5.
Смеркалось. По небу бродили сизые тени. Скрипели могильные оградки, дрожали надробия. Кладбище постепенно оживало, готовясь к ночной жизни. Теперь и думать нельзя было о том, чтобы выйти наружу. Ссутулившись в холодном склепе, я вспоминал, о чем рассказывала Ягге. Единственное время, когда мертвецы здесь сидят до гробам - от первых петухов до полудня. А раз так, придется ждать рассвета. Раньше сбежать с кладбища не удастся. Обнаружив сбоку склепа небольшое отверстие, образованное выкрошившимся камнем, я прильнул к нему и стал наблюдать. Едва пробила полночь, как земля разверзлась, и из нее выскочили два гроба. Крышки гробов распахнулись, и оттуда вылетели четыре руки. Вначале руки поздоровались между собой, а затем вновь нырнули в гробы и выволокли оттуда два туловища. На туловища они насадили головы, прилепили куда надо ноги, а потом и сами прыгнули на место. Я увидел двух мертвецов. Один из них был лысый и жирный, а другой - тощий и старый, с козлиной бородкой. - Ты как умер? - спросил жирный мертвец. - Меня на войне убили. А ты как? - А меня подвальный мертвец задушил. Пошел я в пятницу, 13-го, в подвал. А он сидит в углу в медном шлеме. Набросился на меня и задушил. - Ну и глупо! Мог бы и не умереть. Надо было сбить с подвального мертвеца медный шлем на пол. Он бы принялся шлем искать. А ты бы его первым схватил да на голову себе нахлабучил. То шлем особенный. Кто его наденет, да два раза провернет - невидимым становится. - Да, - сказал жирный мертвец. - Жаль, что я не догадался. Да что теперь поделаешь? Отсюда же, из Потустороненнего Мира, не сбежишь. - Что верно, то верно: не сбежишь, - озираясь, прошамкал старик. - Есть, правда, один способ да вот только... Ты про Красную Руку что-нибудь слышал? Подавшись вперед, я напряг слух. - В Потусторонних Мирах нет ничего страшнее Красной Руки. Даже наш повелитель Оскаленный Мертвец рядом с ней - младенец. Кого она невзлюбит, того в землю вомнет, на части разорвёт, мозги выпьет, жизнь высосет. Кто ее видел - трех дней за свете не прожил. - Это мне известно, - кивнул жирный мертвец. От этого кивка голова у него едва не отвалилась, но он вовремя придержал ее. - А знаешь ли ты, что есть у Красной Руки пять отрубленных пальцев? Разбросаны эти пальцы по всему Потустороннему Миру. Надо их вместе собрать, кожаным шнурком связать и вложить в отверстия в Ледяном Камне. Тут Ледяной Камень треснет, и откроется лестница в человеческий мир. Да только собрать пальцы вместе невозможно. Их охраняют самые грозные монстры. Красная Рука не позволит никому из Потустороннего Мира вырваться. - А ты знаешь, где эти пальцы лежат? - спрашивает жирный мертвец. - Я только про один палец знаю. Говорила мне болотная ведьма, что видела она указательный палец на дне Черного колодца. Только когда в колодец спустишься, нужно сразу... Окончания фразы я не расслышал. Внезапно загрохотал гром, ударила молния, и голубой свет залил склеп. Случайно я прочитал на крышке полустершиеся буквы, которых отчего-то не заметил днем. Эта надпись являла собой предупреждение: "Кто ляжет в мой склеп - останется в нем навеки!
