– Вы опоздали почти на час, – донёсся из глубины кабинета недовольный бас.
'Вот так-так, – опешил Рахматов – сердитый дядька!'.
– Добрый день, – подчёркнуто вежливо сказал он, давая понять, что не собирается поддерживать тон собеседника. – Прошу прощения, заблудился в ваших палестинах.
– Могу уделить вам двадцать минут.
Теперь, когда глаза привыкли к рассеянному свету, Рахматов сумел разглядеть негостеприимного завотделения. Илья Муромец в возрасте пятидесяти лет – тут же определил для себя Рушан внешность хозяина кабинета.
– Боюсь, за двадцать минут уложиться не сумею, – взял быка за рога посетитель. – Разговор требует обстоятельности.
– А мои больные требуют внимания! – огрызнулся Муромец. – Не будем терять время.
Отчего-то принадлежность к привилегированной касте аномалийщиков в этом отчуждённом мирке не срабатывала. Рахматов уселся в предложенное ему Бердиным кресло.
– Если коротко, наша организация заинтересована в сотрудничестве с вами, – выдал Рахматов фразу, заготовленную на конец беседы. Заинтриговать хмурого доктора – а там как пойдёт.
– С каких пор ваша организация интересуется проблемами онкологии? – скривился Бердин. – И для начала озвучьте ваше имя-отчество, пожалуйста. Вчера моему секретарю вы представились только по фамилии.
– Рушан Галлибулаевич, – отрекомендовался Рахматов. – Можно просто Рушан. Отчество порой вызывает… эээ… некоторые затруднения.
– Леонид Сергеевич, – представился Бердин. – Не думаю, что у человека, в чей активный лексикон входят конструкции вроде 'супратенториальная опухоль хиазмальноселлярной области' ваше отчество вызовет какие-то сложности. Итак, в чём причина столь странного предложения? Насколько я понимаю, онкология не кажется вашему руководству глобальной аномалией.
'Язва! Язва и сноб!' – ругнулся про себя Рушан, но широкую улыбку сохранить сумел.
– Буду с вами откровенен, мы не знаем, какую лепту вы внесёте в наше общее дело, – Рахматов сделал ударение на слове 'общее' – однако, знаем наверняка, это в вашей власти.
– Любопытно. Откуда такие сведения?
– Я, видите ли, интраморф. Вам знаком этот термин?
– Наслышан.
– Отлично! – Рахматов просиял. Часть разъяснений отпадает. – Мои паранормальные способности заключаются в том, что я чувствую Несущих.
– Гм…
– Скажем так, вы обладаете знаниями, которые помогут решить некоторые задачи, являющиеся на сегодняшний момент первостепенными.
Бердин откинулся на спинку кресла, посмотрел на Рахматова так, словно перед ним ползало неведомое, довольно мерзкое насекомое – с брезгливой заинтересованностью.
– На данный момент моей первостепенной задачей являются три операции, которые я должен сегодня провести. Надеюсь, на это моих знаний хватит.
– Леонид Сергеевич! – Рушан был в замешательстве, ещё ни один из его подопечных не отказывался от заманчивого предложения вступить в ряды организации, перед членами которой расшаркивались даже президенты. Он нервно забарабанил пальцами по столу. – Ваша профессия благородна и крайне необходима, мы понимаем это, но именно вы избраны, чтобы спасти не трёх, а миллионы. Быть может, миллиарды! Человечество! Позвольте, я немного объясню суть вещей…
В груди доктора забулькало, заклокотало, что, должно быть, означало смех.
– Милейший Рушан Галлибулаевич, я, простите, с настороженностью отношусь к таким громким словесам, как человечество. Всю жизнь я лечил Иванова, Петрова, Сидорова. Таково моё человечество – в лицах. Я знаю цвет их глаз и характеры. Знаю, кому можно говорить правду без прикрас, а кто из них может сломаться. Плохо представляю, как вы собираетесь спасать человечество за счёт конкретных жизней. Разве Иванов, Петров, Сидоров – это не то самое человечество? Так что я-то уже спасаю помаленьку. Вряд ли могу быть вам полезен.
– Тогда разрешите чуть-чуть пояснить что представляют собой Несущие, – настойчиво повторил Рахматов и, не дав доктору возможности возразить, пустился в объяснения. – Известно ли вам, что такое Универсум?
– Увы, я не…
– Универсум – это макрокосм, разумная система, целостный организм, если хотите. Как всякий организм, он состоит из клеток – доменов. Складывается каждый домен из бесконечного множества галактик, объединённых заложенными Универсумом законами.
– Извините, – перебил гостя Леонид – но так ли необходимо читать мне пространную лекцию о строении космоса? Всяк из нас мыслит своими категориями. Когда передо мной на операционном столе лежит человек, я знаю – это и есть макрокосм. Его сознание вмещает в себя все ваши галактики, домены, универсумы и ещё многое и многое сверх того. И я знаю, погибнет макрокосм по имени Петров – вместе с ним безвозвратно исчезнет то, что несёт в себе его сознание.
Рахматов поморщился. Гуманистический пафос перед лицом глобальной аномалии – крепкий орешек этот Шестой.
– Согласен, но я продолжу. Как и любые организмы, Универсумы вступают во взаимодействие. Эти контакты нельзя однозначно назвать войной, хотя поначалу мы придерживались именно такого мнения. Они могут быть разных уровней. Если продолжить параллель с людьми, эти контакты можно назвать беседой, игрой – любым из способов контакта, одним словом. В такую Игру как раз и вступил Универсум, которому принадлежит домен, где располагается Солнечная система. В том числе и Земля. Чуждый нам Универсум мы называем ФАГом – Фундаментальным Агрессором. Это не значит, что ФАГ агрессивен по отношению к нашему Универсуму, однако, те законы, по которому он построен, отторгают нас, крохотную частичку Универсума, человечество.
– Чуждые нам законы и есть нагуали? – уточнил Бердин.
– Именно.
– Но почему наш Универсум не борется с ними? По всему выходит, нагуаль это инородное тело или болезнетворная бактерия, не так ли?
– Как вам сказать… Назовём домен так же организмом. Тогда человечество – одна из множества его клеток. Мы не знаем, какой вид клеток представляем. Мы ценны со своей точки зрения. Универсум же имеет собственную непостижимую логику. Вполне вероятно, клетка под названием человечество не так уж необходима ему. А, может быть, и вредна. Допустим, это раковая клетка. Поэтому Универсум вполне может и не быть заинтересован в нашем спасении. Хотя и на этот счёт у нас есть сомнения.
– Резонно. И на чём те сомнения основываются?
– Скажу немного о том, как складывался наш домен. Это важно. Изначальный вакуум доменов реализуют Архитекторы Мира. Благодаря им, домен проходит многие стадии развития: инфляционную, стадию раздувания, фридмановского расширения…
– В общих чертах понятно, – пробурчал Леонид Сергеевич.
