— Около двух минут, — ответил Дан.
Потом воцарилось молчание. Связист оставил свою аппаратуру и вышел в обзорный зал.
— У нас есть еще две ракеты… может, попытаемся еще раз?
— Я держу палец на спусковой кнопке, чтобы нажать ее при падении, — сказал капитан.
Но нажатие кнопки не вызвало никаких последствий. Спусковой механизм не действовал. Не действовал так же, как и приборы управления кораблем. Был отдан приказ надеть скафандры.
— Попытаемся покинуть корабль через запасной люк? — спросил кто-то.
— В этом мало толку. Притягивающая сила продолжает действовать. Если мы выберемся в космос, то разобьемся, как метеориты, без всякой защиты. Если же мы останемся на корабле, то у нас есть ничтожный шанс пережить столкновение. По меньшей мере одному или двум из нас.
Так они и сидели, бесформенные, одетые в пластик фигуры, ожидающие своей смерти.
Глаза за пластиковыми, крепкими как сталь щитками казались спокойными.
— Еще несколько секунд, — тихо заметил Дан.
Потом произошло столкновение — ужасная катастрофа. Казалось, все вокруг взорвалось. Скрежетали заклепки, вылетающие из корпуса. Космический корабль начал разваливаться на части. С чудовищной силой металл был скомкан, словно лист бумаги.
Пять груд обломков и искореженного металла отметили места падения патрульных кораблей.
Среди груд разбитого металла неподвижно лежали двадцать четыре трупа в искореженных звездных доспехах. Двадцать четыре из двадцати пяти! Один человек еще шевелился. Вначале он застонал, потом, шатаясь, поднялся на ноги. Голова у него раскалывалась от боли. Все окружающее расплывалось перед глазами. Ему казалось, что он видит все сквозь красный туман. Он знал, что этот туман был кровью на пластиковом щитке его шлема, льющей из двухдюймовой раны на его лбу. Рана еще кровоточила. Он поднял руку, но тотчас опустил ее, так как все еще находился в скафандре. Было удивительно, что скафандр остался неповрежденным.
Грег Мастерсон выжил. Когда он взглянул на своих погибших товарищей, колени его подогнулись и он упал перед разбитой приборной доской.
Когда он пришел в себя, то первым делом включил внешнюю связь. Что-то в наушниках потрескивало. Он попытался думать. Это было необычайно тяжело. Мысли разбегались. Грег никак не мог оправиться после столкновения. И треск не прекращался. Что это было? Что могло трещать? Проклятие, он не мог никак сосредоточиться!
Грег плыл в море боли. Наконец, собрав все силы, он снова поднялся.
Счетчик Гейгера, вот что трещала! Мастерсон увидел аппарат. Странно, как он мог остаться целым! Оказалось, что вся поверхность астероида была радиоактивной. Он, Грег, должен был немедленно убраться прочь отсюда. Но как и куда?
— Думай, Мастерсон, — громко сказал он сам себе. — Скафандр покрыт свинцовым напылением, и с тобой ничего не может случиться, если не подвергаться излучению слишком долго. Девяносто процентов излучения будет отражено, ты в безопасности. Теперь докажи на деле, что ты умный парень. Прикинь, куда тебе двигаться дальше.
Грег автоматически взял счетчик Гейгера, завязал узлом порванный ремень и повесил счетчик на плечо. Он поставил громкость на минимум, чтобы треск не действовал ему на нервы.
Что ему еще нужно? Оружие! Он наклонился над одним из погибших. Это был Дан Ричарде. Его мертвое лицо было совершенно спокойным. Глаза пристально всматривались в бесконечные дали Вселенной.
«Бедный старый Дан!»
Мастерсон поднял лазер мертвеца и всунул его в пустую кобуру на левой стороне пояса. Потом проверил свое оружие. Оба лазера действовали.
Астронавт медленно осмотрел обломки. Теперь он был вооружен, но нужен был еще и запас кислорода. Грег взял у Дана баллон со сжатым воздухом, прикрепил его к себе на спину и, пошатываясь, двинулся прочь от обломков.
Астероид был так же мал, как и другие, он, должно быть, имел в диаметре всего несколько миль. Силу тяжести Грег определить не мог, но она казалась ему почти равной земной. Но такого же не может быть! Это, несомненно, было как-то связано с таинственной силой, притянувшей и разбившей их корабли. На этом планетоиде законы пространства и времени не действовали.
Мастерсон сделал глубокий вдох, набрав полные легкие кислорода. Он почувствовал себя лучше, голова стала яснее. Еще несколько раз глубоко вдохнул, и силы стали медленно возвращаться в его тело. Он совершенно не понимал, как мог остаться в живых, но, наверное, это было простой случайностью.
Он должен поскорее добраться и обследовать обломки других кораблей. Последнее, что он видел, это то, что они тоже падают на астероид.
Он медленно двинулся дальше.
Неизвестно, сколько времени прошло, пока он добрался до ближайших обломков. Он не имел понятия, есть ли в этом мире атмосфера, пригодная для дыхания. Возможно, есть, но скорей всего нет. Он решил не рисковать, не открывать шлем.
Здесь не было ничего, кроме твердой, зернистой поверхности. Астероид напоминал гигантский кусок сахара — почти прямоугольный, он производил впечатление искусственного, но лишь впечатление. В Поясе существовало множество подобных астероидов.
Обломки одного из земных кораблей находились перед Грегом. Они выглядели точно так же, как и обломки его собственного корабля. Все люди были мертвы. Грег отвернулся.
— Бедные ребята, — пробормотал он.
Был ли у них вообще шанс на спасение? У капитана Мастерсона больше не было эскадры.
Он пошел дальше. Зернистый грунт под его ногами оставался неизменным.
Вот Грег добрался до третьего, четвертого, пятого корабля… Повсюду одно и то же. Корабли разбились, люди погибли. Он, Мастерсон, оказался единственным уцелевшим. Единственным оставшимся в живых на своем корабле и из всей экспедиции.
Не считая раны на лбу, он остался практически невредимым. Грег медленно пошел дальше.
Он думал о том, подчиняется ли движение этого астероида каким-то законам. Тут было что-то неладно, обычно радиоактивность астероидов не бывает такой высокой.
Грег вновь включил счетчик Гейгера. Треск не стал слабее, наоборот, он был громче, чем прежде. Астронавт упорно шел дальше. Захрустели зерна под его ногами. Грег ненавидел их, ему нравилось их давить. Повинуясь неожиданной мысли, он вынул из кобуры лазер и выстрелил.
Образовался кратер, сланцеобразные зерна разлетелись во все стороны. Грег рассмеялся. Он преподнес астероиду урок, и эта детская мысль обрадовала его. Охотнее всего он бы разрушил весь астероид.
Его мысли постепенно начали проясняться. Что-то было неладно, это несомненно. Но что?
