При обнаружении искомого звуковое устройство, вмонтированное в аппарат, должно было подавать сигнал — тонкое посвистывание. Сегодня, как и все последние вечера, часов до десяти Фэтон возился в своей комнате-лаборатории — работал над отделкой аппарата. Хотелось, чтобы он был элегантен, удобен в употреблении и транспортировке. По внешнему виду он напоминал небольшой транзисторный магнитофон, заключенный в кожаный футляр с широким ремнем. Аппарат можно было носить, перекинув ремень через плечо, или в руке, как обычный чемоданчик.
Фэтон поудобнее устроился на софе в ожидании новогоднего боя своих домашних часов (никаким другим он в такие моменты не доверял) и продолжал смотреть представление. Город Лин обслуживала крупная государственная телекомпания и, надо сказать, неплохо. По крайней мере, многие программы профессор смотрел с большим удовольствием.
В молодости Фэтон был весьма честолюбив. Потом он не ощущал больше честолюбия и до недавних пор ему казалось, что оно давно умерло в нем и ничто его не вернет но как только работа над аппаратом была завершена, он вдруг понял, что ему осточертело жить в полной безвестности, довольствуясь небольшим сравнительно вознаграждением и кухонной стряпней собственного приготовления. Аппарат распахивал для него дверь в большой мир, где были почет, деньги, слава, и мир этот вдруг поманил к себе с неодолимой силой. Разумеется, если Фэтон и шагнет за порог волшебной двери, то только рука об руку со своим самым близким и самым верным другом — доктором Нейманом.
Часы предостерегающе зашипели. Фэтон налил вина и застыл с бокалом в руке. Завтра для него начнется новая жизнь! Профессор никогда не был суеверным, но раскрыть для мира секрет аппарата он решил непременно в первый день Нового года.
Фэтон беззвучно шевелил губами, считая удары часов. Наконец прозвучал последний, и профессор поднес к губам бокал. «Да здравствует новая жизнь!» — мысленно воскликнул Рок. Вино настроило его совсем по-праздничному. Впрочем, в какой-то миг по лицу пробежала легкая тень. Как он мог не поделиться своей радостью с Нейманом! Можно было поехать к нему и привезти больного сюда. Ну, ничего — завтра Боли узнает все. Фэтон улыбнулся. Нейман, конечно, сначала обидится, потом лицо его станет совсем детским: открытым, добрым и восторженным.
Профессор принялся за холодные закуски, затем выпил второй бокал вина и перешел к жаркому, которое уже успело поостыть. Вскоре Фэтон почувствовал, что пьянеет. Было что-то около половины первого. Сперва заболела голова, затем одолела сонливость. Телевизионное изображение поплыло в глазах, дробясь на какие-то нереальные фрагменты, внезапно экран потух, или это Фэтон сразу уснул.
Проснулся он часов в шесть от непривычного шума. Это шипел невыключенный телевизор. «Напился, как бродяга, — укорял он себя. — Даже не выключил телевизор и не добрался до постели». Фэтон тяжело поднялся, опираясь обеими руками о софу, поморщился. От неудобной позы, в которой он спал, болела поясница.
Он подошел к окну и резко раздвинул шторы. За окном стояла глухая тишина. Фетон приник лбом к холодному стеклу, постоял так с минуту. Странно все-таки, что он опьянел от двух рюмок легкого вина. Такого с ним раньше не случалось. Сказалась, видимо, усталость. Ведь последние несколько месяцев он не досыпал, стремясь во что бы то ни стало завершить работу.
Профессор вспомнил, как неожиданно поплыло в глазах телевизионное изображение и как потух экран. Не могла же студия так внезапно прервать новогоднюю передачу. Обычно она продолжалась до утра.
Фэтон прошел в ванную и подставил голову под упругую струю холодной воды. Почувствовал некоторое облегчение. Сегодня же, если Нейман будет в состоянии, они уедут в столицу. Фэтон распахнул дверцы платяного шкафа и стал задумчиво перебирать висевшие там костюмы. Некоторые он снимал с вешалок и критически осматривал. Лицо его становилось огорченным. Большинство имело безнадежно старомодный покрой. Для столицы необходимо было обзаводиться более современным гардеробом.
Жил он, в общем-то не испытывая особого недостатка в деньгах. То, что иногда оставалось от зарплаты, он, не считая, складывал в секретер. Сколько там было денег, профессор не знал. По крайней мере на новый гардероб и на поездку в столицу хватит — в этом он не сомневался. Фэтон открыл секретер и опешил — ни одной банкноты! Профессор протер глаза и оглядел комнату: все оставалось на своих местах. А денег в секретере не было.
Черт знает что! Только вчера под вечер он ходил в магазин за продуктами и вином. Деньги были на месте. Ведь брал он их из секретера. Неужели в его отсутствие в квартиру забрались воры?! Фантастический вариант! Он отсутствовал не более часа. В городе знали, что у него нет состояния, и его квартира никак не могла привлечь внимания грабителей. Может, он переложил деньги в другое место? Но Фэтон тут же отказался от этого варианта. С какой стати будет он перекладывать деньги, которые даже никогда не считал.
Профессор взглянул на часы. Было уже около семи. Все-таки нужно позвонить в полицию. Он ограблен, вне всякого сомнения.
В прихожей раздался телефонный звонок.
— Привет, старина, — просипел в трубку Нейман.
— Призет, — коротко ответил Фэтон. — Как здоровье?
— Так же, как вчера. Впрочем, лучше. Я же приобщен к бессмертию, — со смешком ответил Нейман.
— Чего это ты развеселился с утра? — В голосе Фе-тона проскользнуло недовольство.
— Развеселили меня. Только проснулся и такая новость.
— Какая? — спросил Фэтон.
— Ты еще не знаешь?!
— Нет, — уже с раздражением ответил Фэтон. Сейчас ему было не до психологических практикумов.
— Ты, кажется, расстроен, — заметил Нейман. — Я даже знаю отчего.
— Даже так, — буркнул Фэтон. — Уж не переквалифицировался ли ты в телепата?
— Точно, Рок, ты угадал. У тебя исчезли деньги, а вчера ты неожиданно уснул, не досмотрев праздничную программу.
— Черт подери! — изумленно воскликнул Фэтон. — Ты угадал, старый пенек. А я и не подозревал в тебе ясновидца.
— Чепуха, Рок! Ясновидение здесь ни при чем. — Голос Неймана стал серьезным. — Весь город уже сходит с ума. Деньги пропали у всех: домашние и в банковских сейфах. Фантастическое ограбление!
— Ты серьезно?!
— Вполне. Пройдись к центру и убедись. Рабочие встают рано, и они первые узнали об ограблении. Ты живешь там в своем углу, как на необитаемом острове. Кроме Рэктонов…
— Они уехали в провинцию, — перебил друга Фэтон. — Что произошло — ты можешь объяснить?! — крикнул он. До него только сейчас в полной мере дошел смысл сообщения Неймана. Это же сплошная фантастика! Невозможно ограбить город за несколько часов!
