– Где вы в точности находитесь? – спросил Эпплфорд.
– Ну уж нет, – сказал Тинбейн, – я был бы последним идиотом, если бы вам сказал.
– Пожалуй, что да, – сказал Эпплфорд и на пару секунд задумался; его лицо не выражало ровно ничего. – Знаете, Джо, что касается Библиотеки, не так уж много я и могу. Не я определяю их политику, этим занимаются искоры. Вот завтра я встречусь с миссис Магайр и замолвлю за вас словечко.
– Завтра, – сказал Тинбейн, – будет уже слишком поздно. По моему профессиональному мнению, все случится прямо сегодня.
Вся полиция Лос-Анджелеса готова к встрече Рэя Робертса, самое время для Библиотеки предпринять решительный шаг. И уж конечно, не было здесь рядом никаких патрульных машин – не было и не будет, во всяком случае, пока он не свяжется с Гором.
– Я могу передать им, – предложил Эпплфорд, – что вы их ожидаете и что, конечно, вы с оружием.
– Нет, они просто пришлют бо?льшие силы. Посоветуйте им бросить это дело; мне жаль, что я был вынужден так поступить – ворваться туда с пистолетом и вывести миссис Гермес, – но выбора просто не было, они ее не выпускали.
– Так искоры ее захватили? – спросил Эпплфорд, явно смутившись. – И они все еще…
– Скажите им, – прервал его Тинбейн, – что я забежал в полицейский арсенал и прихватил ствол, стреляющий гранатами размером с детский кулак. И он к тому же скорострельный, одно из этих «шкодовских» кошмарных устройств. И мне можно пользоваться им открыто, потому что я полицейский и имею на это право. А им придется действовать тайком, у них сильно связаны руки, и я это знаю. Скажите им, что я жду их с большим интересом, наша встреча обещает быть забавной. Привет.
Он повесил трубку.
– У тебя что, и вправду есть такая пушка? – спросила Лотта, продолжавшая расчесывать волосы.
– Нет, – сказал Тинбейн, – но у меня есть пистолет. – Он похлопал себя по кобуре. – А в машине лежит штатная винтовка. Может, стоит за ней сходить.
– Как ты думаешь, – спросила Лотта, – что за аноним тебе звонил?
– Твой муж.
Он, прихрамывая, вышел из номера и достал из машины винтовку.
Ночь была темная и холодная, без малейших признаков жизни, ничто вокруг не шевелилось – и какое-то огромное чувство беззащитности. «Все сейчас в аэропорту, – подумал Тинбейн. – Где должен быть и я. Вот уж получу я за это от Гора. За то, что не явился охранять Рэя Робертса. Но сейчас неприятности по службе как-то не очень меня волнуют».
Он вернулся в номер и тщательно запер дверь.
– Видел кого-нибудь? – негромко спросила Лотта.
– Никого, так что можешь расслабиться.
Он проверил винтовку, убедился, что в ней полная обойма.
– Может, тебе следует позвонить Себастьяну?
– Зачем? – раздраженно спросил Тинбейн. – Он все мне передал, я принял меры. Нет, сейчас мне совсем не хочется беседовать с ним напрямую. Из-за тебя, из-за наших с тобой отношений.
Ему было сильно не по себе, с ним еще в жизни не случалось такого, чтобы прятаться в мотеле с чужой женой. Несмотря на остроту момента, он сосредоточился на собственных переживаниях.
– Тебе неудобно? – спросила Лотта.
– Да просто… – Тинбейн пожал плечами. – Слишком уж все необычно. Я бы не знал, что ему и сказать. А ты, если хочешь, позвони ему, я буду слушать.
– Я… Пожалуй, я лучше ему напишу.
Она уже начала сочинять письмо; уже написала, лежа на кровати, целых полтора абзаца и отложила на время ручку. Видимо, эта задача была непомерно трудна.
– Пиши, – согласился Тинбейн. – Твое письмо дойдет через неделю.
Лотта взглянула на него несчастными глазами.
– У тебя есть в машине что-нибудь почитать? – спросила она.
– Почитай вот это.
Он бросил ей «Манди геральд»
– Только не это, – отшатнулась Лотта. – В жизни не буду это читать.
– Тебе со мной уже скучно? – спросил Тинбейн, чье раздражение никак не унималось.
– Перед сном, примерно в такое время, я почти обязательно читаю. – Она побродила по номеру и вскоре обнаружила на столике Библию. – Ну вот, я задам вопрос и открою ее наугад, по Библии можно гадать. Я часто так делаю. – Лотта прикрыла глаза и сосредоточилась. – Я спрошу ее, – решила она наконец, – доберется ли до нас Библиотека. – Открыв Библию, она все еще с закрытыми глазами ткнула палец в левую страницу. – «Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? – прочитала она вслух. – Куда обратился возлюбленный твой?»[27] – Она вскинула серьезные, печальные глаза. – Ты знаешь, что это значит? Тебя у меня отберут.
– А может, это про Себастьяна? – шутливо спросил Тинбейн.
– Нет, – мотнула головою Лотта. – Ведь это ты мой возлюбленный. – Вновь закрыв глаза, Лотта спросила: – Здесь, в мотеле, мы находимся в безопасности? Или нам лучше перепрятаться? – Она снова открыла книгу наугад и ткнула пальцем в страницу. – Псалом девяносто первый. «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится». Наверное… – она задумалась, – это место находится под кровом Всевышнего не меньше любого другого. Так что здесь мы не в меньшей безопасности, чем в любом другом месте… но они все равно до нас доберутся. И ничего нам с этим не поделать.
– А может, отобьемся, – предположил Тинбейн.
– Если верить книге, то нет. Это безнадежно.
– Если бы я так ко всему относился, меня бы давно убили.
– Это – не мое отношение к жизни, это…
– Ну конечно же, это твое отношение к жизни. Ты заставляешь ее соответствовать твоим неосознанным желаниям. Я же считаю, что любой человек, любой мужчина управляет своей судьбой. Не знаю, возможно, к женщинам это и не относится.
– Думаю, в том, что касается Библиотеки, это не имеет никакого значения, – печально заметила Лотта.
– Мужчины и женщины думают совершенно по-разному, – провозгласил Тинбейн. – Более того, разные типы женщин тоже думают совершенно по-разному. Возьми, к примеру, себя и Бетель, мою жену. Ты никогда ее не видела, но поверь уж на слово, что вы просто несопоставимы. Ну вот, скажем, как и кому вы отдаете любовь. Ты делаешь это беззаветно, очертя голову, – мужчина, я в конкретном случае, совсем не должен что-нибудь там делать или чем-нибудь там быть. В случае Бетель, я должен непременно соответствовать определенным критериям. В том, как я, к примеру, одеваюсь. Или как часто я вывожу ее в город – ну, к примеру, в согумную трижды в неделю. Или насколько я…
– Я слышу что-то на крыше, – сказала со страхом Лотта.
– Да птицы бегают, – отмахнулся Тинбейн.
– Нет, это не птицы, там что-то крупное.
Тинбейн прислушался и тоже услышал. Легкий топот по крыше, кто-то или что-то скребется. Дети.
– Это дети, – сказал он вслух.
– Откуда? – спросила Лотта, напряженно смотревшая в окно. – Они пытаются сюда заглянуть.
