Вуд оценивающе посмотрел на него: — Недурная крепость. Готов выдержать в ней любую осаду… до возвращения Мэри.
Алеша положил ему руку на плечо.
— А я счастливее, — задумчиво сказал он, глядя в чащу и прислушиваясь.
Вуд внимательно посмотрел на него.
Из люка ракеты донесся звонкий лай Пульки.
— Слышишь? — сказал Алеша. — Эх, неужели не стану записки писать, засовывать их Пульке за ошейник?
— Записки? — удивился американец. — Кому?
Алеша выразительно посмотрел на лес: — И не беда, если не прочитает… если ответа Пулька не принесет!..
— Вас, русских, всегда так трудно понять! — признался Гарри.
Пулька лаяла, надрываясь.
По лесенке, не попадая ногой на ступеньки, спускался Богатырев.
— Эх, братцы! — сказал он. — О мозге человеческом мы рассуждали, а о сердце забыли.
— О каком сердце, командор? — удивился Керн. — Боли в сердце?
Богатырев положил руку на плечо американцу:
— Да, да, Аллан. Боли в сердце… в женском сердце, которое мы совсем не знаем! — И он посмотрел в лицо другому американцу.
— Командор!.. — только и мог крикнуть Гарри.
Он остановился перед Богатыревым, задыхаясь.
— Всем… наверх! — крикнул Богатырев и первый ухватился за перила лестницы.
Через несколько минут все снова собрались в радиорубке.
Богатырев включил магнитную запись. Диски начали вращаться, а он прерывисто говорил:
— Я проверил запись радиолокатора… И обнаружил… "Просперити" проходил над нами и после переданной радиограммы… которую мы считали последней.
— Как! Была еще радиограмма?
— Она записана автоматом. Мы не догадались проверить.
Гарри, решительно отодвинув Керна и Алешу, подошел к магнитофону.
— "я не смогла улететь, — донесся через шорох помех голос Мэри. — Я отказываюсь от всего, что ждало меня там. Я никогда не смогла бы воспользоваться этим. Пусть их нет здесь внизу, пусть погиб мой Гарри, но я не вернусь на Землю. Мой долг — сохранить результаты экспедиции. Я бережно оставляю их на "Просперити". Его застанет последующая экспедиция со звездолета даже и через несколько лет. А я сама подготовила уже запасный планер, чтобы опуститься на поверхность Венеры, в квадрат "семьдесят"… и, может быть, найти Гарри".
— О-о! — воскликнул Керн. — Мой гениальный брат Томас в состоянии был воспроизвести в электронных схемах мозг мужчины, но никогда бы он не смог программировать подобие женщины!..
— Молчите! — крикнул Гарри. — "Просперити" кружит вокруг планеты, и… он пуст?
Никто не ответил.
Вуд отвернулся и отошел к окну. Он стал смотреть на багровое небо.
— Вот… такое оно, оказывается, и есть, женское сердце, — сказал Богатырев. — "Просперити" выйдет из-за горизонта через несколько минут.
Алеша бросился к радиоаппаратуре, стал давать позывные, словно кто-то мог услышать его.
Вуд стал за его спиной, сжав кулаки и наклонив голову.
Репродуктор был включен. Слышался шорох и треск атмосферных разрядов. Порой казалось, что звучит морзянка.
И вдруг раздался ясный, неправдоподобно близкий голос Мэри Стрем:
— "Просперити". Я — "Просперити". У меня галлюцинация?.. Я "Просперити"!
Алеша потянул Гарри за рукав.
Тот опустился около Алеши на одно колено, взял в руку микрофон и стал говорить… почти шепотом.
Керн обернулся к Богатыреву:
— Я думаю, что первый доклад об экспедиции уже сделан.
— Программа действий меняется! — объявил Илья Юрьевич. — До старта флагманского корабля "Знание" осталось не больше часа. Доброву — уточнить время старта и определить точку встречи с "Просперити". Аврал!.. Разгрузить "Знание" до предела. Взошедшие на Венере земные злаки не брать, уничтожить.
Через полчаса место близ ракеты неузнаваемо изменилось. На камнях лежали ящики с консервами, баллоны из-под кислорода, поблескивали части аппаратуры.
Алеша старался хоть как-нибудь привести все это в порядок, сложить в штабеля, расположить рядами…
Илья Юрьевич и Керн возились у вездехода, что-то укладывая в него.
Вуд был на радиосвязи, он не упускал ни мгновения, чтобы слышать свою Мэри.
Пулька взволнованно бегала между людьми и ящиками и лаяла.
Алеша шикнул на нее.
Он все время прислушивался, настороженный, беспокойный. Лицо его осунулось, глаза неестественно блестели. Он не мог найти себе места.
Все делали вид, что ничего не замечают.
По лесенке быстро спускался Вуд.
Он подошел к Алеше, взял его за плечи и сильно встряхнул.
Алеша поднял глаза, увидел счастливое лицо американца и через силу улыбнулся.
Вуд показал глазами на лес. Алеша пожал плечами.
Тогда Гарри притянул к себе Алешу и крепко обнял.
До старта "Знания" оставалось несколько минут.
Богатырев, Добров, Керн заняли места в "зубоврачебных креслах". Вуд и Алеша, более молодые, должны были перенести взлет, лежа на специальных тюфяках.
— Илья Юрьевич, — попросил Алеша, — можно включить внешние микрофоны? Как в первую ночь…
Богатырев протянул руку к пульту.
Алеша замер. В ушах его стучала кровь. Он в последний раз услышит Венеру.
Смесь звуков ворвалась в кабину: шум ветра, вой ящера, хлопанье крыльев, далекий раскат словно обрушившейся лавины…
И вдруг все стихло.
И послышался столь желанный Алеше крик, звонкий, чистый, переливающийся, совсем человеческий, зовущий и печальный:
— Эоэлла!.. Эоэлла!..
Алеша вскочил, бросился к окну.
"Тридцать… двадцать пять… двадцать… пятнадцать…" — отсчитывал автомат секунды до мгновения, когда будут включены стартовые дюзы.
Алеша прильнул лбом к стеклу, он смотрел в лес, откуда неслось:
— Эоэлла!..
Ветер срывал листву папоротников, гнал раскоряченные исполинские перекати-поле. Он подхватил клубы дыма, понес их на лес.
Ракета дрогнула.
Алеша успел увидеть что-то белое, туманное, мелькнувшее… нет, метнувшееся с вершины дерева, словно летя на крыльях…
Впрочем, может быть, это был унесенный ветром клуб дыма?
Грохот сотрясал корабль. Алеша повалился на пол.
Облако дыма закрыло нижнюю часть ракеты. Космический корабль нехотя приподнимался. Под ним трепетало зеленоватое пламя, которым он словно отталкивался от каменистой поверхности.
Ракета на мгновение повисла в воздухе.
Раскоряченное перекати-поле ударилось о нее и отлетело далеко в сторону. Совсем близко пронеслось другое перекати-поле. Венера словно бомбардировала покидавшего ее космического гостя.
Взревели дюзы, подпрыгнул корабль и, оставляя дымный след, исчез в красных тучах.
Как долог был спуск сквозь эти красные тучи… и как короток был взлет!..
Алеша поднялся, ощущая свинцовую тяжесть во всем теле, в висках и глазных яблоках. Говорят, некоторые при таком ускорении теряют на время зрение.
