— Мы не угадали, — произнесла она и указала мне пальцем куда-то вдаль.
Я всмотрелся в высокие скалы, которые едва виднелись в утренней дымке, но ничего не увидел.
— Блин, — выругалась Миа, — я совсем забыла, что вы все хуже видите. Я вижу, что они сейчас спускаются с высоких скал, на которые мы не могли забраться.
— Ты ничего не путаешь? Неужели путь с океана на наш утёс отсутствовал, а на высокие скалы был?
— Зачем им тогда, стоя на вершине скал, травить вниз верёвку?
— Чёрт! — Выругался я, понимая, какую стратегическую ошибку только что совершил. Совсем необязательно эти люди могли появиться из пещеры. Вход на остров мог располагаться и со стороны высоких скал. Им осталось только спуститься.
— Антонович! — выпалил я. — Остаёшься здесь за главного. Над камнями. Если кто с пещеры сунется — гаси всех. Кроме света. Миа, Пятница — побежали.
Я, наверное, до конца жизни запомню этот дикий марафон по глыбам рифов. Больше всех от нас отстал, как ни странно, Пятница. Физически он подготовлен был неплохо, но в глаза сразу кидалось, что навыков передвижения по таким поверхностям у него нету. Жил где-нибудь у себя в Калахари, бегал по песочку и проблем не знал. Миа наоборот не спешила, ждала нас. Всё равно стадо бежит со скоростью самого медленного бизона, точнее негра.
К тому моменту, как мы добежали до места встречи, внизу нас ждали уже пятеро врагов. Четверо белых и один смуглый. Все вооружены копьями, с металлическими наконечниками — ни у одного лука я не увидел. Одеты в выгоревшие обноски, но на плечах и сгибах ног и рук покоились части, как я понял, кокосового ореха. Все они подняли копья для броска и спокойно стояли, ожидая нас. Видно сверху их предупредили, что приближаемся мы.
Мы тоже собрались в строй и остановились. Я, угрожающе держа в руке свою кочергу, Миа — катану, а Пятница — копьё.
Я задрал голову вверх, и увидел, что у тех луки имеются и направлены на нас. Не думаю, что с такого расстояния можно сделать прицельный выстрел из лука, но на заметку я это взял. Если кинуться в рукопашную, то луки их точно будут бесполезны. А выстрелить, пока мы будем скакать десять метров по камням до врагов, если и успеют, то всё равно бесполезно.
Я решить прервать разлившееся в воздухе напряжение:
— Народ. Я так понял, что многие из вас знают русский язык.
— Это негритос успел тебе рассказать? — спросил белый парень, который мне сразу не понравился. На вид ему было лет восемнадцать, но его загорелое тело уже было вдоль и поперёк изрисовано татуировками.
Причём, судя по количеству крестов и других атрибутов, тематика была явно тюремная.
— Это не негритос! — Заявил я, намекая им, что на этом атолле хозяин Я. — Это Пятница!
Все пятеро истошно заржали. Смеялись минуты две.
— Да пидор он конченный. — Наконец, отсмеявшись, сказал татуированный. — Кто его только не имел, пока плыли. Сам понимаешь, — развёл он руками, — баб нет, а плыть долго. Обратно плыть будет веселее.
Он моргнул Мие.
Миа дёрнулась, но я её остановил. Не надо пороть горячки. Честь и доблесть это, конечное, хорошо, но только последние дебилы кидаются её защищать после слов неуравновешенного подростка. Причём явно прошедшего колонию для несовершеннолетних. Для атаки их следует немного изучить.
— Хорошо, — мотнул головой я, — меняю Птицу на вашего смугленького. Он мне понравился.
Татуированный был настолько ошарашен, что хранил молчание минут пять. Пока его сверху не окрикнули.
— Пятницу я тоже оставляю себе, — продолжил я. — Он тоже ничего.
— Да ты чё!? — не выдержал татуированный. — Ты чё, тоже пидор!?
Я рассмотрел за всё это время их экипировку и оружие в деталях. Миа, кажись, не смотря на то, что она женщина, меня полностью поняла. Поняла, почему я тянул время. И оба мы с ней поняли одну крайне важную вещь — договариваться с ними бесполезно. Однозначно!
— Вначале Птица идёт к Вам, — заявил я, — а потом смугленький идёт к нам.
Смугленький пал первой жертвой. Разрубленный от плеча до паха. Птица бесилась.
Я сцепился с татуированным. Кочерга оказалась очень полезной в качестве оружия. Я легко отбил выпад копьём и, подцепив его изогнутым концом кочерги, откинул далеко в сторону.
— Так что!? — в запале прокричал я, держа кочергу высоко над головой. — По нормальному разговаривать будем!?
— Подожди, Кочегар, — по подростку я сразу увидел, что его блатная надменность куда-то исчезла, и он превратился в обыкновенного ребёнка, — мы можем договориться.
Около моего плеча что-то мелькнуло, и грудную клетку ребёнка пронзило копьё Пятницы.
Побоище закончилось не успев и начаться. Птица, однако. Серебряная. Стояла с окровавленной катаной посреди четырёх трупов.
От этой картины меня чуть было не стошнило. Такого количества мёртвых детей, по сути, я никогда не видел. Я бы так, в оцепенении, и стоял, но в чувство меня привёл Пятница. Что-то прокричав, он грубо меня толкнул в спину. Краем глаза я заметил увесистый булыжник, упавший на то место, где я стоял. До меня мгновенно дошло, что оставшиеся вверху враги решили использовать ту тактику, на которую изначально рассчитывал я — закидать нас камнями. Ещё через мгновение я, Миа и Пятница были уже вне досягаемости их обстрела.
— Зачем их всех нужно было убивать!? — я не мог отойти от шока.
— Тогда бы они убили всех нас. — Спокойно парировала Миа.
— Убить вас обоих мало, — выругался я, — по крайней мере кого-нибудь для информации в живых могли оставить. Так нет — оба били на поражение. Я понимаю Пятница дикарь, но у тебя, Миа, что за агрессия появилась?
Как рубилась Миа я не видел, но, судя по трупам, разделалась она с подростками быстро. Нанося точные удары.
— Меня так учили. — Объяснила Миа.
— Учили её, — только и сказал я, — и против скольких врагов одновременно ты можешь выйти? Против десяти? Против сотни?
— Какие враги? — фыркнула Миа, — это дети, а не враги. Но, если честно, мне просто повезло, что они не успели толком сориентироваться. Я только атаковала — не защищалась. Один ответный удар любого из них и я бы уже с тобой не разговаривала.
— Больше так никогда не рискуй. — Серьёзно ответил я.
— Эй, там, внизу! — закричал кто-то на скале. — Кто у вас главный?
— Мы с этим ещё не определились. — Крикнул я в ответ.
— Меня зовут Олег. Надо поговорить.
— А раньше нельзя было этого сделать!? Обязательно нужно было на нас этих отморозков натравливать!?
— Так вышло.
— Тогда я слушаю, что ты хотел мне сказать.
— Вам лучше сдаться. Если сделаете это добровольно, обещаю, что ждать вас будет не самая плохая судьба.
