- Не нести же мне ее обратно.., - сконфузился Константин Юрьевич.
- Давай, Петрович, по маленькой, за знакомство, поддержал Кузькин потирая руки.
Петрович вздохнул и поднялся.
- Не хотел я сегодня,- сказал он, - да видно теперь уже деваться некуда. Боюсь, как бы Константин Юрьевич ее под эту мысль один не выдул. А мысль заспиртованная есть ложь - еще греки говорили.
Он без суеты добыл откуда-то три стакана, Кузькин оказал Константину Юрьевичу первую помощь в откупоривании - с разливанием тот справился сам.
Выпили. Помолчали. В желудке стало тепло. И Кузькин почувствовал, что переходит в активную фазу. Так всегда случалось. Первые сто грамм его организм перерабатывал исключительно в адреналин. Наличие же адреналина в крови Кузькина приводило к тому, что он немедленно занимал активную жизненную позицию и затевал разговоры на актуальные темы. В данном случае тема валялась под ногами:
- Раз так, Петрович, тогда говори за кого голосовать, чтоб мы с тобой стали народом.
- Отвянь...
- Нет, ты скажи, кого надо отставить - мы его враз отставим! Кто дураки? В алфавитном порядке.
- Все, дураки.
- А за кого тогда голосовать?
- За марсиан.
- За кого? - изумился Кузькин.
- Ты глухой? За марсиан, говорю, - невозмутимо ответствовал Петрович и продул папиросу.
Кузькин немного подумал и сказал:
- Х-ха! А разве они тоже.., - он поискал в голове подходящее слово, и слово вдруг нашлось: - Баллотируются?
- А как же. По федеральному округу, - важно произнес Петрович, аккуратно сбивая пепел себе на штаны.
- Иди ты!.. А какая у них партия?
- Какая, какая... Ясно, какая. Партия марсиан.
Петрович говорил совершенно серьезно. Лицо Константина Юрьевича вытянулось.
- Марсиан..,- пробормотал он. - Каких марсиан?
- Неважно каких,- Кузькин стукнул кулаком по колену. Он понял, что это, видно, шутка и решил ее поддержать. Обыкновенных. Надо это дело обмыть. Наливай.
Константин Юрьевич настолько ошалел, что воспринял указание буквально.
"И немедленно выпил",- констатировал Кузькин содеянное известной цитатой. После чего вытер губы и поставил стакан на верстак.
- А какая у них программа? - поинтересовался он.
- У марсиан-то? - Петрович поднял взор к потолку. Известно какая - марсианская.
- Ясно. Чтобы и у нас все было, как на Марсе. Песок, пустыня и беломорканал посередке.
- Нет, - Петрович хотя и захмелел, но голос его не утратил твердости. - Это я так, образно выражаюсь. Никакие они не марсиане - просто пришельцы.
- Откуда пришельцы?
- Из глубин космоса, - по лицу Петровича все еще нельзя было сказать, что он шутит.
- Вы ш-шутите! - вдруг догадался уже порядочно захмелевший Константин Юрьевич. - Никаких пришельцев нет и быть не может. До ближайшей звезды четыре световых года.
- Ну так они загодя вылетели, - объяснил Кузькин. Аккурат к выборам и поспели.
- "Поспели..." - пробурчал Петрович. - Не знаешь, так и молчи. - "Аккурат..." Балабон!
- Так, если они здесь, стало быть поспели.
- Они уже давно здесь. Из космоса наблюдают. Пока мы еще туда-сюда, они и не высовывались. А теперь видят - вразнос пошли. Вот и решили вмешаться.
В душе у Кузькина шевельнулись сомнения, и под воздействием паров спирта немедленно перешли в устойчивое состояние. Черт его знает, Петровича... Он, конечно, и соврет - недорого возьмет... Но, с другой стороны, ведь и сорок партий - бред, а вот поди же ты... Лет семь назад расскажи про такое - обхохотались бы!..
В руке Кузькина неожиданно оказался наполненный стакан, он машинально выпил и перешел во вторую фазу. Во второй своей фазе Кузькин становился липким, как жвачка.
- Ладно, сказал он, - допустим, они прилетели. А что им надо, этим пришельцам?
- Откуда же мне знать, - Петрович пожал плечами. - Вон у меня зять путевку в Анталию купил. Между прочим, за доллары. А на кой черт ему эта Анталия?
- Нет, Петрович, ты не крути, - наседал Кузькин. - Откуда ты знаешь про пришельцев? Выкладывай, что за пришельцы такие? Ты сам-то их видел?
- Видеть - не видел, врать не буду. А вот слышать кое-что пришлось.
- Где?
- Да вот прямо здесь.
Кузькин от изумления чуть не слетел со стула.
- Здесь? Вот прямо тут!?
- Ну.
Константин Юрьевич осоловело таращился на Петровича и порывался что-то сказать, но у него не получалось. Удалось ему только поднять руку и погрозить Петровичу пальцем.
- Сдается мне, что это не коньяк, произнес тот задумчиво, - Со ста пятидесяти так не развезет.
- А сколько там градусов? - живо поинтересовался Кузькин.
- Сколько есть - все наши... Холера, в голову не бьет, а ноги,как ватные...
Кузькин тоже ощущал некоторую потерю координации, но голова работала, как часы, и ему страсть хотелось разложить всех этих пришельцев по полочкам.
- Что выпито, то выпито, назад не сольешь, констатировал он. - И что там с пришельцами? Прямо сюда явились?
- Нет, не явились. Это черти являются... Неделю-полторы назад сижу я здесь вечером... Не сказать, что трезвый... Так, кое-какие дела были - шабашка, одним словом. Заходят двое.
- Зеленые?
- Почему, нормальные, трезвые.
- А по чему видно, что они пришельцы?
- Ты слушай, не перебивай!.. Заходят, значит, двое. Обыкновенные мужики, вроде нас с тобой. Зырк по сторонам, как, мол, жизнь, как здоровье, то да се. Я, значит, мол, слава богу, не скучаем. Слово за слово, а один и говорит: как расцениваете ситуацию? Расцениваю, говорю, как хреновую, а что? Да вот, толкует, мы тут ходим, выясняем мнения. И какие, спрашиваю, мнения? Разные, говорит. Вы на выборы-то как, собираетесь? Вообще-то да, говорю, надо сходить. И за кого будете голосовать, интересуется. Точно пока не скажу, отвечаю, на месте разберемся. Так, говорит, а какое крыло политического спектра поддерживаете? Ну, говорю, как вам сказать, то,что потолковей. А какое вам кажется потолковей, правое или левое, - не унимается он. Мне, говорю, кажется середина потолковей, вот я и думаю, как бы ее найти.
- Ну а они что? - встрял заинтригованный Кузькин.
- Они помялись немного, переглянулись, и тот, который все время помалкивал, говорит. Мы, говорит, являемся представителями внеземной цивилизации. Я, конечно, удивляюсь, но виду не подаю. "Рэкетиры, думаю, так что им меня рэкетировать? Или гэбешники - так на хрен я им сдался?" Ладно, говорю, внеземной, и что? Он: как вы отнесетесь к тому, чтобы на выборах поддержать нашу партию? Так прямо и шарахнул между глаз.
- Ну и ну-у! - Кузькин восхищенно помотал головой. - А ты, Петрович, врешь складно!
- Если вру, тогда айда по домам, - решительно вставая произнес обиженный Петрович, - Только мне и делов тебе мозги пудрить.
- Погоди, погоди, Петрович! Ты сядь. Ну, допустим, не врешь. Дальше то что?
