Волна мягко подхватила меня, приподняла - и я увидел ставший совсем близким берег. Еще один островок, один из тысяч, густо усеивавших все северное полушарие планеты - след вошедшей в один далеко не прекрасный день в плотные слои атмосферы огромной кометы и расколовшейся от трения на мириады кусков. На Шенарот и до того не было особо крупных континентов, но после продлившейся три дня бомбардировки их не стало вообще. Удары каменного дождя, взрывы вулканов, раскалывающиеся тектонические плиты, вырывающаяся по разломам магма, несущиеся с чудовищной скоростью цунами - планета изменилась до неузнаваемости, а больше 90% флоры и фауны прекратили свое существование. Когда первые корабли Империи вышли на орбиту планеты, жизнь ютилась в основном под водой: на поверхности освоились только несколько видов растительности, мелкие подземные твари и что-то вроде насекомых.
Многих занимал вопрос, почему Стражи Небес выбрали именно такую планету для своей новой резиденции, почему не остались на Зорас'стриа. Занимал, до той поры, пока они не могли сами взглянуть на изувеченный мир, ступить на острова, доселе несущие следы ярости рушащихся с небес осколков кометы, - и увидеть стройную башню Храма, в гордом одиночестве высящуюся среди лабиринта островов, проливов, каналов, заливов и лагун. Стражам Небес пришлось проявить немало изобретательности, чтобы спрятать служебные помещения или под землю, или в подводные поселения, но полученный эффект стоил всех усилий. Храм казался тропинкой, узкой и загадочной, ведущей из объятий первозданного хаоса к небесам, где беззвучную симфонию света и красок ежесекундно ткали Первая со Второй под аккомпанемент Трех Сестер.
Выждав набегающую волну, я позволил ей мягко вынести себя на песок. Вода толкнула меня вперед, отхлынула назад, попробовала потянуть за собой, но я уже поднимался на ноги, высвобождаясь от ее объятий. Поднялся, нащупал на поясе в водонепроницаемом мешочке прибор и легко надавил на выступающую грань.
Вокруг меня вспыхнули и тотчас погасли сотни искорок: с безукоризненной точностью поле обволокло меня, всасывая в себя стекающую под ноги воду, высушивая намокшую шерсть и одежду. Ночью, в прохладе можно было не спешить с этим, позволив шерсти высохнуть естественным путем - если бы не постоянная необходимость поддерживать шерсть в чистоте и порядке: не самая большая цена генетической модификации наших организмов, позволявшей спокойно переносить жару. Любой килрач из до-имперских времен на Шенарот - не самой, честно говоря, жаркой планете - днем не смел бы и носа показать из укрытия.
Я дождался окончания процедуры и с удовольствием провел ладонью по сухой и чистой шерсти на шее, механически - и скорее по привычке прощупывая серией ментальных импульсов берег.
И почти сразу же почувствовал чужое присутствие поблизости.
Две тени шагнули ко мне от вытянувшихся по периметру пляжа цепочкой часовых валунов, за которыми густой черной стеной колыхались заросли. Одна чуть повыше, другая - пониже, в одинаковых плащах с капюшонами, почти не мешающих двигаться. И полностью закрытые от меня: я ощущал их, но и только никакого эмпатического фона при этом не было, равно как и чувства опасности.
Странный звук сопровождал каждый их шаг - как если бы ветер гудел в туго натянутых струнах: "вуу-уу-ту", "вуу-уу-ту", "вуу-уу-ту". Я помнил его, хорошо помнил, но, как иногда бывает, нужное слово ускользало из памяти, вертелось, пряталось за другими, некстати приходящими на ум...
Высокая фигура наклонилась, подобрала что-то длинное и узкое с песка и бросила мне. Второй незнакомец вынул из-под плаща массивный шар, встряхнул и подкинул в воздух. Ласковый, бледно-жемчужный свет осветил берег; я зажмурился, давая глазам время подстроиться. Страха не было: если бы со мною хотели что-нибудь сделать - сделали бы задолго до того, как я ступил на этот островок. Но зато одной загадкой стало меньше - я успел рассмотреть узоры на плащах незнакомцев, ловя у самой земли брошенный предмет. И упрямо не дающееся слово само прыгнуло на язык:
- Поющие с Ветром! - я открыл глаза, перехватывая поудобнее самею. Это не похоже на Залы Гнева...
- ...и ты не звал прислужников Дома Спокойствия, - ровно закончил высокий. Его спутница - да, что-то в движениях, плавном взмахе самеи подсказало, что это все же "она", - не говоря ни слова, встала в традиционную позицию Поющей. - Знаем. Но сегодня мы изменим правила.
- И выбора у меня нет? - в общем-то, риторически поинтересовался я. Отступил назад, закручивая перед собою самею, привыкая к балансу, ловя ее ритм. Высокий килрач освободился от плаща, и не менее риторически спросил:
- А ты знаешь, что такое выбор?
За моей спиной поднялась волна и побежала к берегу, словно опасаясь пропустить редкостное зрелище. Я сумрачно улыбнулся, внезапно чувствуя растущий в глубине души гнев. Изменим правила, говорите... Ну, что ж давайте изменим!
Самея запела, описывая широкую восьмерку, прыгнула навстречу Поющим - и в одинокую песню вплелся плач ее подруг. Самеи столкнулись, разлетелись, я пригнулся, почти упал на песок - и выпад напарницы высокого пропал втуне. Он с трудом отвел мой удар, и тут же ответил из сложнейшей позиции - настал мой черед уклоняться, а затем отражать косой взмах слугини.
Танец, - а бой с Поющими всегда был танцем, - навязал нас свою волю очень быстро. После первых рискованных выпадов, попыток поймать противника на ошибках, притирки друг к другу лихие наскоки прекратились. Мы кружились по пляжу, иногда выходя из круга света, ступая в кипящую пену бросающихся на песок волн, скупыми, осторожными пируэтами мелькая между нависающих над нами валунов. Каждый шаг, каждый вздох, шум океана, скрип песка под ногами, перекатывающиеся потревоженные нами камни, гудящий ветер и песни самей - все сплеталось воедино, плавилось в нас, танцевало с нами, огораживало нас от всего, что могло нарушить гармонию танца.
Я приходил в Залы Гнева не раз в прошлом, но эти Поющие были, наверное, лучшими из всех, с кем мне доводилось встречаться. Они вели меня, контролировали бой, направляли мои удары, и позволяли мне направлять их. Их души по-прежнему были закрыты от меня, но сам я беспрерывно ощущал их касания, пробуждающие воспоминания, сомнения, задающие вопросы и тут же требующие ответа. Они будили во мне гнев, ярость, отблеск которой толкнул меня в круг танца, подпитывали ее, раздували тлеющий во мне огонь. "Кем же ты стал?" - смеялась самея слугини; "на что ты надеешься?" - язвила самея высокого. "Куда тебе идти?" - хмурилось небо; "где будешь искать ответы?" рычало море. "Кому ты нужен?" - визгливо скрипел песок; "потерян, забыт, предан..." - тонко стонал ветер.
