— Как жители Райской бухты добывают воду, Птенчик?
— Д-д-д-д...
— Из дождевых бочек? — пришла на помощь Лилл.
— Из дождевых бочек? — повторил я вслух слова Лилл.
Птенчик энергично закивал, а потом развел руки в стороны.
— Может быть, в море есть нечто вроде внутреннего озера. Добыча дерева должна оставлять глубокие впадины, — предположила Лилл.
Я представил себе, как местные жители катят или тащат бочки с водой, однако в мою задачу не входило изучение местной экономики.
После того, как Птенчик принес кувшин, до половины наполненный водой, я достал из сумки фонарь и попытался рассмотреть свое лицо в блестящем деревянном зеркале. И мне стало ясно, почему мужчины здесь носят бороды. Как можно хоть что-то разглядеть при подобном освещении, да еще в столь диковинном зеркале? К тому же я не заметил ничего, похожего на мыло. Да и металл здесь слишком дорог, чтобы переводить его на производство бритв. Все, решено: я отращиваю бороду.
Меню было написано черными буквами на желтой доске. Из него я понял, что могу выбирать различные варианты печеного или кипяченого перегноя (на Черводреве ничего не жарят из-за отсутствия масла). Как я и предполагал, других постояльцев в гостинице не было, но около дюжины бородатых посетителей болтали, потягивая пиво, которое подавала полногрудая блондинка. Червосигары обеспечивали необходимое освещение.
Я заказал «Котелок услады», который Птенчик водрузил на стойку бара, а блондинка принесла его мне на стол. Блюдо представляло собой оранжевый густой соус с коричневыми кусочками, от которого исходил приятный аромат, а вкус напомнил мне утку с корицей и патокой. Непривычно, но весьма изысканно.
Поскольку все посетители были заняты беседой, блондинка уселась за мой столик и облизнула сочные розовые губы.
— Вам понравилось? — осведомилась она.
Что именно? Интересно, ожидают ли местные красотки, что пришельцы со звезд займутся созданием необходимого генетического разнообразия? Неужели никого не беспокоит, что такое потомство может оказаться стерильным?
— Изумительно, — на всякий случай ответил я.
Конечно, она не принадлежала к тому типу женщин...
— Осторожно! — предупредила бдительная Лилл.
— Вы дочь Ма Хозяйки?
Она кивнула:
— Меня зовут Булочка.
Нетрудно было догадаться.
— Хорошее имя. А меня зовут Пламенный Лис.
— Какое пылкое имя!
— А ваш отец?.. Он жив?
Глаза Булочки заблестели, то ли от горя, то ли от гнева.
— Бедный Па, он ушел в море, и теперь никто во всей Райской бухте не возьмет меня в жены.
— А зачем люди уходят в море?
Она понизила голос:
— Поговорить с морем — так он мне сказал.
— А вы можете говорить с морем?
— Я? Нет-нет, конечно, нет.
— А кто-нибудь может?
— Поймите, это болезнь, которая случается весной. Она поражает некоторых людей, но стоит им покричать и покружиться — все проходит. А мой Па просто ушел!
— И никто не хочет брать вас в жены, потому что у ваших детей может оказаться такая же болезнь?
— Мне нужно выйти за чужака. Но стоит в наших краях появиться какому-нибудь моряку, как его тут же предупреждают. Я думаю, — заявила Булочка, — мне придется стать женой звездного путешественника. Конечно, я выложу ему про Па все, и если он хороший человек, без глупых предрассудков, то ему будет наплевать. Я хочу ребенка!
Самое разумное — сразу поднять флаг. Намерения Булочки весьма прозрачны. Похоже, ее поразил мой бритый подбородок, как мужчину завораживает внезапно обнажившаяся женская грудь.
Я потер подбородок, и мне показалось, что Булочка слегка покраснела.
— Я пыталась представить, как будет выглядеть ваша борода, — призналась она.
— Вам не придется долго ждать. Через несколько дней вы ее увидите.
— Ах, вот как... — Мне показалось, что Булочка разочарована.
— Тебе не следовало этого говорить. Теперь она придет к тебе прямо сегодня. И ты ей выболтаешь какой-нибудь наш секрет, — Лилл была обеспокоена.
В бар заходили все новые посетители, и Булочка отправилась их обслуживать. Я размышлял, не присоединиться ли мне к одной из групп. Но тогда Булочка может подумать, будто я решил посплетничать о ней, поэтому я сидел один и читал статью из своего карманного компьютера о земном художнике Винсенте Ван Гоге, в которой рассказывалось о феерических сочетаниях цветов в его картинах, а еще о том, что в конце жизни он стал есть свои масляные краски. По-видимому, это было связано с содержанием терпена в красках — а терпен напоминает туйон в абсенте, который он так любил и который вдохновлял его искусство. В состоянии опьянения Ван Гог воспринимал цвета и формы совсем иначе. Какой стул ему удалось нарисовать! Обычный деревянный стул, но взгляните повнимательнее на изображение! Здесь, на Черводреве, плотники производят очень хорошие стулья, но не более того. Возможно, они потеряли потенциальных гениев.
Как только я заснул — или же мне показалось? — передо мной явилась Лилл. Обычно, для того чтобы утешить меня, Лилл превращалась в соблазнительную красотку, и мы вместе играли в воображаемые игры в воображаемом окружении. В эту ночь Лилл постоянно меняла формы, они перетекали из одной в другую и доставляли мне огромное удовольствие. Я не стану вдаваться в подробности, скажу лишь, что уже обессилел от пережитых волнений, когда меня разбудил стук в дверь.
Я зажег фонарь. Моя дверь была закрыта изнутри на деревянную задвижку. Кто-то пытался ее открыть. Дрожа от холода, я босиком подошел к двери.
— Кто там?
— Булочка. Я хотела узнать, не нужно ли вам чего-нибудь?..
Хитрая Лилл позаботилась о том, чтобы сегодня ночью я и помыслить не мог о повторении любовных игр. Пусть первые протекали только в воображении.
— Мне очень жаль, Булочка! Я ужасно устал. Посадка, долгий путь до гостиницы и ваше замечательное пиво... Сейчас мне хочется только одного — спать.
Однако я никак не мог заснуть. Я знал, что моя лампа не будет служить вечно, поэтому пришлось ее выключить, и в комнате воцарился абсолютный мрак. У Черводрева имелась небольшая луна, но либо она зашла за горизонт, либо была недостаточно яркой.
Насколько мне было известно, Черводрево получило свое название благодаря деревянному морю и червям, однако существовало и другое значение этого слова — полынь, из рода артемизия, член семейства нивяника, земного растения.
Из цветов Черводрева, как из полыни, можно выделить туйон. Если соединить его с другими компонентами, получится легендарный абсент, названный «Зеленой феей» за свой ослепительный изумрудно-зеленый цвет. Абсент становился молочно-белым, когда в него сквозь сахар добавляли холодную воду — чтобы немного убрать горечь. Louche — так называется его новый цвет. На французском языке старой Земли это слово означает «темный» или «сомнительный»: эпитеты, которые нередко употребляются рядом с моим именем. Среди других компонентов, необходимых для приготовления абсента, следует назвать анисовое семя, фенхель, иссоп и мелиссу лимонную — они достаточно дешевы.
