Алексей, молча, стоял рядом, смотрел на брызжущего слюной и глупейшими предположениями офицера и медленно закипал. Слишком резкие события выбили его из привычного уклада жизни, вернули к тем дням, когда он видел смерть каждый день и за каждым камнем. От катастрофы спас начальник райотдела: неплохо зная всех своих сотрудников, имея несколько командировок по горячим точкам, он сумел заставить замолчать майора и отправил Горшкова домой, дав указание завтра быть в отделе и написать подробный рапорт.
Сейчас Алексей напряженно шевелил извилинами, как выразить вчерашнее происшествие на бумаге так, что бы окружающие остались довольны написанным. Он оторвался от листа бумаги и задумчиво уставился в окно. Наблюдая несколько минут за улицей, он заметил, как небо оказалось необычно быстро затянуто тучами, имевшими неприятный темно-стальной цвет. Тучи слились в одно целое, потемнели еще больше и разразились целым каскадом ослепительных молний.
— Вот это погодка! Никогда не видел такого в конце апреля, — пробормотал ошарашенный Алексей. Ему вдруг показалось, что тучи резко опустились к самой земле, и в то же мгновение его ослепила яркая вспышка, по телу, казалось, пропустили электрический ток, и он потерял сознание, последняя мысль была о том, что молния ударила точно в кабинет начальника и поразила Алексея.
Сколько времени провалялся без сознания он не знал, но очнувшись не обнаружил никаких внешних повреждений ни на себе ни на обстановке кабинета. Внезапно отворилась дверь в кабинет и внутрь вплыла туманная фигура, имевшая отдаленное сходство с человеком. Щупальца тумана, заменяющие ей руки, обхватили плечи Алексея и встряхнули его несколько раз:
— Очнись смертный, пробудись сам и пробуди запертое в тебе! Проснись смертный! Проснись, командир.
— Проснись, командир, твоя очередь на дежурство заступать. Ну и здоров ты спать! — на Алексеем склонился Кабан, немилосердно тряся его за плечи. Увидев, что тот проснулся, удовлетворенно убрал руки и произнес:
— Было все тихо, только Топор видел вдалеке в небе пару вспышек, что это было, не знает — не на что не похоже — но светилось километрах в десяти и тревогу не стал поднимать. Больше ничего не произошло за ночь. Ну, я спать, — с этими словами завалился на согретое Алексеем место и быстро заснул.
Горшков занял место часового и задумался, не забывая контролировать окружающую местность, над увиденным сном. Снился тот ему уже не единожды, каждый раз, детально воспроизводя момент Переноса, вот только туманная фигура до этого лишь дважды проскальзывала в видении и обязательно перед большими событиями, несущими опасность. Так, в раздумьях, Алексей провел остаток ночи и с началом рассвета негромко скомандовал:
— Подъем!
Окружающие нехотя зашевелились, еще пытаясь удержать прекрасные минуты покоя, и пришлось поторопить:
— Десять минут на личные нужды и завтрак и выступаем, если не успеете, то пойдете голодными.
Сразу на полянке возникло оживление и суета: несколько человек метнулось на окраину поляны по личным делам, кто-то распотрошил мешки и выложил сухпай. Группа споро закончила насыщаться и выдвинулась в путь под веселый щебет, просыпающихся лесных птах.
— Осталось пятнадцать-двадцать километров до цели, поэтому максимум внимания по сторонам — скомандовал Алексей и опустил флажок предохранителя на одну риску — автоматический огонь очередями. Другие последовали его примеру, приведя оружие в боеготовность, и напряжено замерли лицами — время шуток и разговоров прошло и сейчас пришло время работать. Путь занял немногим больше двух часов, которые бойцы прошли по редколесью, минуя все заросли и завалы. Лес закончился неожиданно, вот еще впереди колышутся ветви густого кустарника, а через несколько шагов люди вывалились на простор. Сверившись с картой и компасом, Алексей указал на недалекий холм, на вершине которого смутно просматривались древние развалины, произнес:
— Если не ошибаюсь, то это и есть цель нашего визита.
Через двадцать минут они стояли у подножия холма. Кабан и Топор немедленно устремились вперед, внимательно осматриваясь по сторонам в поисках возможной засады. Через пять минут Кабан вернулся один.
— Что там? — немедленно обратился к нему с вопросом Горшков.
— Все чисто, Топор возле первых развалин ожидает нас.
— Какие следы обнаружили?
— Совсем никаких, только трава и цветы, даже птиц нет. Если геологи сюда приходили, то поднимались по другому склону и сюда не дошли.
— Выдвигаемся.
Они дошли до Топора, который в ожидании их улегся на живот и задумчиво жевал травинку. Увидев отряд, тотчас выплюнул травинку и обратился к Алексею:
— Все тихо, но у меня на душе толпа кошек скребется. Ощущение, что кто-то смотрит со стороны, а я своим чувствам привык доверять.
— Я тоже — тихо сказал Алексей, вспомнив сон — Идем парами: я и Миха двигаемся с левой стороны, Топор и Кабан — правая сторона развалин, Рысь — прямо и чуть впереди. Друг друга из видимости не выпускаем, обращаем внимание на сломанную или помятую траву, сбитую росу — солнце еще не успела высушить, потревоженную пыль. Сами все должны знать, что мне зазря учить. Встречаемся в центре развалин.
Настороженно поводя по сторонам стволами оружия, они разошлись по сторонам. Топор медленно шел по кучам камня, густо покрытым вьюнком и плющом, бывшими в далеком прошлом зданиями и заборами. Про себя он проклинал руководство, пославшее их группу в такую даль выполнять непонятную задачу. Уж если так интересно знать что случилось с пропавшими, то два взвода Патруля на БТРе и грузовике добрались бы по Дороге до этого места намного быстрее, чем пять человек пусть и имеющие специальную подготовку.
Впереди послышался невнятный шорох, и Топор пригнулся к самой земле, направив туда ствол дробовика.
— Что там? — прошептал Кабан.
— Шорох послышался из того вон здания.
Указанное Топором здание можно было назвать таковым лишь с большой натяжкой и богатым воображением.
— Да нет там никого, там мышь и то не спрячется.
— А может, проверим?
— И так видно, что там никого нет. Пошли дальше.
В центре города раскинулась широкая площадь, имевшая на середине невысокий круглый заборчик из камня. Судя по размеру и отсутствию проходов, ранее это был водоем, в котором мог утолить жажду прохожий или насладиться свежестью и прохладой в жаркий день. Сейчас площадь встретила людей тишиной и запахом разложения. Уже догадываясь, что может увидеть Алексей подошел к бывшему водоему и замер, глядя на открывшееся зрелище. Разыскиваемая группа лежала здесь: расчлененные тела, разломанное оружие и оборудование предстали перед его глазами.
