Она окинула взглядом бескрайнее море и вспомнила, что другие острова, если верить словам Амбела, были телом древнего, предпочитавшего независимое существование человека. Существование, очевидно, было достаточно приятным, но лишенным разумности. Амбел хранил голову Скиннера в ящике.
— Ворота внизу были закрыты, — заметил Кич.
— Тепловое загрязнение, — объяснила Эрлин. — Блюститель переместил их на Корам после взрыва популяции моллюсков-молотов вокруг глубоководных тепловых потоков.
Она также вспомнила, что Корам — луна, с которой они недавно улетели на шаттле, была названа так по прихоти ИР — искусственного разума, являвшегося также Блюстителем планеты. Название «Корам», как оказалось, было сокращением от «coram judice», что означало «перед судьей» на каком-то древнем земном языке. Наверное, таким названием Блюститель хотел выразить отношение к самому себе.
— Значит, здесь были ворота? — рассеянно заметил Джанер.
— Они были установлены на планете, когда здесь появилось Правительство, и просуществовали порядка пятидесяти солстанских лет. Потом были перемещены — это произошло двести пятьдесят солстанских лет назад, — блеснула эрудицией Эрлин.
В одном из больших куполов открылся люк, и хупер направил туда такси. Внутри все было озарено земным светом, казавшимся холодным по сравнению с мягким зеленоватым светом Спаттерджей. Леса и поля, расположенные в строгом порядке, окружали перерабатывающие предприятия; сам город был похож на гигантскую пластобетонную плесень, прибитую к земле сверкающими башнями отелей. Хуперы называли растущие на местных полях съедобные растения «выращенной в Куполе пищей». Именно эта пища, если, конечно, они не имели доступа к лекарствам интертокс, не позволяла им стать похожими на Скиннера.
Периодически переключая двигатели, хупер посадил такси на аккуратно постриженную лужайку на границе города. Пассажиры вышли из кабины.
— Сколько? — Эрлин наклонилась к открытому окну. Хупер немного помолчал, прикидывая, сколько следует спросить, чтобы не услышать отказа. Эрлин достала из кармана куртки пачку новокарфагенских шиллингов. Довольный хупер буквально выхватил из ее руки две предложенные банкноты и покинул кабину, чтобы помочь выгрузить багаж. Джанер выглядел явно удивленным, лицо Кича, естественно, было лишено выражения. Им предстоит многое узнать об этом месте. Эрлин уже собиралась сказать им об этом, но ее опередил Джанер.
— Наверное, мы нуждаемся в небольшой помощи, — сказал он, бросив взгляд на рейфа. Кич хранил молчание, и Эрлин поспешила ответить:
— Я должна сделать то, зачем прилетела сюда, но вы можете сопровождать меня, пока немного не освоитесь.
Кич лишь коротко кивнул в ответ, а Джанер улыбнулся. Почувствовав себя несколько смущенной, она отвернулась.
— Вы знаете, что законы Правительства не действуют за пределами Купола? — спросила она.
— А должны бы, — заметил Кич.
— Иногда, — добавил Джанер.
— Попытайтесь объяснить хуперу, что такое убийство или насилие, — они же смеются над всеми нашими правилами! Здесь дело обстоит так: чем старше хупер, тем большей властью он обладает. Достигается это благодаря тому, что он знает гораздо больше вас, кроме того, может оторвать вам руки, если вы с ним не согласитесь. Амбел — человек, которого я должна разыскать, — очень стар. Однажды я видела, как он буксировал морское рыболовное судно на гребной лодке. Его лодка была специально усилена, а весла сделаны из композитной металлокерамики.
— Сколько ему лет? — поинтересовался Кич.
— Не меньше семи веков. Он говорил, что оказался здесь сразу же после войны, но я в этом сомневаюсь. Некоторые, самые старые хуперы не любят говорить о прошлом, кроме того, у него были слишком развиты вирусные волокна.
— Да, — с усмешкой произнес Джанер, — я слышал много таких историй.
— Его кожа испещрена шрамами от укусов пиявок, — продолжила Эрлин, не взглянув на него. — Он настолько плотно пронизан волокнами, что у него невозможно было взять анализ крови. На самом деле я сомневаюсь, что в нем осталась хоть капля. Когда он оказывался ранен, раны закрывались вот так. — Она подняла руку и сжала пальцы в кулак.
— Ты веришь ему? — спросил Джанер.
— Сначала не верила, но, проведя с ним несколько лет, перестала сомневаться в его словах.
— Быть может, Хуп все еще жив? — спросил Кич.
Эрлин подумала о голове, хранившейся в ящике на борту «Странника», и предпочла воздержаться от комментариев.
— Вот и все, — сказал стоявший рядом с горой багажа хупер.
— Спасибо, — сказала Эрлин.
Она щелкнула пальцами, и ее чемодан, отделившись от других, послушно поднялся в воздух и завис рядом. Сначала ее удивило, что у Джанера был один рюкзак, но потом она поняла, что он был опытным путешественником и предпочитал брать с собой только необходимые вещи. Кич, напротив, не смог бы унести свой чемодан слишком далеко.
— Удачи, — сказал хупер, залезая в кабину.
— Подожди. — Эрлин повернулась к нему, он остановился у двери. — Не знаешь, где я могу найти Амбела?
— На «Страннике».
— А где сейчас судно?
Хупер пожал плечами.
— В Северном море, у островов Скиннера. Или на юге у атоллов. Возможно, на востоке в Саргассах или на западе рядом с Синими родниками.
Эрлин хотелось бы услышать не такой ответ, но что взять с хупера?
— Спасибо за помощь, — сухо поблагодарила она.
— Этот Амбел… — Джанер посмотрел на нее, когда такси взмыло вверх и помчалось к отверстию в куполе. — У тебя к нему не только клинический интерес?
— Можно и так сказать. — Эрлин пожала плечами. — Нам туда.
Она повела своих спутников по мощеной дорожке мимо ухоженных розариев к возвышавшейся впереди металлической стене города. Рядом с цветущими нарциссами старательно кружили похожие на металлических жуков косилки. Некоторые цветы были желтыми, как старые сорта на Земле, но большинство — синими и фиолетовыми. На лужайках росли кокосовые и финиковые пальмы, кусты фуксии, иногда даже ананасы. Эрлин знала, что все разнообразие растений было генетически адаптировано для выживания в непростых условиях местной атмосферы.
— Ты говорила, что земля здесь пользуется большим спросом. — Джанер осматривал окрестности.
— Все это расположено на десяти метрах пенного пластобетона.
— Ага, неплохой плотик соорудили.
В парке можно было увидеть кого угодно: опытных путешественников, измененных людей — катадаптов, офидов и им подобных; хуперов, чувствовавших себя явно неуверенно среди всей этой зелени и ходивших раскачивающейся походкой, подобно морякам, что привыкли чувствовать под ногами палубу.
