Услышав такие страшные обвинения, Лейте почувствовал, как от ярости вся кровь ударила ему в голову. Он искал глазами Ландруппа, но того не было в комнате.
- Где этот подлец Ландрупп?! - крикнул старый моряк.
- Он лежит после ваших побоев, - ответил Ларсен.
- Так он вам и сказал? - спросил Лейте.
- Да.
- И вы ему верите?
- Верю. Он представил неопровержимые доказательства.
- Какие доказательства? Скажите, кто из вас подлец и негодяй? Или вы все такие?
- Бандит! Буян! - рассердился норвежец. - Он еще смеет ругаться!
Ларсен обратился к матросам, которые настороженно стояли кругом. Он отдал им приказание. В ту же минуту делегатов "Лахтака" схватили и вытащили из хижины.
- Мы передадим вас в руки правосудия! - крикнул им вслед Ларсен.
Юнге, который ничего не понял из разговора между Лейте и Ларсеном, стало страшно. Неожиданный плен, брань, грубое обращение - его тащили по снегу за руки и за ноги, - все это говорило о возможности зверской расправы.
У боцмана промелькнула такая же мысль. На дворе стояла ночь. Круглолицая луна освещала темно-синее небо и иссиня-белые снежные просторы. Крепчал мороз.
Обоих пленных затащили в разделенную парусиной надвое палатку. Там было тепло. Их бросили на медвежью шкуру, связали и оставили одних.
Кто был в другой половине палатки, они не знали. Но по временам оттуда долетали голоса людей. К сожалению, они говорили по-норвежски, и ни Лейте, ни юнга ничего не поняли.
- Я думал, нас изобьют! - после долгого молчания сказал юнга боцману.
Еще минуту полежали молча.
- Здесь есть что-то странное, - сказал наконец боцман. - Между прочим, я уверен, что там, в доме, меня никто, кроме капитана, не понимал. Никто из них не понимает по-английски. Они могут поверить чему угодно.
Г л а в а XV
Время шло чрезвычайно медленно. В таких случаях минуты растягиваются, словно они резиновые. Руки и ноги, крепко связанные, вскоре затекли и болели. Палатка едва освещалась фонариком, в котором горел опущенный в жир фитиль.
Фонарик издавал неприятный запах.
Лейте думал о том, сколько все это может продолжаться. Завтра на "Лахтаке" встревожатся, почему они не возвратились. Наверное, пошлют Вершомета в разведку - узнать, в чем дело. Ну, а если охотника захватят так же неожиданно, как захватили их? И мысль его снова возвращалась к нерешенному вопросу. Для чего это норвежцам? Неужели Ландрупп действительно наврал все это? Что же он, сумасшедший? Мысли боцмана зашли в тупик. Он громко ругался.
Юнга не задумывался над причинами возмутительного поведения островитян. Он сразу же начал обдумывать способы бегства. Но что можно придумать, когда лежишь со связанными руками и ногами и когда за парусиновой перегородкой стража, а снаружи - мороз и северная пустыня?
"Если бы они не забрали у нас ножи, можно было бы взять нож в зубы и перерезать веревки. Но должны же они когда-нибудь нас развязать... тогда можно будет что-нибудь придумать. Пароход не очень далеко. Можно выкрасть лыжи, а в крайнем случае и без лыж... Обмануть охрану... Может быть, удастся как-нибудь прорвать палатку..."
Степа подкатился к стенке и попробовал головой, крепка ли палатка. Ему показалось, будто бы под парусиной был камень.
- Что ты пробуешь? - спокойным голосом спросил Лейте. - Стену щупаешь? Вокруг палатки камень, чтобы ветер не сорвал. Потом снегом присыпано. Толстый слой. А здесь, видишь, потолок двойной. На той половине, наверное, печка. Поэтому и тепло.
- Тепло-то тепло, но я интересуюсь, - и, придвинувшись к боцману, мальчик шепнул: - как бы удрать отсюда.
- А чего ты шепчешь? Нас же никто не понимает.
- А может, кто-нибудь и понимает. Может быть, нарочно посадили кого-нибудь подслушивать.
- Может быть, только вряд ли.
Оба замолкли и погрузились в свои мысли. За перегородкой также царила тишина.
Прошло немного времени. Боцман услышал за стеной шаги. Скрипел снег. Приблизившись к самой палатке, шаги стихли. Кто-то собирался к ним зайти. Заговорили по-английски. Разговаривали двое. Один из них безусловно капитан Ларсен. Голос второго показался боцману очень знакомым, но кто это, он не мог определить. Напрягая слух, боцман разобрал, о чем говорят.
- ...Один наган, одно ружье. Я знаю... (дальше боцман не разобрал одного слова). Они задраят кубрик... (снова не разобрал)... палубе... и двое. - Это говорил тот, чей голос показался боцману знакомым.
- Нужно поторопиться, - отвечал капитан Ларсен.
- Матросы мне верят... (неразборчиво)... счастье, что Эльгар там. Теперь у нас будет пароход. Но главное - не мешкать. Двигаться немедленно. Здесь оставим часовых. Все будет так, как мы условились.
Собеседники вошли в палатку, где их приветствовали краткими возгласами. Теперь разговор пошел по-норвежски.
Лейте стало ясно, в чем дело. У него замерло сердце. "Пиратский маневр, - подумал он. - Капитан Ларсен хочет захватить "Лахтак". Два его матроса - на борту парохода и пользуются доверием и уважением команды "Лахтака". А сегодня утром кто бы мог допустить, что норвежский капитан пират!
Лейте лежал молча, ничего не говоря Степе. Он колебался, не зная, делиться ли ему с юнгой своим открытием. Наконец решил: лучше, если Степа будет знать, какая опасность угрожает их товарищам.
Внезапно на половину, где они лежали, вошел Ландрупп. Он засмеялся и что-то сказал по-норвежски. Лейте сразу же узнал голос человека, разговаривавшего с капитаном Ларсеном по-английски.
- Подлец! - крикнул ему Лейте. - Такова ваша благодарность! Пираты!
- Жалуйтесь сами на себя, - ответил Ландрупп, не скрывая, что знает английский. - Вы сами навязались идти со мной. А для чего вы напали на меня? - нагло издевался лоцман. - Для чего вы задерживаете наших матросов? Теперь вам скучно? Ничего, скоро будет весело. Прощайте!
Ландрупп вышел.
- Что он сказал? - спросил Степа.
Лейте пересказал юнге подслушанный разговор и передал последние слова Ландруппа. Юноша ужаснулся, но вместе с тем почувствовал какое-то облегчение, потому что теперь все стало понятным.
- Вряд ли они захватят пароход! Даже если наших запрут в кубрике, так на палубе останется Павлюк. Он один всех их переломает.
- Павлюк? - Боцман сплюнул сквозь зубы.
- Ну да, он...
- Ша! - перебил Лейте своего друга и рассказал ему обо всех подозрениях, которые пали на кочегара со времени пожара.
Степа и раньше слышал от товарищей намеки на эти подозрения, но даже сейчас он никак не мог поверить, что лучший из его друзей способен стать предателем.
- Нет, этого не может быть! - сказал он Лейте. - Я с вами не согласен. Кто угодно, но только не Павлюк...
Снова воцарилось молчание. Они услышали, как из палатки вышли люди. Снаружи долетал шум многих голосов. Вскоре галдеж стих. Пленные поняли, что норвежцы выступили в поход. После полуночи они совершат нападение. Как раз тогда, когда на пароходе спят все, кроме вахтенного. Но ведь вахтенного уберут Карсен и Эльгар...
