— Да, это разумно, — кивнул Дар, и тут в нем заговорило образование, почерпнутое в баре у Чолли. — Простите, но нет ли тут некоего парадокса?
— В чем? В том, что священники являются учеными? Да нисколько. Любые конфликты между наукой и религией проистекают исключительно из-за того, что некие церковники не понимают науки, а некие ученые не понимают религии.
— Но разве священник-ученый не будет склонен несколько скептически воспринимать и то и другое?
— Естественно, будет, — усмехнулся священник. — Ватикан нами вечно недоволен: мы то и дело задаем новые вопросы.
— Тогда почему вам позволяют существовать?
— Потому что нуждаются в нас, — пожал плечами отец Марко. — В Ватикане ведь тоже нужны водопроводчики.
— Ну, понятно, — кивнул Дар и отхлебнул виски. — Но как могла Церковь канонизировать одного из ваших собратьев?
— А, вы имеете в виду нашего основателя… Ну, тут у них особого выбора не было. Неоспоримый случай святого мученичества.
— Он, видимо, подал вам достойный пример, — заметила Сэм.
— О, мы вовсе не стремимся к мученичеству, — заверил друзей отец Марко. — И думаю, наш основатель не судил бы нас за это. В конце концов, он был прагматиком, а живой священник, как правило, куда полезней мертвого.
Дар задумался над тем, что значит «как правило».
— Знаете, святой отец, перед нами сейчас как раз стоят кое-какие драматические проблемы. А вы, похоже, неплохо знакомы с этой планетой.
— Но я не здешний уроженец, о чем вы можете судить по моей комплекции.
И действительно, отец Марко был только чуть-чуть полноват.
— Да, наши сложности как раз с этим и связаны — мы не местные и хотели бы продолжить путешествие.
— Ну, ясно. А последний грузовик стартовал пару дней назад, — понимающе кивнул отец Марко. — Знаете, боюсь, сейчас вам особо делать нечего — тем более что планету опечатала полиция МФ.
— Что она сделала, простите?
— Опечатала планету, — негромко повторил отец Марко. — А вы не слыхали? Эту новость передали по телефаксу всего несколько минут назад. Межзвездники получили достоверные сведения о том, что с последним кораблем сюда прибыл телепат, так что они запретили на время поисков оного кому-либо покидать планету.
— Да… — протянула Сэм. — Значит, придется тут торчать.
Дар нахмурился.
— А что он натворил, этот телепат?
Отец Марко пожал плечами:
— Ничего, насколько мне известно. По крайней мере об этом в новостях ни слова сказано не было.
— Но почему его тогда ищут?
— А вы не знаете? — несколько удивленно спросил отец Марко. — Ну, телепаты — это угроза для всего, что свято для добропорядочных граждан. Неужели вы не слышали?
— Ну, так, что-то в этом роде, — призналась Сэм. — Мы просто не знали, что это настолько укоренившееся общее мнение.
— О, целый месяц только об этом и говорят! Телепаты, понимаете, покушаются на личную свободу других людей — никогда ведь не поймешь, что в данный момент кто-то читает твои мысли. Можно было бы издать законы для борьбы с этим явлением, но как эти законы претворять в жизнь, если у тебя нет таких же телепатических способностей. Всякий, кто такими способностями обладает, скорее всего перейдет на сторону себе подобных. Эти телепаты, они держатся друг дружки, знаете?
— Нет, я этого не знал, — признался Дар. — Если на то пошло, я и понятия не имел, что такие люди вообще существуют. Ну, то есть почти не имел. (Он вспомнил о вольмарском шамане.)
— Ага, вот видите! — Отец Марко торжествующе поднял указательный палец. — Вам знаком по меньшей мере один человек, который, похоже, всегда знал, о чем вы думаете. И такого человека знает каждый.
— Естественно! У кого не найдется знакомого, который его хорошо знает!
— Может, и так, — рассудительно проговорил священник. — Но вот когда такой человек постоянно оказывается как бы на шаг впереди вас, вот тогда начинаешь задумываться. Потому что телепаты используют ваши мысли против вас, понимаете? Они обладают несправедливым преимуществом в борьбе за жизнь. Им всегда известны ваши планы, и потому они всегда знают, как эти планы разрушить.
— Это ужасно!
— Правда ведь? Но все становится еще хуже. Полиция МФ совершенно уверена в том, что телепаты во всей Терранской Сфере контактируют друг с другом и образовали организацию с целью заговора. Они хотят сбросить правительство и занять его место.
— Но как? — нахмурилась Сэм. — Разве полиция не может перехватить их сообщения?
— Перехватить сообщение от одного телепата к другому? Вряд ли. Помимо всего прочего, если верить слухам, этим телепатам даже нет нужды садиться на звездолет, дабы переправлять информацию с одной планеты на другую.
— Как это?
— Так говорят, — кивнул отец Марко. — Их мысли путешествуют от звезды к звезде практически мгновенно. Так что, сами понимаете, их конспирация обладает кое-какими преимуществами по сравнению с теми средствами, которыми располагает общество.
— Да, это мне понятно, — кивнул Дар, наклонился ближе к священнику и понизил голос. — Верно ли я понял по вашему тону, святой отец, что вы в это все не слишком верите?
Отец Марко столь же доверительно проговорил:
— Если честно, то это самый жуткий протухший горшок с благовониями, который мне когда-либо доводилось нюхать!
— Но чего я не могу понять, — вступила в разговор Сэм, — так это того, почему люди взахлеб говорят о том, чего, может быть, и не существует вовсе.
— Ну, такое ведь во все времена случалось, — рассудительно заметил отец Марко. — Массовая истерия — явление вполне обычное. Человек — это думающее животное, а вот толпа людей — вряд ли. Думаю, этим и обусловлены действия полиции — они руководствуются исключительно слухами.
— Слухами? — нахмурился Дар. — Но как же это?
— Получаемые полицией сообщения, на мой взгляд, чаще всего обычные сплетни. Но лучше уж пойти на поводу у сплетен, чем в один прекрасный день получить бунт.
— Бунт? — воскликнула Сэм. — Вы шутите!
— Увы, не шучу. Если люди не будут знать, что власти предпринимают хоть какие-то меры, они могут попытаться проявить личную инициативу. Тогда такое начнется… Один другому шепнет, что такой-то — телепат, и разгорится самая настоящая охота на ведьм. Нет, уж лучше так, чем…
— Простите… — От ближайшего столика поднялся тучный джентльмен.
— Я вам мешаю? — учтиво осведомился отец Марко.
— Нет, но вы мне аппетит портите! Если уж вам так хочется болтать о политике, не были бы вы так добры заниматься этим у себя дома? Это дурной тон и очень скверно сказывается на моем пищеварении!
