— Ма, этот человек хочет пить. Па велел дать ему воды.
Из-за спины Дейва Бейнс успел рассмотреть хозяйку дома — миниатюрную седовласую женщину с увядшим лицом. Она поспешно двинулась со стаканом в руке к водопроводному крану, а Бейнс засеменил по направлению к прихожей.
Пробежав через спальню, он распахнул дверь чулана, затем бросился назад, свернул в гостиную, миновал столовую и оказался в другой спальне. За считанные секунды он обежал весь дом.
Он выглянул в окно. Задний двор. Изъеденный ржавчиной кузов грузовика. Вход в подземное бомбоубежище. Груда пустых жестяных банок.
Копающиеся в земле цыплята. Спящая под навесом собака. Две лысые автомобильные покрышки.
Он отыскал дверь во двор. Бесшумно отворил ее и вышел. Ни души.
Покосившийся деревянный сарай, за ним лишь кедры и ручеек. Ничего примечательного.
Бейнс осторожно двинулся вокруг дома. По его расчетам, у него осталось секунд тридцать. Предусмотрительно оставленная закрытой дверь в ванную наведет парнишку на мысль, что Бейнс вернулся туда. Он заглянул через окно в дом и увидел большой чулан, набитый старой одеждой, кипами журналов и коробками.
Он повернулся и двинулся назад. Обогнул угол дома.
Мрачная фигура Ната Джонсона преградила ему путь.
— Ладно, Бейнс. Видит Бог, ты сам напросился.
Полыхнула розовая вспышка. Бейнс проворно отскочил в сторону, судорожно шаря в боковом кармане пиджака. Край вспышки все же задел его, и он чуть не упал, ослепленный. Защитный костюм вобрал и разрядил энергию вспышки, но лицо оставалось незащищенным. Несколько секунд, скрипя зубами от боли, он дергался, подобно управляемой неумелой рукой марионетке.
Наконец, тьма отступила. Бейнс ухитрился достать собственный энергетический хлыст и направил его на Джонсона, у которого не было защитного костюма.
— Ты арестован! — рявкнул Бейнс. — Брось оружие и подними руки. И зови свое семейство.
Рука Джонсона задрожала, одеревеневшие пальцы выпустили трубку.
— Так ты жив! — запинаясь, выдавил он. — Значит, ты…
Появились Дейв и Джин.
— Отец!
— Подойдите сюда! — приказал Бейнс. — Где мать?
Ошеломленный Дейв кивнул в сторону дома.
— Приведите ее!
— Так ты из ЦУБ! — прошептал Нат Джонсон.
Бейнс не ответил. Он ковырял пальцем в складке между подбородками.
Наконец, выковырял микрофон и сунул его в карман. Со стороны дороги послышался быстро нарастающий рокот моторов, и вскоре возле дома замерли две черные слезинки. Из них выскочили люди, облаченные в серо-зеленую форму войск Государственной Гражданской Полиции. Небо заполнили рои черных точек, похожих на безобразных мух. Мухи исторгли из себя тучи людей и тюков со снаряжением, которые, затмив солнце, медленно поплыли к земле.
— Его здесь нет, — сообщил Бейнс подбежавшему человеку. — Улизнул.
Радируй в центр Уиздому.
— Мы блокировали весь этот сектор.
Бейнс повернулся к Нату Джонсону, замершему в оцепенении рядом с детьми.
— Как он узнал о нашем появлении?
— Почем мне знать? — невнятно пробормотал Джонсон. — Он… знал, и все тут.
— Телепатия?
— Понятия не имею.
Бейнс пожал плечами.
— Мы это скоро выясним. Район оцеплен. Ему не проскочить, что бы он там ни умел.
— Что вы с ним сделаете, когда… если схватите? — с трудом проговорила Джин.
— Изучим его.
— А затем убьете?
— Это зависит от результатов лабораторных исследований. Если бы вы предоставили мне больше информации, я бы смог дать более точный прогноз.
— Нам нечего тебе сказать. Мы и сами ничего о нем не знаем. — От отчаяния голос девушки поднялся до визга. — Он не разговаривает!
Бейнс вздрогнул.
— Что?
— Он не разговаривает. Он никогда не говорил с нами. Никогда.
— Сколько ему лет?
— Восемнадцать.
— И все восемнадцать лет он не общается с вами? — Бейнс в очередной раз вспотел. — И даже не пытался вступить с вами в контакт? Скажем, с помощью жестов? Или мимики?
— Он… не от мира сего. Он ест с нами. Иногда играет или сидит вместе с нами. Временами уходит на несколько дней, и мы не знаем куда и зачем. Спит в сарае, один.
— Скажи, а твой брат действительно золотого цвета?
— Да. И кожа, и глаза, и волосы. Весь с головы до пят.
— А он крупный? Хорошо сложен?
Девушка ответила не сразу. Скрываемые годами чувства вдруг отразились на ее лице, щеки залил румянец.
— Он не правдоподобно прекрасен. Бог, сошедший на землю. — Ее губы дрогнули. — Вам его не найти. Он умеет такое, что вам и не снилось.
— Полагаешь, мы его не возьмем? — Бейнс нахмурился. — Оглянись.
Войска все прибывают, скоро ты убедишься, что от Управления не скроешься.
У нас было достаточно времени, чтобы отработать все тонкости. Если он ускользнет, это будет первый случай за…
Бейнс не договорил. К ним быстро приближались три человека. Двое были одеты в грязно-зеленую форму войск Гражданской Полиции. Между ними возвышалась гибкая, слегка светящаяся фигура третьего.
— Крис! — вырвалось у Джин.
— Мы взяли его, — отрапортовал старший по званию полицейский.
Пальцы Бейнса машинально поглаживали трубку энергетического хлыста.
— Где? Как?
— Он сам сдался. — В голосе полицейского слышался благоговейный страх. — Вышел к нам добровольно. Вы только полюбуйтесь на него! Толком и не разберешь, человек перед тобой или металлическая статуя. Или какой-нибудь… древний бог!
Золотой человек остановился рядом с Джин, затем неторопливо повернулся и поглядел Бейнсу в глаза.
— Крис! — воскликнула Джин. — Зачем ты возвратился?
Та же мысль не давала покоя и Бейнсу. Он отогнал ее прочь — не время.
— Самолет готов?
— Можем взлетать в любую минуту.
— Замечательно, — бросил на ходу Бейнс. — Поторапливайтесь. Я хочу как можно быстрее доставить нашего клиента в Центр. — Приостановившись, он еще раз пристально оглядел юношу, невозмутимо стоящего между полицейскими.
Казалось, рядом с ним они сморщились, стали неуклюжими и уродливыми.
Превратились в карликов… Что там говорила девчонка? «Сошедший на землю бог». Бейнс сплюнул.
— Не спускайте с него глаз. Возможно, он опасен. Мы впервые сталкиваемся с подобным видом. Неизвестно, что он выкинет.
* * *
Не считая неподвижной человеческой фигуры, камера была совершенно пуста. Четыре голые стены, пол, потолок. В одной из стен под потолком узкая щель, служившая смотровым окном. Сквозь нее просматривался каждый уголок залитой ярким белым светом камеры.
Человек сидел на полу, слегка наклонившись вперед и переплетя руки.
Лицо бесстрастно, взгляд прикован к полу. Он сидел так уже четыре часа, с тех пор, как захлопнулась массивная дверь камеры, щелкнули замки и расторопные техники заняли свои места перед смотровым окном.