Оскаленный Мертвец". Мне стало жутко. Так вот в чьем склепе я проторчал весь день! В склепе Оскаленного Мертвеца - повелителя всех мертвецов, о котором сплетничали сегодня в очереди за котлетами. А еще сдуру решил, что склеп заброшен. - Толстяк, ты видел молнию? Слышишь, как земля трясется? Оскаленный Мертвец возвращается с охоты, идет отдыхать в свой склеп! - прерывая свой рассказ, испуганно воскликнул старик. - Я, хоть и не живой уже, а не хочу с ним встречаться. Эй, руки, разберите меня! - И меня разберите! Скорее, скорее! - в панике закричал жирный мертвец. Руки торопливо сдернули с них головы, открутили ноги, сложили туловища в гробы и сами сверху прыгнули. В следующую секунду я увидел, что гробы провалились сквозь землю. Непривычная тишина воцарилась на кладбище. Смолк отдаленный гул голосов, смолкли стоны и шорохи. Слышно было лишь, как дрожит земля под чьей-то тяжелой поступью. Сообразив, что встреча с Оскаленным Мертвецом, в чье жилище я забрался, не сулит ничего хорошего, я попытался выбраться из склепа, но почему-то никак не мог отвалить каменную крышку. Шаги между тем становились все отчетливее: я слышал уже даже громкое сопение, вырывающееся из ноздрей у повелителя мертвецов.
Тогда, обдирая бока, я принялся протискиваться в узкую щель между крышкой склепа и его краем. Заработав кучу ссадин, я кое-как протиснулся, сполз на землю и со всех ног кинулся бежать. Я мчался в голубоватом лунном сиянии, не разбирая дороги. Мчался и чувствовал, как дрожит и вибрирует земля под ногами. По лицу меня хлестали ветки, колючки репейника, пытаясь удержать, цеплялись за одежду, совы ухали мне вслед с елей. Мне мерещилось - а кто знает, может и не мерещилось - что Оскаленный Мертвец несется за мной, стучит костями, щелкает зубами. Сам не знаю, как я добрался до кладбищенской ограды. Должно быть, мне повезло и я случайно взял правильное направление. Перемахнув через ограду, я спрыгнул и едва не угодил в одно из свежих черных пятен, расползшихся по асфальту. Черные пятна любят охотиться ночью. Но мне было уже не до черных пятен. Перемахнув через опасный участок, я бросился бежать по улице и, только заскочив в нашу Многоэтажку на Тиранозавриных Лапах, сумел перевести дух. Ягге и Вурдик сидели за столом и пили чай с подозрительно красным вареньем. Железная челюсть Ягге нетерпеливо подпрыгивала на столе и лязгала зубами клянчила печенье. Голова у Вурдика была забинтована, а поверх бинтов надета еще оранжевая строительная каска. Должно быть, Вурдик готовился к очередному налету своей буйствующей деревяшки. Рядом топтался Утопленник, такой же унылый, как и его четверостишья. В кресле-качалке, капризно надув губки, сидела Русалка и томно обмахивалась хвостом, а ее прихехешник Двуголовик, успевший уже с ней помириться, обливал ее водой из лейки. Без воды Русалка вечно пересыхала, отчего становилась еще капризнее. Когда я вошел, Двуголовик, озадаченно моргая, уставился на меня. - Гутен морген, Кирюх-паша! Бью, типа того, челом. Вэ из ё шуз? поинтеровалась его правая голова. - Чего, чего? - переспросил я. - Не парлеву? - Не парлеву! - подтвердил я. - Раз не парлеву, тогда по-простому: "Где твой ботик, кореш?" - Слышь, братан! Он его, в натуре, Полосатым Ногам на белые тапочки променял! - заявила левая тупая голова, и обе головы залились таким идиотским ржанием, услышав которое, любая земная лошадь откинула бы от зависти копыта. Не понимая, над чем они хохочут, я посмотрел на свои ступни и запоздало сообразил, отчего мне было так сыро бежать. Мой правый ботинок остался в склепе Оскаленного Мертвеца. Я почувствовал головокружение. Ноги стали ватными. Повелителю мертвецов не понравится эта находка, а нюх у мертвецов отличный. "Кто ляжет в мой склеп - останется в нем навеки!" - вспомнил я надпись на камне. И это была не простая угроза. Скоро Оскаленный Мертвец придет за мной. Его не остановят ни кладбищенская ограда, ни мощные Тиранозавриные Лапы нашего дома.
