Дитер встряхнул головой, отгоняя эти мысли, и постарался заставить себя думать о происходящем вокруг него. По правде говоря, его самого уже начала волновать возникшая у него в последнее время склонность отключаться от действительности и впадать в напоминающие транс размышления.
– Да, да, дамы и господа! Господин Тальяферро совершенно прав и при этом глубоко заблуждается. Он старается убедить вас в том, что в этой ситуации остается только уничтожить мятежников железной рукой. Дамы и господа, грубая сила далеко не всегда самое эффективное средство. Не будем отрицать, что мы столкнулись с беспрецедентным кризисом! Ведь речь идет о массовой измене! Федерации изменил не один человек, не группа людей и даже не один из миров! Федерации изменило целое звездное скопление! Давайте задумаемся, почему восемь звездных систем и одиннадцать обитаемых миров с их планетами и спутниками вдруг одновременно решились на такой шаг! Может, разум их обитателей поразил какой-то загадочный недуг? А может, придется признать, что это мы сами довели их до этого?!
Дитер на несколько мгновений умолк, чувствуя, как по залу прокатились волны недовольства. Некоторым не нравилось, что он критикует их тщательно разработанные планы, а другие сердились на него за то, что он произнес вслух то, что они давно понимали, но боялись себе в этом признаться. Лишь очень маленькая группка депутатов была готова понять и поддержать его. Но и этого должно хватить! Обязательно нужно, чтобы хватило!
– Достопочтенные депутаты! Я не согласен с выдвинутым предложением и не могу поддержать идею создания пародийных судов, способных выносить только смертные приговоры. Я против того, чтобы в этот критический момент узаконить раскол общества. Давайте покажем себя достаточно сильными, чтобы быть хладнокровными, и достаточно мудрыми, чтобы быть благоразумными! Давайте покажем Звездным Окраинам, что готовы выслушать их жалобы, и на этот раз постараемся в них разобраться. Дамы и господа, настал час компромиссов, а не казней!
Дитер сразу сел на место, понимая, что его последнее слово прозвучало как удар грома в воцарившейся тишине, доказывавшей, что его слушали.
«И все же никто меня не поддержит! – мрачно подумал Дитер. – Почти никто!»
Однако поразила благосклонность коллег-депутатов к его словам, потому что в его поддержку высказалась почти треть выступавших. Дитер думал, что его выступление тронет сердца едва ли четверти депутатов, и был рад обнаружить в Законодательном собрании так много разумных людей, хотя и понимал, что их недостаточно, чтобы остановить Тальяферро.
За предложение голвейца проголосовало чуть больше двух третей депутатов, и разбросанные по всей Галактике адмиралы Военно-космического флота наконец-то получили лицензию на убийство.
Дитер молил Бога, чтобы у них хватило совести и мужества не воспользоваться ею.
***
– Босс! Господин Дитер! Просыпайтесь! Пожалуйста, проснитесь!
Кто-то потряс Дитера за плечо. Он проснулся и сразу сунул руку под подушку к пистолету, к которому он, к сожалению, привык за последние четырнадцать месяцев. Выхватил оружие и, ничего не понимая спросонья, спустил предохранитель, прежде чем узнал Хайнца фон Ратенау, начальника своей службы безопасности.
Ратенау отскочил в сторону, но Дитер уже опустил игломет, криво усмехнувшись и с извиняющимся видом пожав плечами. С момента первого покушения на свою жизнь Дитер чувствовал себя неуютно, если у него под рукой не было оружия.
– В чем дело, Хайнц? – спросил он, посмотрел на часы и поморщился:
– Четыре часа утра! – Он спал каких-то два часа.
– Очень важное сообщение, босс! – В свете лампы, стоявшей у изголовья кровати, у Ратенау был очень расстроенный вид. – Поступило от командующего ликторским корпусом.
– От кого?! – Дитер вскочил с постели и, на бегу пытаясь попасть в рукава халата, бросился босиком к дверям. – Какой класс очередности?
– Первый, босс!
– О господи! Неужели опять?! – Дитер воздержался от дальнейших замечаний и быстро зашагал по залу рядом с Ратенау. Вооруженные солдаты из Миротворческих сил Нового Цюриха, стоявшие на карауле возле лифта, вытянулись по стойке «смирно», и Ратенау заметил, что его обычно приветливый начальник им даже не кивнул.
Они подошли к центру связи. Ратенау остался снаружи, а Дитер открыл бронированную дверь и вошел внутрь. Предшественник Ратенау на посту начальника службы безопасности прошел бы вместе с Дитером, ни минуты не сомневаясь в том, что имеет на это полное право, но Ратенау не хотелось даже отдаленно напоминать Франсуа Фуше. Тот ошибочно принял доверчивость Дитера за слабость…
«И заплатил за это дорогой ценой», – с мрачным удовлетворением подумал Ратенау. Он безропотно последовал бы за Оскаром Дитером обратно на Новый Цюрих, если бы того изгнали из Палаты Миров. Не так уж часто начальнику службы безопасности одного из Индустриальных Миров приходится охранять человека, заслуживающего личной преданности!
Дитер закрыл за собой дверь, даже не вспомнив о Ратенау. Когда он увидел мигавшую на панели красную лампочку, у него в жилах застыла кровь. В последний раз эта лампочка мигала там три месяца тому назад, когда пришла весть о мятеже контравийцев.
С трудом сдерживая желание мигнуть, Дитер уставился на сканеры, идентифицировавшие его по сетчатке глаз. Ослепительным лучам сканеров понадобилось тридцать секунд, чтобы определить личность Дитера и открыть ему доступ к содержанию сообщения. Ознакомившись с ним, Дитер проклял день, когда появился на свет.
Не в силах пошевелиться, он смотрел на экран.
«Господи боже мой! – мысленно возопил он. – Как же Ты это допустил?!»
Ответа, разумеется, не последовало.
Наконец Дитер встал с трудом, как дряхлый старик, и выключил устройства связи, сожалея, что не может с той же легкостью отключить свою голову. Он открыл дверь и заметил, как, увидев его, Ратенау изменился в лице.
– Босс?
– Хайнц… – Дитер делал нелепые движения руками, словно пытаясь сложить осколки разбитого вдребезги сосуда.
– Что случилось, босс? – спросил Ратенау тихим, почти вкрадчивым, голосом.
– Буди остальных, Хайнц! – Дитер набрал полную грудь воздуха, но кислород ему не помог. – Пусть все соберутся в конференц-зале, – он взглянул на часы, – через двадцать минут. Скажи им, чтобы не трудились одеваться!
– Слушаюсь, босс? А можно узнать, в чем дело?
– Узнаешь, когда все соберутся. В шесть ноль-ноль состоится чрезвычайное заседание, а мне нужно еще кое с кем связаться.
– Слушаюсь, босс!
С замиранием сердца Ратенау следил за тем, как Оскар Дитер с трудом ковыляет по коридору.
