А Катринко думала о том, что надо сделать:
— Вполне должно получиться. Пит. У нас есть костюмы и дыхательные маски, и здесь нам не надо ничего есть или пить, так что мы практически от радиации прикрыты. Значит, сегодня станем лагерем подальше от помойки. Перед рассветом проникаем внутрь, быстро все смотрим, щелкаем снимки и линяем. Чистая классическая работа по проникновению. Вокруг нет жителей, никто нам не помешает. А когда у нас будет что показать шпионам, двигаем домой. Может, что-нибудь и продадим.
Пит обмозговал сказанное. Перспектива, в общем, недурная. Работа грязная, зато задание будет выполнено. И еще — что Пита больше всего и привлекало — люди Подполковника не станут посылать сюда другого беднягу.
— А потом — к глайдеру?
— Да, потом к глайдеру.
— О'кей, договорились.
Перед рассветом следующего дня они накачались спортивными стимуляторами, сваренными в кишках соответствующих генно-измененных клещей, сохраняемых в спячке под мышками. Потом подогнали снаряжение и подобно призракам перелезли огромную стену.
Просверлив крошечную дыру в крыше одного из серых полузакопанных ангаров, они просунули туда шпионский глаз.
Взрывоупорные ряды саркофагов бочкообразной формы, твердых и блестящих, как полированный гранит. Большие сварные контейнеры для радиоактивных отходов, каждый размером с бензовоз. Они выстроились аккуратными рядами в герметичной темноте, немые как сфинксы. Похоже, они еще двадцать тысяч лет могут так простоять.
Пит снова разжижил гель-камеру и вытащил ее назад, потом запечатал дырочку каменной пастой, и они с Катринко слезли по склону пыльной крыши. На песчаных наносах, громоздящихся чуть ли не до вершины купола, змеились следы ящериц. Эти здоровые свидетельства жизни серьезно ободрили Пита.
И снова они беззвучно перелезли через стену, обратно в грот, где оставили снаряжение. Там они сняли маски, чтобы снова поговорить.
Пит привалился за камнем, наслаждаясь расслаблением после опасной работы.
— Прогулочка, — сказал он. — Пикник.
Пульс у него уже снизился до нормы и, к его радости, не ощущалась подозрительная боль под ложечкой.
— Надо отдать им должное, роботы действуют чисто.
Пит кивнул:
— Коронное применение для роботов — обслуживание смертельно ядовитой свалки.
— Я сделала телефото всей территории, — сказала Катринко, — и воды здесь нигде нет. Ни башен, ни трубопроводов, ни колодцев. Много без чего могут обойтись люди в пустыне, но не без воды. Здесь все наглухо мертво. И всегда было мертво. — Она помолчала. — С начала и до конца здесь были только роботы-автоматы. Ты понимаешь, что это значит, Пит? Что ни один человек этого места не видел. Кроме нас с тобой.
— Так мы первые! Впервые осуществили сюда проникновение! Это просто чудесно, — ответил Пит в приливе профессиональной гордости.
Он оглядел галечную равнину вокруг обнесенной стеной территории и нажал кнопку, перенося последнюю серию снимков спекса в архив гель-мозга. Два десятка огромных куполов, построенных по камешку гигантскими роботами, работающими с безмозглой точностью термитов.
Раскинувшиеся купола выглядели так, будто окоченели на месте, и края их растаявшими леденцами вплавлялись в мелкие неровности пустыни. Со спутников купола наверняка сходят за естественные образования.
— Давай не будем мешкать, ладно? Я вроде как чувствую, будто эти рентгеновские пальцы перебирают атомы моей ДНК.
— И тебя это так волнует, Пит?
Пит засмеялся и пожал плечами:
— Какая разница? Работа кончена, детка. Мотаем к нашему глайдеру.
— Сейчас умеют отлично лечить генетические повреждения, как ты знаешь. В лаборатории у шпионов гены восстанавливают с нуля.
— Кто, эти военные врачи? Не хочу давать им повода!
Поднялся ветер — несколько резких, грубых порывов подряд, сухих, морозящих, полных жалящих песчинок.
И вдруг донесся стон от обнесенных стеной куполов.
Где-то вдалеке чьи-то легкие дули в горлышко бутылки.
— Это еще что такое? — спросила Катринко, вся превращаясь в настороженный интерес.
— А, черт! — ответил Питер.
Из дыры в дне тринадцатого купола шел пар. Этой дыры они не заметили раньше, потому что край купола зарос густым колючим кустарником. Вообще-то эти кусты сами должны были навести на мысль о дыре, если подумать.
Вблизи дыры Пит и Катринко почти сразу нашли трех мертвецов. Эти трое прорубили и прорезали выход наружу из купола. Изнутри купола. Потом пролезли через длинную и узкую щель, оставив на камнях много кожи и крови.
Первый умер сразу у выхода, очевидно, просто от истощения сил. А остальные двое после своих олимпийских усилий увидели перед собой отвесную стену высотой в четыре этажа.
Они пытались преодолеть ее с помощью своих топоров, грубых скрученных веревок и чугунных крючьев. Два Спайдера с современными паутинами и точечными зажимами этой стены могли бы и не заметить. Пит и Катринко на ней могли бы лагерь устроить и дыньку скушать, но для двух измотанных человек в одежде из шерсти и кожи и самодельных ботинках она была непреодолима.
Один из них свалился со стены и сломал себе спину и ногу. Второй решил остаться утешать раненого товарища и, очевидно, замерз насмерть.
Эти трое были мертвы уже давно, год, быть может. Над ними поработали и муравьи, и тонкая соленая пыль Такламакана, и высыхание замерзших тканей. Три высохших мумии азиатов, черные волосы, кривые зубы, сморщенная смуглая кожа и забавная одежда, заляпанная кровью.
Катринко протянула разъем кабеля, лихорадочно болтая под маской.
— Смотри, ты посмотри на эти ботинки! На рубашку вот этого — можно это назвать рубашкой?
— Я бы назвал этих ребят очень смелыми скалолазами, — сказал Пит.
Он забросил глаз на проволочке в дыру, которую пробили эти трое.
Внутри тринадцатого купола раскинулся огромный лес мониторов. В основном микроволновых антенн. Вершина купола была не из твердо спеченного бетона, как у других, это был какой-то прозрачный для радаров пластик. Темный внутри, как и другие купола, герметически закупоренный — до тех пор по крайней мере, пока трое мертвецов не прогрызли в стене дыру. И никаких признаков радиоактивных отходов.
Пит и Катринко нашли небольшой лагерь, где жили эти трое. Их бивак. Три человека, терпеливо прогрызающие себе путь к свободе. Сжигающие последние свечи и масляные лампы, доедающие мелкими кусочками последние пайки, допивающие последние кожаные фляги и соскребающие для питья иней. Все это время в окружении джунглей спутниковых антенн и волноводов. Питу очень страшной показалась эта сцена. Очень мерзкой. Но впереди ждало худшее.
