Михаил Башкиров - Смейся...

Прибывшая снизу кабина выпустила на площадку группу — трех матерых доставщиков и женщину в ярком пестром платье.

Она?.. Нет… Неужели оборвется, не успев по-настоящему начаться, это странное многообещающее знакомство?..

На стене напротив лифта включилось табло с очередным индексом стартового жетона.

Пора… А вдруг Елена Владимировна поджидает у комплектовочного пункта?..

На безлюдном спиральном спуске робот, как всегда, обогнал Антона, прежде чем исчезнуть в космодромном туннеле, просигналил сиреной — и вдруг резко затормозил на переходе и попятился.

— Успела, — Елена Владимировна сдернула с плеча сумочку. — Извини, так получилось.

— Отправляйся на почтарь, — Антон похлопал по теплому панцирю ладонью. — Я задержусь.

Робот ответил дробной сиреной и, сердито накручивая мигалкой, проследовал мимо Елены Владимировны.

— Ты опаздываешь?

— Успею.

— Спасибо за вчерашнее, — Елена Владимировна шагнула к Антону.

— Давайте после маршрута повторим ночные острова.

— Поживем — увидим, — Елена Владимировна расстегнула сумочку. — Просьба личного характера, — она достала компакт, не упакованный в защитную пленку. Возьми для Беты без регистрации…

— Вручить Главному наблюдателю?

— Значит, ты в курсе? А я голову ломала, готовя разумное объяснение…

— Старая любовь?

— Гораздо сложнее. Вроде бы между нами давно все закончено… По крайней мере, с моей стороны. Загвоздка в другом. После отбытия на Гамму я с ним вообще не имела, подчеркиваю, никаких контактов. Сначала гордость взыграла, потом стало некогда. А на душе неспокойно. Расставались мы в обоюдно стрессовой ситуации. И подумалось мне: а не питает ли он, бедняга, до сих пор иллюзию возрождения прежнего? Скажи, имею я право окончательно и бесповоротно расставить все акценты и освободить и его, и себя?

— А если он воспримет ваше послание как попытку возобновления отношений? Благополучно забыл, а тут внезапное напоминание?

— Мне важна его реакция. Откажется от компакта — полный порядок, зря волновалась, а возьмет — подтвердит мои опасения. Но помни, на Станции никто не должен заподозрить даже возможность подобного.

— Елена Владимировна, ответьте откровенно… Вы могли бы доверить… столь деликатную миссию не мне, а…

— Я давно таскаю этот компакт. И только встретив тебя, решилась… Не подведешь?

— Клянусь! — Антон принял компакт и спрятал в боковой карман. — Из рук в руки, без свидетелей.

— Будут говорить, что Главный не выходит из лаборатории, — не верь. Найди способ встретиться. Шепни Медяку, подзадорь гравилетчика. Лишь от Кардаша держись подальше.

— Сориентируюсь. Жаль, вы раньше не обратились. Мы бы организовали для Главного липовый официальный компакт, а я бы под шумок вручил настоящий.

— Не будем нарушать чистоту эксперимента. Твоя задача — уловить реакцию Главного, а не захочет отвечать — его воля… Нагнись, — Елена Владимировна поцеловала Антона в губы. — Верю и надеюсь, — Елена Владимировна повторила поцелуй.

— Я достану его из-под земли.

— Ну, иди… Совсем забыла… Постой… Возьми на память — голубой янтарь.

— Почему не Глаз Орфея? — Антон зажал в кулаке холодный круглый камень.

— Голубой янтарь важнее любого мифического Глаза Орфея. На Гамме янтарь считается залогом любви. Кто теряет камень, тот теряет и любимую.

— Теперь мой навсегда!

Пока автопилот выводил почтаря на малую дугу, Антон переоделся и отыскал в пришлюзовом шкафу бластерную кобуру на широком ремне — оружие доставщикам третьего класса не полагалось, но кобуры все равно прилагались к скафандрам опустил в нее, на узкое армированное дно, голубой янтарь, а сверху незарегистрированный компакт. Опоясался, защелкнул массивную пряжку, постоял перед зеркалом.

Не совсем удобно… Зато под рукой — не потеряется… При высадке можно брать янтарь с собой, а компакт оставлять в кобуре…

В рубке Антон долго устраивался в кресле — то передвигая кобуру на живот, то на бок, подгоняя натяжку ремня. Наконец кобура удобно легла между бедром и подлокотником. Антон придвинулся к пульту.

События принимают авантюрную окраску… Неизвестно — плакать или Смеяться… Елена Владимировна… Как она сказала: поживем — увидим… Нет смысла гадать… Еще надо исполнить просьбу… Прослушать бы компакт раньше Главного… Хватит переливать из пустого в порожнее… Не выпить ли минералки — в горле пересохло…

Антон выдернул из пакета соломинку, нацелился на клапан — и тут же выпустил соломинку из губ.

Панель неторопливо пересекал таракан.

— Приятно познакомиться! — Антон метнул в путешественника соломинку, но промазал.

Таракан замер, выдержал достойную паузу и проворно забился в щель под кожух автопилота.

Антон достал новую соломинку.

Придется принимать срочные профилактические меры… А то проберется жилец к мундирам и дебютирует на аксельбанте во время торжественной выдачи… Пора и отдохнуть… Доставщик всегда должен выглядеть свежим и бодрым…

Напившись минералки, Антон повернулся набок, поправил кобуру, поджал колени, сунул ладонь под щеку и уснул.

Разбудил Антона информатор.

— Повторяю. Планета Большой Угол, пеленг устойчивый, посадка в пять сорок семь бортового времени, номера компактов переданы, церемония вручения организуется в пределах космодрома, к табельной форме рекомендуется добавить кислородную маску и гравитационные ботинки, ожидаемая температуру плюс десять по Цельсию…

Антон оттолкнул кресло, расстегнул кобуру, достал компакт, положил его на пульт и нашарил в жесткой кобурной глубине льдистый янтарь. Потом засунул компакт обратно, снял ремень и швырнул на спинку кресла.

Ну и названьице — Большой Угол… Большой Шар — еще куда ни шло… Опять же кислородная маска… Весь вид испортят…

Выпустив из техотсека робота, Антон закинул за плечи плоский баллон с суточным запасом, надел маску, прижал шланги к погонам — они легли плотно и ровно. Робот нетерпеливо помигивал перед шлюзовым люком. Прежде чем покинуть почтарь, Антон отрегулировал подачу кислорода и еще раз проверил гравитационные ботинки.

Над космодромом стоял плотный желтый туман. Он рвано стелился над бетонкой непробиваемой завесой.

Почему информатор ни слова не сказал о тумане?..

Антон подождал, пока с трапа спустится робот, и шагнул следом. Робот включил сирену, но она завязла в наседающей мутной массе, а мигалка превратилась в бесполезный дотлевающий уголек.