Доктор приподнял брови, как делал всегда, когда приходил в замешательство. Донна подала ему чашку воды.
– Не спрашивай, откуда я ее взяла, – сказала она. Холодный ветер задувал в комнату через разбитое стекло. Взрывы на лестнице прекратились.
Доктор в задумчивости отхлебнул из чашки. Барис подавил смех.
– Вообще-то, она была не для тебя, – заметила Донна. Доктор поперхнулся и недоуменно уставился на чашку.
– Есть кто-то еще, – вдруг сказал он.
Комиссар Веймарк не сразу понял, почему нервничает, но в конце концов до него дошло. Не было никакого фонового шума. Ладно, дождь был, но в остальном – ничего живого.
То есть совсем ничего. Даже ледяные руины Бериаграда служили приютом для птиц и крыс, которые умудрились не попасться на обед оголодавшим солдатам; и если ты жил в Бериаграде так долго, как Веймарк, ты учился различать производимый ими шум. Они становились твоими разведчиками, системой сигнализации, их жизненный ритм нитью проходил через твою собственную жизнь.
В этом месте не было ничего подобного. Даже трава ощущалась какой-то неправильной.
Веймарк не знал, что ему со всем этим делать. Он долго учился игнорировать любую информацию, которая была бесполезна в охоте. Если отсутствие шума станет важным, он вспомнит об этом факте; в противном случае о нем следует забыть.
Судя по всему, до обрушения здание служило то ли бараками, то ли странноприимным домом – учитывая одинаковые жилые помещения. Там-то и пряталась его добыча – больше здесь пойти было некуда.
– Внутрь! – приказал он, и отряд последовал за ним в здание. Развороченный гравий хрустел под ногами.
В грязи что-то шевельнулось, и Веймарк немедленно выстрелил. Оторванная рука Сейди разлетелась на кусочки. Комиссар позволил себе тень улыбки. Выстрелить в кого-нибудь было до крайности приятно. День определенно становился все лучше.
Наконец отряд достиг покосившейся двери. На отделанной золотом вывеске Веймарк смог прочитать: «Заядлый путешественник».
Он кивнул. Доктор.
Веймарк выбрал одного из солдат, женщину.
– Оставайся снаружи. Включи детектор движения, чтобы засечь их, если они решат ускользнуть.
Они вместе с Лаки и оставшимся рядовым последовательно обыскали комнаты нижнего этажа. При этом они забрасывали гранатами и выжигали дотла все, что видели на своем пути. Веймарк был впечатлен. Роботы были запрограммированы вести себя как самые настоящие солдаты Восточной Марки.
Убедившись, что внизу никого нет, Веймарк и сержант Лаки принялись за лестницы – каждому по одной. Рядовой остался внизу с приказом ловить любого, кто попытается сбежать.
Доктор со своими дружками предпочли выбрать самый трусливый вариант. Они решили бежать, а не сражаться, и это была фатальная ошибка. Загнанный в угол противник, даже безоружный, статистически имел на тридцать два процента выше шанс выжить, если встречал врага лицом к лицу. Отступление было худшим из возможных решений.
Оба лестничных пролета вели в один коридор, полный закрытых дверей. Жертва скрывалась за одной из них.
С дальней лестницы послышался кодовый свист Лаки. Сержант поднял руку, чтобы обозначить свое присутствие.
Веймарк свистнул ему в ответ.
Они вместе ступили на ковер и выбили первую дверь.
По этажу разносился громкий деревянный треск. Слышались пистолетные выстрелы.
Донна посмотрела на Доктора.
– План побега, – напомнила она. Доктор возился с пультом от кондиционера.
– Ты не можешь сама придумать? Я занят.
Не успела Донна смерить Бариса взглядом: «Нет, ты это видел?» – как он продолжил:
– Мне кажется или тут стало холоднее?
– Он что-нибудь придумает, – сказал двойник. – Он всегда что-нибудь придумывает.
Взорвалась очередная граната.
– Они все бли-иже, – пропела Донна. Она оглянулась по сторонам, но комната была совершенно бесполезной. Дверь ванной: закрыта. Окно: сломано. Телевизор: выключен.
Она нервно вздрогнула.
– Доктор!
Наконец-то он оставил пульт в покое.
– Знаешь, что меня беспокоит?
– Что охотники выбьют дверь и изрешетят нас пулями самое большее через тридцать секунд? – предположила Донна.
– Сигнал тревоги. Помнишь, очень громкий.
Барис улыбнулся.
– Он думает. Видишь, это его думательное лицо. Слушай, а можешь надеть очки? Как ты их там зовешь? Очки для раздумий?
– Умные очки. И заткнись. – Донна потихоньку начинала впадать в истерику. – Мы можем обсудить сигнал тревоги в другое время?
Еще один удар. Теперь совсем близко.
– Они нас почти нашли, – прокомментировал Барис, счастливо глядя на Доктора. – Мне ужасно хочется узнать, что ты придумал!
Из-под двери ванной комнаты потянуло холодом. Доктор щелкнул пальцами.
– Есть! – Он остановился, чтобы прислушаться. – Там муха или что?
Донна задержала дыхание и попыталась успокоиться.
– Я ничего не слышу, – со всем возможным терпением сказала она.
– Здесь нет мух. Здесь все роботизированное. – Барис замолчал и вдруг вскочил с кровати. Он смотрел на Доктора. Доктор смотрел на него. Затем они дружно состроили одинаковую гримасу – и Донна поняла, что ничего не понимает.
– Эй, вы! – заорала она, уперев руки в бока. – Что происходит?!
Оба Доктора тут же зашикали на нее.
Барис моргнул.
– Я знаю, что мне делать. Впервые за всю свою жизнь я знаю, что мне делать! – Он метнулся к двери и открыл ее. – Я выиграю для вас время.
– Нет, Барис! – Доктор бросился следом, но Донна схватила его за шиворот и буквально прижала к стене.
– Давай! – крикнула она. – Уходи!
Барис подмигнул ей в ответ – надо сказать, вышло довольно испуганно.
– Я стану героем, – сказал он. – Может, меня даже покажут по нейросети. Меня. Бариса.
Он стремительно выбежал из номера и захлопнул за собой дверь.
– Барис! – заорал Доктор, сбрасывая Донну, но было уже поздно. Из коридора раздался крик: «Попробуйте меня поймать! Ну, давайте, ублюдки!» Затем послышался взрыв и беспорядочная стрельба.
Наконец все затихло. Барис ушел.
Доктор уже собирался последовать за ним, но Донна снова вцепилась в его пальто.
– Оставь его!
Доктор перестал вырываться.
– Почему?
– Потому что он этого хочет, ясно? Он всегда хотел быть Доктором. Делать то, что делаешь ты. Он хотел быть тобой.
Доктор продолжал смотреть на Донну. Взгляд у него был обвиняющий.
– Не надо, – сказала она. – Я и без того чувствую себя отвратительно.
– Дверь, – сказал Доктор и перевел взгляд на дверь ванной.
– Что?
Доктор высвободил руку и встал.
– Пора идти. – Он открыл дверь ванной, и Донна задохнулась от изумления.
