— Так вы просто водку пили вместе, причем тут семинар какой-то? — сделал вид, что, наконец-то, догадалась Ника.
— А ты хочешь, что б я сказал «Нажрались мы как-то с фантастами»? — засмеялся сам над собой и откровенно изображаемой непонятливостью блондинки Антон. — «Попал я как-то раз на семинар» звучит значительно приличнее и солиднее…
— Никогда не думала, что ты заботишься о приличиях и собственной солидности, особенно в моем обществе, — жизнерадостно засмеялась в ответ Ника. — Так что там было-то?
— Вообщем, нажрались мы как-то с фантастами до полной фантастики, — сознался Антон, уже излишне не набивая себе цену. — И один из них рассказал свою идейку для нового романа, мол, есть такие места на земле, где время течет по-разному, вот, например, перед эстакадой проходит полчаса, а на окружной — полгода. Он это хроносдвигами называл. Про Сумеречный город, он, конечно, ничего не говорил, да и не был здесь никогда, даже близко не проезжал, но… Может быть, мы как раз в такое место и попали?
— Фантастика, она и есть фантастика, — с сомнением в голосе, скептически отозвалась Ника. — Город, конечно, сам по себе фантастика из нашей жизни, но чтобы вот такие вот сдвиги во времени… Да и одинаково время идет и тут и там…
— Ты по своим часам определила? — невинно подколол Антон.
— Нет, по теням, — спокойно отреагировала блондинка. — На бетонке хоть и солнца нет, но тени-то все равно имеются. Сам посмотри, солнце с неба никуда не делось, просто за этой серостью его не видно. И тени, хоть и слабенькие, различить можно вполне отчетливо.
— Да, развеяла ты мои фантастические мечты, — с сожалением сказал Антон, подавив в душе невольное удивление наблюдательностью своей подруги. — А как красиво бы получилось: известный литератор и его еще более известная спутница попали в хроносдвиг…
— Известная дама полусвета и исполнительница эротических танцев, не чурающаяся позировать обнаженной, в компании мало кому известного писателишки застряла в хронодыре, — в ответ съязвила Ника, озорно показав Кареву влажный, розовый язычок. — А мне кажется, что тут все проще: оттуда, с трассы, при нормальном освещении видны хорошо сохранившиеся части и эстакады, и развязки. Они просто бросаются в глаза. Съезжаем вниз и — вуаля — открывается вид на недостатки. Как тебе такой вариант?
— Сплошной реализм, — разочарованно вздохнул Антон. — И куда мы теперь с этим реализмом?
— Давай еще раз объедем город? — чуть азартно предложила Ника. — Тут всей окружной — верст на пятьдесят, максимум, можно даже по спидометру засечь для интереса. За час круг сделаем, ну, за два, если совсем уж не спешить и внимательно смотреть по сторонам. А не найдем места, где можно въехать в город, так и будем думать дальше. Мы же пока по-настоящему не присматривались, ничего не искали. Так — промчались с ветерком — и всё.
Антон со вздохом кивнул. Иных вариантов у него в голове тоже не прорисовывалось.
…Вторичный проезд по окружной с внимательным оглядыванием окрестностей и частыми остановками никаких ощутимых результатов не принес. Многие, выходящие к бетонной трассе городские улицы и проспекты или сразу у пересечения, или чуть поодаль были серьезно перегорожены обвалившимися домами, грудами непонятного строительного мусора, даже останками проржавевших автомобилей так, что не только спокойно проехать, даже пройти через преграды издали Антону показалось нереальным. Правда, его успокоили немного увиденные железнодорожные пути, ведущие в город. Несмотря на проржавевшие рельсы и трухлявые шпалы, они выглядели вполне достойно на фоне всеобщей изношенности и разрушений, а одна колея оказалась даже подозрительно свежей, похоже, это была та самая, единственная действующая ветка, по которой и доставлялись в город все необходимые для его жизни грузы. Но тащить по шпалам мотоцикл и Антону, и Нике показалось безумием, а бросать «стального коня», даже предварительно, как следует, припрятав его, не хотелось, кто знает, как дальше сложится с транспортом? Не ходить же пешком по улицам из конца в конец совсем немаленького города? На такое путешествие уйдет не одна неделя, а учитывая обветшалые здания и завалы почти на всех окраинных улицах — и не один месяц. Конечно, никто их не торопил, не устанавливал сроков пребывания, но — какой интерес, будто бродягам, бесконечно слоняться по развалинам в поисках неизвестно чего?..
В итоге, к эстакаде, ставшей отправной, базовой точкой в их попытках проникнуть в город, вернулись не через час, и даже не через два, как рассчитывала Ника, а через три с половиной, если верить часам Антона.
— Я проголодалась, — заявила блондинка, останавливая мотоцикл на подсвеченной солнышком стороне. — Осмотр достопримечательностей — дело, конечно, хорошее, но еще один такой рывок, и кишки у меня завяжутся узлом и будут кушать друг друга…
— Ты предлагаешь вернуться на сотню верст назад? — кисло осведомился Карев, вспоминая совсем не теплый прием в мотельчике и не совсем удавшийся ужин.
— Ну, вот еще, — фыркнула Ника. — Туда-обратно… это только бензин тратить и очередные неприятности искать… тем более, там, кажется, фестивалить и карнавалиться собрались надолго, как мне показалось, но… я вот тут запасла кое-чего…
Блондинка тяжеловато, не то, что с утра, перевалилась через седло мотоцикла, опускаясь на грешную землю, одновременно разминая застывшие от неподвижности мышцы ног и спины.
— Что — прямо здесь? — чуть брезгливо спросил Антон, оглядывая обочину.
Но его пренебрежительное презрение, рассчитанное на запыленную, политую машинным маслом, покрытую бензиновым перегаром жалкую клочковатую травку, с трудом скрывающую бурую иссохшуюся землю, исчезло с первого же взгляда на веселый зеленый газончик, переливающийся всеми оттенками травянистого колера под лучами уже клонящегося к заходу солнца.
— А чем тебе здесь не нравится? — деловито осведомилась Ника, извлекая из дорожной сумки пару чистеньких белых полотенец, маленькие серебряные, с чернением, стаканчики, кусок хлеба в шуршащем, жестком пергаменте, сыр, сало, твердую сырокопченую колбасу, пару маленьких баночек зеленого горошка, две бутылки минеральной воды, бутылку то ли водки, то ли джина — Антон не успел разглядеть этикетку, как последовала чисто женская команда:
— …и чего сидишь? Открывай консервы, режь хлеб… надеюсь, ножик у тебя найдется или свой дать?..
Перекусили они молча, сосредоточенно, деловито пережевывая, запивая, проглатывая, будто не решаясь вновь заговорить о неудачных попытках проникнуть в город, а может быть, просто сказалось физическое утомление, ведь только киногерои могут сутками напролет не сходить со своего «стального коня» даже по малой нужде, а потом — лихо соскочив с седла налево и направо крошить на мелкие кусочки врагов. Нормальному же человеку даже после нескольких часов, проведенных за рулем самого комфортабельного автомобиля на хорошо знакомой и совершенно неопасной дороге, требуется отдых.
