Фронт повинен также и в катастрофе на одном из бразильских концернов. Через какое-то время организация растворилась в дюжине банд, видимо для того, чтобы поскорее замести следы кровавых преступлений. Самых отъявленных головорезов бывшего Объединенного Фронта заметили в рядах формирования с символичным названием «Священный огонь».
Много разных нитей, незримых и потому очень опасных, тянулось сейчас к ничего не подозревающим пассажирам колесницы «Интелкорпа». Последствия экономических бойкотов, отзвуки бандитских акций, охота за заложниками — все это могло скверно отразиться на головастых ребятах из многообещающей фирмы.
В общем, было над чем поломать голову Алексу Гриффину, шефу Службы Безопасности Парка Грез. Слишком уж много тревожного сошлось на Игровом Поле «А».
Гриффин еще раз нажал на кнопку, и дисплей, мигнув, выдал изображения еще четырех колесниц, на которых восседали сотрудники «Тексако», «Ай-Би-Эм», «Аэрофлота» и консорциума «Митсубиси».
— Все-таки хорошо, что человечество так далеко продвинулось на путях прогресса, — философски заметил Алекс. — «Ай-Би-Эм», «Митсубиси»… Подумать только… А ведь могли бы до сих пор жить в холодных пещерах и бросаться друг в друга камнями.
— Некоторые так до сих пор и живут, — усмехнулся Марти. — В переносном смысле, конечно.
«Барсум» должен дать человечеству шанс. Быть может, после этой игры люди посмотрят на себя со стороны и ужаснутся, поняв, как много сил и средств тратится на то, чтобы толкать человечество назад, к пещерам и каменным топорам.
— …Экспедиции «Викингов» в 1976 году доказали, что на Марсе нет никаких признаков жизни, опровергнув тем самым предположения Уэллса, Беляева и Ловелла… — вещал голос ведущего.
Алекс живо представил себе громадные марсианские небоскребы, уходящие высоко в оранжевое небо. В его фантазиях появились длинные опрятные улицы марсианских городов, по которым разгуливают восьминогие животные и краснокожие гуманоиды.
Вскоре небо почернело. Разом исчезли и небоскребы, и города, и снующие марсиане, а две большие картофелеобразные луны в оранжевом небе превратились в яркие, но малоинтересные точки.
— …Скорее всего, Марс, действительно, всего лишь безжизненная пустыня со слабой атмосферой и чудовищными перепадами температуры. В этих условиях не может выжить ни один микроорганизм, даже самый стойкий. А кроме того, поверхность этой красной планеты ежедневно подвергается воздействию жестокого радиооблучения. Несмотря на все наши мечты, жизни на Марсе нет, — заражал пессимизмом ведущий, но тут же неожиданно добавил: — Впрочем, благодаря нашей игре и вашим стараниям, на Марсе могут появиться настоящие марсиане!..
Колесницы участников игры уже неслись над каменистой равниной ржавого цвета. Лишь на горизонте, как акульи зубы, высилась гряда острых пик.
Чудился тонкий, безжизненный шепот чужого мира. Несмотря на присутствие Марти, Алекс почувствовал себя невыносимо одиноко. Почему? Неужели какие-нибудь инфразвуки? Или это действие скрытых визуальных эффектов? В любом случае, все это одновременно зловеще и потрясающе.
Марс казался неприкаянным, потерянным братом ухоженной Земли, словно чванливая и высокомерная сестра навсегда отвернулась от своего непутевого братца, уехав даже не в другой город, а, по крайней мере, на другой континент.
Неожиданно на небосводе появилась яркая подвижная точка, быстро двигающаяся с востока на запад. Пятно становилось все больше и ярче, превратившись вскоре в сверкающий алмаз. Сравнившись по яркости с Солнцем, алмаз упал за горизонт, и тотчас же полнеба покрылось всполохами. По своей мощи этот взрыв можно было сравнить разве что с взрывом водородной бомбы. Правда, из-за того, что атмосфера Марса недостаточно плотная, отсутствовал характерный ядерный «гриб». Вместо него появился высокий куполообразный столб огня. Вскоре столб рассеялся, а из того места, куда упало небесное тело, брызнул фонтан оранжевой марсианской магмы.
— …Жизнь все-таки может появиться на этой безжизненной планете так же ярко и эффектно, как этот фонтан пламени…
По небу стремительно пронеслась еще одна хвостатая странница. На этот раз взрыв кометы, казалось, потряс все мироздание. Неожиданно из хвоста кометы посыпалась густая ледяная крупка, в пять минут преобразившая красноватую пустыню. Следом на припорошенную поверхность стала оседать пыль, поднятая взрывом на многокилометровую высоту. Видимо, так обстояло дело и на берегах Подкаменной Тунгуски в Сибири 30 июня 1908 года.
— …Мы сможем дать Марсу воздух и воду…
Ни один поэт не сравнивал Марс и Землю с братом и сестрой. «Какое упущение!» — вздохнул Алекс. В проекте «Барсум» Марс — всего лишь новорожденное дитя.
В довершение всего над грязновато-белесой пустыней разразился теплый ливень.
«Интересно, намокнет ли моя рука, если ее высунуть наружу?» — фантазировал Алекс. Поколебавшись, он все-таки решился на этот непредсказуемый шаг, однако рука осталась совершенно сухой. Это обстоятельство почему-то очень развеселило Марти.
Дождь постепенно начал стихать, а вскоре прекратился совсем. Сквозь красноватую дымку можно было различить едва заметный диск Солнца.
Колесницы — похожие на корзину механизмы — рассредоточились по всей марсианской равнине и стали искать подходящие места для посадки. Перед самым приземлением, вернее примарсианиванием, тормозные двигатели колесниц изрыгали тонкие струи пламени, поднимая пыль и песок со всей округи.
Здесь, на самой поверхности Марса, колесницами мог управлять не только компьютер. При желании инструктированный экипаж мог поднять аппарат на небольшую высоту и переместиться на несколько миль в сторону. Некоторые воспользовались этим, чтобы найти более привлекательный ландшафт. Центральный компьютер позаботился о том, чтобы ни один экипаж не смог сейчас увидеть чужую колесницу.
Вскоре над равниной появился огромный купол, под которым можно было бы спрятать мегаполис типа Мехико. Колесница агентов опустилась на поверхность у самого основания купола. Именно внутри него, в искусственной среде, должны были начать работу инженеры и ученые.
— …Марсиане появятся, смею заверить вас. Мы будем марсианами. Вы станете частью этого процесса. Это наше будущее. Запомните, как все начиналось…
* * *
Гриффин с благодарностью принял бокал вина из рук высокого лакея с кожей цвета индиго. Все четыре руки лакея беспрестанно жестикулировали, а его движения, скорые и решительные, не были лишены изящества. Он, как нож в масло, врезался в огромную толпу, неся в пятой руке поднос с винами и другими напитками, и умудрялся ни с кем не сталкиваться.
