– Если бы вы купили или взяли напрокат хорошую американскую машину, а не эту немецкую жестянку, она была бы жива!
И повесил трубку.
Карфаксу почему-то стало стыдно, хоть он и не понимал, почему.
* * *
Теперь, прихлебывая кофе и наблюдая за птицами, он вспомнил Френсис. Наверное, стыд был вызван тем, что ему все время казалось – согласись он поехать с нею, все было бы хорошо. Если бы он настоял на том, чтобы закончить главу, а она бы подождала, то смертоносная машина промчалась бы по дороге, никого не зацепив.
Может быть, его упорное нежелание поверить Вестерну связано с тем, что он подсознательно боится ее упреков?
Гордон поднялся и отнес пустую чашку в кухню, все еще сверкающую новой краской, которой Френсис покрыла стены всего лишь три недели назад. Настенные часы показывали девять часов пять минут. Патриция Карфакс обещала позвонить в одиннадцать по местному времени. Звонить она будет из телефона-автомата, так же, как и в первый раз. Но сегодня воспользуется видео, чтобы он мог видеть ее лицо и удостовериться, что это действительно его двоюродная сестра. В семейном альбоме есть ее фотографии. Правда, на самой последней ей двенадцать лет, но она не настолько изменилась, чтобы он не смог ее узнать.
Карфакс сам предложил ей воспользоваться видеотелефоном. Из того, что ему было известно о Вестерне, он сделал вывод, что брат мог подсунуть ему девушку, выдающую себя за Патрицию, с целью дискредитировать оппонента. Вестерн, несмотря на шумную рекламу, был, по сути, весьма загадочной личностью. Истинная натура этого человека ускользала даже от наиболее дотошных репортеров.
Голос Вестерна по телефону был сочным, дружественным и производил хорошее впечатление. Большие темно-синие глаза и орлиный нос над выдающимся раздвоенным подбородком придавали его лицу выражение силы и искренности.
Но Карфакс прекрасно понимал, как мало значит внешность. Это, плюс предубежденность против утверждений Вестерна, заставило его насторожиться. И все же разговор он закончил с ощущением, что, возможно, заблуждается в отношении этого человека. Или, по меньшей мере, нужно попытаться быть более объективным, чтобы гарантировать себя от возможных ошибок.
Когда же первое впечатление прошло, в Гордоне снова возобладало ощущение какой-то неискренности, нечестности.
Вестерн пригласил навестить его резиденцию в любое время для бесплатного доступа к «Медиуму». Он обещал даже оплатить стоимость перелета в оба конца. Карфакс выразил благодарность и пообещал до субботы подумать.
Откуда такая щедрость?
Вестерн на всех парах мчался к успеху без каких-либо явных препятствий. У него хватало противников, но сторонников было больше. Гораздо больше. С чего бы это ему так беспокоиться о каком-то преподавателе истории, теория которого каким-то образом появилась на свет божий?
А может, ему стало известно о звонке Патриции Карфакс?
Чего же нужно ожидать?
Но, каковым бы ни было истинное положение дел, Гордон Карфакс не собирался отказываться от предложения Вестерна. Слишком уж далеко зашло его любопытство в отношении «Медиума». Ему нужно воочию разобраться, что к чему. Существенную роль играло и то, что он никогда не смог бы наодалживать достаточно денег, чтобы оплатить трехчасовый сеанс связи.
И, тем не менее, прежде чем звонить Вестерну, он подождет звонка от Патриции. Может быть, даже отложит разговор со своим знаменитым братом, чтобы у того сложилось впечатление, что Карфаксу не терпится.
В конце концов, если уж быть честным перед самим собой... Гордон полностью отдавал себе отчет в том, что боится этого сеанса.
С улицы донеслось урчание мотора подъехавшей машины. Хлопнула дверца, и через несколько секунд раздался мелодичный звонок.
Карфакс скривился и пошел открывать. После лекции он буквально попал в осаду телефонных звонков и посетителей. Поэтому поменял номер телефона на незарегистрированный и повесил на двери табличку:
"Пожалуйста, не беспокойте.
Если нужно что-либо сообщить – пишите".
Но многие игнорировали эту просьбу.
Открыв глазок, Карфакс неожиданно вспомнил случай, происшедший с частным детективом, который получил через замочную скважину струю азотной кислоты. Человек этот был его приятелем, и иногда они работали вместе.
На Карфаксе, однако, в этот момент были очки, поэтому за глаза можно было не опасаться.
Ухмыльнувшись от мысли, что с каждым годом он все больше становится шизофреником, Гордон посмотрел в отверстие.
Женщине было лет тридцать. Лицо красивое, хотя нос чуть длинноват и от крыльев к уголкам рта протянулись тонкие, как паутина, морщинки. Волосы, красновато-бронзовые, коротко подстрижены и, похоже, вьющиеся от природы, хотя, разумеется, глупо быть в этом уверенным. Белое, слегка примятое в машине платье посетительницы облегало привлекательные выпуклости фигуры.
Внезапно он понял, почему кольца ее волос показались ему натуральными. Он видел эту женщину раньше, хотя и не во плоти.
Карфакс открыл дверь и увидел рядом с ней два чемодана.
– Было договорено, что вы мне позвоните, – сказал он. – Все равно, входите, пожалуйста.
Патриция Карфакс была очень похожа на его мать. Только волосы у нее были светлее, нос – длиннее, глаза – темнее, а ноги – длиннее.
И никогда в глазах матери он не читал такого отчаяния. Гордон вышел, чтобы взять ее чемоданы.
– Когда мы пройдем внутрь, – очень тихо произнесла она, – нужно будет сразу включить радио. Ваш дом, возможно, прослушивается.
– Неужели? – удивился он и, подхватив чемоданы, последовал за ней в комнату.
И все же, усадив Патрицию, первым делом зарядил стереопроигрыватель пятью долгоиграющими пластинками с холодной, как мрамор, музыкой Бетховена. Через несколько секунд грянула «Героическая». Гордон жестом пригласил гостью на веранду.
– Я приготовлю кофе, – предложил он. – Вам с сахаром или сливками?
– Благодарю, просто черный. Предпочитаю все натуральное.
Вернувшись из кухни с двумя чашками черного кофе, он поставил их на небольшой столик у ее кресла и пододвинул свое ближе.
– За вами кто-нибудь следует?
– Не думаю. Если бы был хвост, он сделал бы что-нибудь еще до того, как я попала в самолет.
– Он?
– Да, могли бы послать и женщину. Но, как мне кажется, все профессиональные убийцы – мужчины.
– Вы прибыли благополучно, следовательно, ни у кого не было намерения вас убивать, – мягко сказал он. – Совершить убийство очень легко, особенно в толпе или на городских улицах. Причем не имеет особой разницы, днем или ночью.
Она тяжело вздохнула и откинулась назад. Неизвестно почему у него внезапно возникло ощущение, будто тело ее лишено костей.
