин одним чихом зажег огонь в камине, потом постучал по столу, и на нем появились целые горы разнообразной снеди.
- И в Тильдиной комнате огонь зажги, - попросил я. - Ночь мокрая и холодная.
- Ого! - радостно сказала сестра. - А ведь и правда, Матильда я! Чего это ты вспомнил? Как это? Почему же?
- Видимо, твое участие в дальнейшей истории не предусматривается, пожал плечами маг.
- Так что же - пристукнут меня, что ли?
- Не обязательно, - утешил сестру Мерлин. - Может, новое имя тебе не нужно, потому что ничем существенным ты его не прославишь. Танелорну оно тоже не пригодилось, вот он и вернул его тебе.
- Ну спасибо, - фыркнула Тильда. - Я бы уж предпочла быть какой-нибудь там Жанной или Шарлоттой, если бы эти имена меня как-нибудь прославили!
- Бесславные люди дольше живут, - сухо сказал маг.
- Зато - скучнее!
- Так тебя что, твоя нынешняя доля не устраивает? Могем и поправить! Мерлин стал засучивать рукава. - Жанной, говоришь? Ох и жарко тебе придется!
- Эй, эй! - торопливо сказала Тильда. - Я-то? Я не хочу! Я пошутила! И ни в какие истории лезть не собираюсь! В отличие от некоторых.
Она покосилась на нас. Оруженосец жадно ел колбасу. Я вылавливал сливы из компота. Озерный же нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Слушайте же! - обидчиво крикнул он. - Интересно же! Забежал я куда-то, темнотища, споткнулся о какую-то плиту, чуть в яму не упал! Дайте факел - пойду погляжу, в чем дело-то!
- Откуда в замке ямы? - заинтересовался и я.
- Все пойдем, - поднялся Мерлин. - Всем интересно. Вон какие глаза!
И он показал на оруженосца.
- Какие глаза? - удивился тот. - Ах, глаза! Ну да, я подумал, что вы у меня колбасу хотите забрать!
- Тьфу. - И Мерлин, распушив бороду, двинулся вслед за князем. Мы взяли по факелу и пошли друг за другом, говоря попросту - гуськом.
Далече же князь Озерный забежал в поисках места отдохновения! Яма оказалась в подвале, а мы оказались в склепе.
- Надеюсь, ты тут не приседал, пользуясь темнотой? - обеспокоенно спросил маг. - Я не для себя стараюсь, просто предки владельца могут обидеться за осквернение могил и восстать.
- Не успел я, - покраснел Озерный.
- Могилка-то ничейная, - заглянул в яму Мерлин. - А что на плите начертано, ась?
И он громогласно прочел надпись на плите, лежащей рядом с могилой, и об которую, по преданию, запнулся князь в поисках... (см. выше):
- "Здесь суждено покоиться сэру Ланселоту Озерному". Да уж, чуть не упокоился!
На краю ямы явственно виднелись следы падения нашего храброго безымянного князя.
- Так что же, я теперь Ланселот? - осведомился Озерный. - Отлично. Я пошел.
Он схватил факел и унесся.
- Эк его, - покачал головой Мерлин. - Наверное, съел что-нибудь. Ну, идемте обратно, добры молодцы? Холодно тут, как в склепе.
Тильда, которую несправедливо причислили к молодцам, оскорбилась и стала задирать почтенного старца:
- Это и есть склеп! - указала она на ошибку.
- Да? - заозирался Мерлин. - А я было принял это помещение за детскую библиотеку! Идем отсюда.
И мы побежали скорей к камину и столу со всякими вкусностями. Камин мы нашли на месте, ничего не скажу. Стол - тоже. Однако на столе не оказалось ничего, кроме жалких огрызков. В углу же сладко похрапывал наш всеобщий любимец-ушан.
- Ох, я сейчас кому-то навешаю! - разозлился я.
- У ребенка здоровый аппетит, - вступилась Тильда.
- К тому же я, как-никак, волшебник, - скромно напомнил о себе Мерлин, - и обладаю какой-никакой волшебной силой.
Он постучал по столу. Огрызков тут же стало в два раза больше. Смутившись, старец притворно закашлял и постучал еще раз. Вот теперь с него мигом исчезли все огрызки, и появилась новая еда - еще лучше прежней. Учуяв соблазнительный запах, оруженосец завращал носом, поднялся, не открывая глаз, уселся за стол и принялся уписывать утку. Мы только языками поцокали, но решили от него не отставать. И то не все съели, осталось и новоиспеченному Ланселоту, вернувшемуся в компанию с крайне довольным видом.
- Слушай, магик, - ласково сказал я, прожевав и проглотив. - Мне вот матушка говорила, что в столице у отца есть друг - Ланселот. Так что же, теперь два Ланселота?
