себе руку пожимать? - возопил Копейкин, хлопая по лбу поврежденной рукой и морщась от удвоенной боли. - Какого лешего ты вообще решил получить эти деньги?
- Я порядочный человек, - отрезал Семишкин, - а у меня перед тобой обязательства. Поэтому я обратился в наш Центробанк, кинул им фунты, те связались с банком Израиля и выслали мне шекели. Плату за все эти операции взял на себя, так что сам оказался в сильном накладе. Но я не мог допустить, чтоб мой друг не получил своей доли.
- Вот спасибо! Сообщил мне, что вручишь деньги, не удосужившись сказать, сколько именно? Я место в ресторане "Разгуляй" забронировал, ты знаешь, сколько там ужин стоит? Мне на эти тыщи воблу с пивком только пожевать.
- Ну, если так, я тогда...
- Нет уж, давай сюда награду, - Копейкин жадно хватанул деньги и стремительно повернувшись, ринулся прочь. Бронь в "Разгуляе" отменять он не стал, но вместо столика просто посидел в баре, приняв на грудь полдюжины наперсточных "Лонг Айлендов". Добавив при расчете тысячу кровно наворованных, грустный и лишь слегка подшофе, отправился домой на Осеннюю.
Кирилл Берендеев
ТИФЛИССКАЯ УНИКА
Известный на весь Спасопрокопьевск и окрестности медвежатник Влас Копейкин получил приглашение поработать, какого он еще не знал. Не первый и даже не двадцатый раз предлагали ему, молодому человеку, едва достигшему тридцатилетнего возраста, то или иное специфическое дельце, но чтоб так...
Тем более, сам Влас в ту пору занимался весьма приятным, но не слишком обязательным делом. Он вызвал к себе давно знакомого и оттого доверенного курьера из "Почты России" и теперь в его присутствии заполнял поздравительные открытки на близящуюся пасху. Подобным мало, кто занимался, да припомните, когда вы-то отправляли вживую поздравления? - неудивительно, что Копейкин слыл в дамских кругах эдаким бонвиваном, с которым приятно будет связать себя узами, если тот, конечно, согласится не просто встретиться, а пустить к себе в неведомое еще ни одной девушке жилище, незнамо, где располагавшееся. Но Влас пускать не спешил, девушки томились в ожидании, переживали, иногда допуская излишние вольности - чем, стоит заметить прямо, Копейкин и пользовался напропалую.
И пока Влас сим занимался, ему позвонил давний заказчик Алтынин, некогда получивший из святая святых банка "Прогресс" коллекцию яиц Агафона Фаберже, сына того самого Петера Пауля, до той поры принадлежавшей прежнему владельцу Рублеву.
Со времени скандального ограбления, в коем участвовал и Влас, немало времени ушло, но репутацию свою банк восстановить так и не сумел, и потихоньку стал клониться к закату. Немудрено, что его прежние клиенты ныне спешно вытаскивали самое ценное из ячеек и перевозили груз либо домой, или в места более надежные или хотя бы менее разрекламированные - от греха подальше. Не хотели хоть чем помочь тонущему предприятию, напротив, только ускоряли и без того тяжелое падение, арендуя вот уже месяц без продыху банковский броневик, снующий по городу взад-вперед и едва успевающий заправляться.
Неудивительно, что на конвульсивные движения машины обратил внимание и Алтынин и снова пришел к Копейкину с удивительно знакомым предложением. Опять обчистить "Прогресс", но не весь приснопамятный банк, а лишь инкассацию, развозившую клиентские пожитки. С самим броневиком его ребята управятся, а уж внутреннее содержание останется на совести медвежатника.
- В налетах я не участвую, - отрезал Влас, заканчивая писать и расплачиваясь с курьером, тот взял под козырек и покинул стратегическое убежище медвежатника. Алтынин в трубке хмыкнул, но не отступил:
- А я и не предлагаю. Мои тормозят машину, аккуратно сгружают на проезжую часть инкассаторов, а уж ваша работа...
- Нет и еще раз нет. Меня тут же возьмут на горячем, броневик оснащен и сигнализацией, и камерами, и радиометкой.
- Это все мне прекрасно известно, - не уступал Алтынин. - Больше того, метку извлечь и переставить на другую машину плевое дело, пусть поездит, пока сам броневик отправится пред ваши очи. А что до сигнализации и камер, так в вашем гараже они не работают. Глубоко под землей, связи нет, да еще, я слышал, у вас стены освинцованы.
- Про освинцованные стены чушь собачья, - пожал плечами Копейкин. - Просто здание построено во время Карибского кризиса. Но и что с того, даже, если вы исполните все это, я не представляю, за сколько смогу взяться.
- Замки простые, с вашей квалификацией работы на две минуты, после чего мы отчалим, как ни в чем не бывало - и видеть, не видели, и знать, не знаем. Но я полагаю, за сто тысяч евро согласитесь, - сказал, как отрезал, Алтынин. Копейкин не стал спорить, буркнул, чтоб приезжали, когда...
- Так мы уже на месте, спускайтесь.
Ошарашенный сверх всякой меры Влас немедля последовал совету и, накинув куртку, спустился. Какого же было его удивление, когда возле аккуратно открытой двери в небольшой тоннель, выходивший на поверхность, обнаружил инкассаторский броневик, стоящий в упор к его машине и при этом жадно раскрывший все двери. Внутри него, на водительском сиденье, находился ражий мужик, в коем Влас без труда опознал самого Алтынина. Копейкин поинтересовался, что внутри и кому прежде принадлежало, оказалось, снова хорошему знакомому - тому самому Рублеву, коего Алтынин всего как год назад уже велел Власу ограбить и небезуспешно.
- Что на сей раз? - спросил медвежатник постоянного клиента с видом участкового терапевта, увидевшего в дверях знакомую до боли старушку.
- Всего лишь самого дорогая марка Российской империи, именуемая "Тифлисская уника", и тоже из коллекции того самого Фаберже, которого вы прежде обнесли, - отвечал Алтынин. - Больше ничего брать не надо. Если есть там что еще.
- Стало быть, решили дограбить, - усмехнулся Копейкин, но к броневику подошел. А затем внимательно осмотрелся.
- Своих я отпустил сразу, чтоб вас не опознали, если еще об этом беспокоитесь, - тут же заметил Алтынин. - Камеру заклеил пластырем. Сигнализацию Ванька-Фингал гаечным ключом отключил. А машина со связанными инкассаторами и маяком броневика пока шатается по окрестностям, поджидая, когда вы закончите, - и прибавил: - Уверяю, никто ничего не узнает, если вы пошевелитесь. Броневик мы выгрузим на болотах, туда же свезем и охрану, а там пусть разбираются. И да, инкассаторы тоже ничего не видели - в мешках на голове-то.
- Хорошо, - кивнул Влас, прося, чтоб ему не мешали, он быстро. Не услышав ответа, выдохнул, погружаясь в работу. Вот только последующее молчание заказчика подспудно показалось ему
