в холле перед рядом умывальников, Петров понял, что отключается буквально на десятки секунд, не более. Увидев в коридоре между корпусами школы Облакова, размахивающего руками, Настя повела Сашку к тренажерному залу – в проход напротив столовой.
– Нет, – прошептал Петров, – не надо, там окон нету, ты не вылезешь, если что случится, давай наверх…
– Ты сможешь по ступенькам?
– Да…
Медленно, с усилием преодолевая каждую ступень, они поднялись на площадку второго этажа, где было две двери – первая в спортзал, вторая в мужскую раздевалку. Женская раздевалка находилась этажом выше. Свет, проливающийся с первого этажа, обрывался на подходе к дверям спортзала.
– Сейчас, сейчас ляжем, потерпи, – сказала Настя.
Топот ног снизу заставил школьников поспешно найти укрытие. Очевидно, повар выбрался из кухни.
Саша с Настей подошли к двойным дверям в спортивный зал, которые оказались открыты. Невзирая на страх неизвестности, они миновали границу света и тьмы. Настя тихонько, чтобы Семен Андреевич не услышал, закрыла за собой дверь и, пройдя метров десять с обмякшим на ней Петровым по деревянному полу спортивной площадки, остановилась. Девушка, стоя во тьме, осознавала, что здесь кто-то бегает во мраке по периметру огромного помещения. Она поняла это, как только они вошли, но уходить и искать другое место, чтобы спрятаться, было поздно.
– Тихо… здесь кто-то есть… – шептал Саша.
– Я знаю, я слышу, – ответила Настя.
Она уложила Сашу и села рядом.
– Не включай фонарь, – шептал Петров. – Если он зайдет, то, может, и не найдет нас.
Негромкий звук шагов бегущего человека приближался и вновь удалялся – некто продолжал бегать вокруг, будто на тренировке или уроке физкультуры.
Дверь распахнулась, на стене образовался прямоугольник света, а на фоне появился черный силуэт мужчины. Повар зашел в зал и скрылся во тьме, свернув налево. Сашкина голова лежала на коленях у Насти. Девушка нежно гладила его по волосам. Шагов повара не было слышно, в отличие от бегуна, который на мгновение мелькнул в свете, заходя на очередной круг. Школьники понимали, что Семен Андреевич может быть где угодно в этом помещении. Ходит, ищет их. Настя дрожала от ужаса. Время тянулось мучительно медленно. Тьма неистово пытала эмоционально изможденную девушку. Она стиснула зубы и все то время, что повар рыскал по залу, сидела не шелохнувшись. Рана Саши, скорая гибель Солнца и Вселенной, сумасшедшие люди, желающие убить их, совокупно навалились на разум Насти и перетягивали его в сторону безумия, но она понимала, что Саша, ее любимый человек, был ей верен, невзирая на все сложности и недопонимания. Он любил ее всегда. Настя верила. Когда повар вышел и захлопнул дверь, Настя дрожащим голосом шепнула Саше на ухо:
– Саша… ты как?
Петров ничего не ответил, и по телу Насти пробежал холод. Он мертв?!
– Саш… скажи что-нибудь, прошу, – Настя плакала, – не бросай меня одну…
Девушка склонилась к Петрову.
– Хреново, – произнес парень, и слова его вселили в Настю невероятную радость. – У меня дырень в брюхе такая, что о-го-го…
Настя разрыдалась в голос, позабыв, что они тут не одни.
– Может, надо вытащить нож? – сквозь плач спросила девушка, продолжая гладить Сашу по голове.
– Ничего не надо уже делать, – ответил он и закашлял.
– Прошу тебя, не умирай…
– Я счастлив, что встретил тебя, – шептал Саша, – и я так жалею, что не ценил жизнь… каждое ее мгновение, ведь это такой огромный подарок – возможность жить и любить. Это и было счастье…
– Я тоже люблю тебя. – Настя круговыми движениями дрожащей рукой, уже автоматически, нервно гладила Петрова. – Спасибо, что ты есть в моей жизни… спасибо тебе, Сашенька… прости меня за все, что было не так…
Слезы ручьем катились по щекам.
– Саш? – Настя провела рукой по плечу парня. – Саша?
Девушка слегка потрясла его.
– Саша, – девушка дрожала, – поговори со мной.
Настя медленно вытащила ногу из-под Саши, аккуратно положив его голову на пол.
– Саша, – наклонилась к его уху, – прошу…
Потом легла на бок и прикоснулась к еще теплым Сашиным губам. Обняла и прижала его к себе, телом чувствуя острие лезвия, торчащего из живота парня. Она не замечала, что вся вымазалась кровью, – уже в который раз. Настя лежала и тихонько плакала. Через пару минут, потрогав его щеку, которая показалась Насте неестественно холодной, девушка громко зарыдала. Дверь в спортзал распахнулась, и повар, не мешкая, бросился на звук плача.
– Нет! Отпусти! – кричала Настя, ощущая стальную хватку мужчины. Он взвалил ее на плечо и понес. Пол прокручивался под ней, сменился на ступеньки, потом снова пол… А вскоре она оказалась опять в столовой. Когда повар перекинул ее через прилавок, она почувствовала резкую боль в колене, и боль эта показалась Насте наградой, потому что боль на мгновение переключила фокус сознания с Петрова на разбитое колено. Схватившись руками за место ушиба, девушка перевернулась на спину, прижав ногу к груди. Повар небрежно взял Настю за волосы и заволок на кухню.
– Ешь, – злобно произнес он, отпустив Настю, когда та оказалась возле металлического столика с порциями обедов.
Девушка взяла тарелку и швырнула ее в повара. Мужчина тут же схватил Настю за горло, свалил на пол и придавил коленом грудь. Настя, не проронив ни слова, вцепилась ему в лицо, но Семен Андреевич сорвал ее руку с себя и занес кулак над головой. После удара у Насти зазвенело в ушах, и боль в колене разбавилась болью под глазом и в затылке. Повар схватил с тарелки котлету и принялся запихивать ее в рот девушке. Настя хладнокровно молчала, сопротивляясь – била повара по лицу, вертела головой, выплевывала еду и закрывала рот ладонью. Еще несколько ударов кулаком в лицо, и Настя, будучи в состоянии отрешенности, обмякла, но, не теряя сознания, чувствовала, как мужчина засовывает в ее разбитый окровавленный рот раздавленные мертвыми пальцами холодные куски жареного мяса. Девушка дышала носом, а повар продолжал проталкивать в ее горло пищу, наседая сверху, все сильнее надавливая на грудь ногой. Она давилась, рефлекторно плевала и кашляла, но повар собирал с пола куски и вталкивал их обратно в нее. Когда она все же проглотила мясо, повар на время остановился и, взяв вторую котлету с тарелки, уже медленно поднес ее к грязному окровавленному лицу Насти. Осоловевшим взглядом девушка посмотрела на повара снизу вверх. Будто в сонном параличе видела она перед собой демона, который, в отличие от психосоматической иллюзии, пытался абсолютно реально убить ее неимоверно извращенным способом. Настя запрокинула голову и увидела окно, то самое, в которое они с Петровым собирались выпрыгнуть, но тут же получила
