Животные не побежали на огонь, двинулись к промежутку между кострами, где над землей вился синий туман.
- Гарь! - закричал Хак лежавшему на земле Гали. Тот дул под козырек изо всех сил.
- Гарь! - вопил Хак.
Ветки в канаве наконец вспыхнули, и Гали увидел, что стадо мчится на него. Первым надвигался огромной горой вожак, клыки его просвечивали сквозь высокую траву, хобот был поднят, пасть открыта, мутная слюна тянулась из нее - бег утомил животное. Гали весь напрягся. И когда мамонт оказался в четырех-пяти шагах, выхватил из костра самую большую головню, прыгнул наперерез вожаку и ткнул ее животному в пасть.
Гигант словно наткнулся на стену, встал на дыбы и, взмахнув в небо громадным хоботом, рухнул на землю.
Гали схватил топор и перерубил ему сухожилие на задней ноге. Другие охотники рубили сухожилия на остальных ногах. Стадо повернуло и помчалось навстречу орущим загонщикам.
Проснулся Гордеев все в том же положении - со склоненной на руки головой. В лаборатории было темно - за окнами стояла ночь. Подняв голову, Гордеев несколько минут пребывал в том далеком первобытном мире, который еще не ушел из сознания. Видел гиганта зверя, рухнувшего на землю, охотников, кровь, хлеставшую из разрубленных ног. Слышал одобрительный крик старого Хака: "Ай-я! Ай-я!" Ощущал запах дыма, травы.
Огляделся по сторонам, провел рукой по лицу. Он был в лаборатории, в своем кресле. Протянул руку к выключателю, зажег свет. Вытяжной шкаф оставался открытым, журнал для записей тоже. Ученый прочел: "Опыт двадцать третий". Гордеев захлопнул шкаф и закрыл журнал. Поднялся с кресла.
Когда выходил из института, шел по улице, перед глазами то и дело возникала разверстая пасть гиганта зверя, в которую он швырнул горящую ветвь. Как просто оказалось справиться с мамонтом. Животное рухнуло от поразившего его шока!
Гордеев удивлялся спокойствию, мужеству Гали, схватившегося со зверем один на один. Так и должно было быть. Но вот самому сну он не поражался, как тогда, когда ощутил себя Карпом Ивановичем. Эксперимент завершен удачно, подтвердил сделанное открытие. В чем оно? В том, что прошлое живет в памяти. Карп Иванович, мальчик Федька, далекий Гали с сыном - все это нисходящая линия его родословной. Пережитое ими заложено в подкорковых тайниках мозга. Значит, перед человеком открывается его прошлое!
Вернувшись домой, Гордеев писал до утра. Исписанные листы складывал в папку, ученый торопился, как охотник, напавший на свежий след. Если бы в эти часы кто-нибудь заглянул через его плечо, он увидел бы, что ученый ведет речь не только о нитроцезине. Ряды длинных формул, касающихся синтеза новых веществ, тянулись строка за строкой, выстраивались в колонки. Гордеев снимал с полок справочники по фармакологии, физиологии, делал математические выкладки и опять возвращался к органической химии.
Окончив работу, аккуратно уложил исписанные листы в папку и завязал тесемки. Походил по комнате. Потом опять сел за стол, положил перед собой список работников лаборатории, несколько раз просмотрел его, подчеркнул одно из имен, сказав вполголоса: "Конечно, конечно!.." Раздался телефонный звонок. Гордеев снял трубку и положил подальше от аппарата. Снова взялся за справочники по физиологии, химии.
К обеду почувствовал себя плохо, в три часа Екатерина Игнатьевна вызвала "скорую помощь".
Врачи, опасаясь инфаркта, предложили госпитализировать ученого.
В больнице Гордеев лежал, вытянув руки поверх одеяла, и почти не открывал глаз. Врачи после каждого обхода, беззвучно прикрывая в палате дверь, многозначительно переглядывались, и это свидетельствовало о том, что Гордееву плохо.
На четвертый день, однако, пришло улучшение, и он попросил, чтобы пришел Юреньев.
- Нельзя, - пытались отговорить его врачи, но Гордеев настаивал:
- Надо.
Юреньев появился в белом халате, с цветами, которые он положил на тумбочку.
- Садитесь, голубчик, - сказал Гордеев и, когда тот устроился на табурете, спросил: - Помните давешний разговор в лаборатории о проветривании шкафа?.. Вы мне хотели что-то сказать?
- Хотел, - ответил Юреньев.
- Говорите сейчас.
- Мне не хотелось бы вас волновать... - начал Юреньев, но, увидев, как на него смотрит больной, переменил тон: - Хорошо, хорошо.
Разговор вышел долгий и касался вещей удивительных.
- Я злоупотребил нитроцезином, - рассказывал Юреньев. - Но это все получилось чисто случайно: попало несколько кристаллов в огонь... "Так и должно было быть", - говорили глаза Гордеева, и Юреньев, как нерадивый школьник, отвел взгляд в сторону.
- Было это в тринадцатом опыте, - продолжал лаборант, - и сразу же начались галлюцинации, я бы сказал, сны наяву. То я видел себя мальчишкой, купающимся в реке с ватагой сверстников-сорванцов, мог бы назвать каждого по кличке или по имени, хотя, признаться, давно всех забыл. Видел себя танкистом в бою на Волоколамском шоссе. Но это был не я - мой отец. Видел Москву при Дмитрии Донском, строил Кремль из белого камня.
- Я повторил проделку с нитроцезином в двух последующих опытах. Галлюцинации повторились. И это меня испугало. Лиза обеспокоилась, не зная, что со мной происходило. Но когда я попробовал вдыхать нитроцезин дома над горелкой газовой плиты, галлюцинации не возникали. При очередном опыте в нашем вытяжном шкафу они пришли вновь. В чем дело? Провел опыт в соседней лаборатории - галлюцинаций не было...
Гордеев был крайне заинтересован рассказом и нетерпеливо кивал головой, когда лаборант останавливался.
- Возвратился к нашему шкафу, - продолжал Юреньев, - галлюцинации пришли вновь.
- Да, - кивнул головой Гордеев.
- И тогда я пришел к выводу, что нитроцезин в опытах - не главное.
- Совершенно правильно, - подтвердил ученый.
Минуту он лежал с закрытыми глазами. Потом спросил:
- Что же, по-вашему, главное?
- Компоненты, которые сопутствуют нитроцезину.
- Уточните.
- Калий, хлор, - начал перечислять Юреньев. - Цезий...
Гордеев кивал на каждом слове и, когда Юреньев остановился, сказал:
- В определенных пропорциях.
- Вопрос в том, - начал Юреньев...
- Именно, - подхватил Гордеев, - в каких пропорциях. И еще в том, что нитроцезин - лишь катализатор.
На какое-то время они замолчали. Затем Гордеев взял папку, лежавшую на кровати рядом с подушкой, и сказал:
- Вот здесь кое-что уже намечено. Работы ох как много. Но она теоретически обоснована. Здесь расчеты, формулы. Возьмите посмотреть. Это вам будет интересно. По некоторым признакам я догадался о том, что случившееся со мной произошло и с вами.
Юреньев взял папку, сказал:
- Спасибо.
В дверь уже несколько раз заглядывал врач, но Гордеев жестом показывал, что посетитель скоро уйдет.
