И пиявка вернулась.
Вначале Феликс ощутил легкое движение воздуха, потом поблизости что-то заскрежетало о песок, и острые, привыкшие к темноте глаза Рыбкина, оснащенные к тому же линзами ночного видения, заметили пиявку метрах в двадцати от себя.
Конусообразное тело пиявки, покрытое редким жестким волосом, покачивалось на гребне бархана. Полуметровая круглая пасть была усеяна большими плоскими треугольными зубами и походила на зев мясорубки. Только у мясорубки не было цепочки желтых глаз с вертикальными, узкими, как у кошек, зрачками. Пиявка, изогнувшись темной запятой, стояла на хвосте, вглядываясь в человека. Было видно, что пиявка напряжена и готова при любом опасном движении унестись в небо над песками, а может быть, и напасть.
Рыбкин даже не заметил того стремительного движения, которым пиявка приблизилась к нему. Вот она стояла на дальнем бархане, неуловимый кивок - и она уже рядом с ним, всего метрах в семи, может быть, даже меньше. Теперь линзы позволяли рассмотреть ее всю. Пиявка была длиной около шести метров; судя по количеству колец на теле, это была молодая особь, не старше двух марсианских лет. Волосы еще не окончательно ороговели и поэтому загибались, придавая пиявке некоторое сходство с земным морским червем. Сейчас Феликсу было видно, что все шесть глаз пиявки широко открыты и зрачки кругло расширились, почти заполняя глазницы.
Пиявка смотрела на человека. Человек, не шевелясь, наблюдал за хозяйкой Марса. От стремительности пиявки по спине следопыта пробежал холодок. Если пиявка решит напасть, то он даже не успеет выстрелить. Только теперь Феликс начал понимать, какую опасную авантюру он затеял. Но переигрывать что-то было поздно.
Пиявка медленно опустилась на песок и негромко зашипела, как мяч, из которого выпускают воздух. Теперь она лежала на земле, по-прежнему внимательно наблюдая за человеком. Однако недавней смертельной угрозы Рыбкин уже не ощущал. Он осторожно двинул рукой, пытаясь положить карабин на песок, но этого движения оказалось более чем достаточно, чтобы животное снова напряженно поднялось над песком, закачалось, угрожающе раздувая кольца, и вдруг упруго взвилось в воздух. Мгновение - и оно исчезло в ночи. Следопыт посидел немного, но пиявка своего присутствия не обнаруживала, и Рыбкин вдруг ощутил, что он весь взмок. Спустя несколько минут напряжение отпустило, и тело начала бить мелкая дрожь. Нет, это был не страх, бояться чего-то было уже поздно, просто мышцы, долгое время пребывавшие в напряжении, не могли никак расслабиться и таким вот образом отдавали ненужную уже больше энергию в окружающую пустоту. Мороз резко сушил пот на скулах - там, где не было очков и кислородной маски.
Он встал, вешая автомат на грудь, и в это время западнее Теплого Сырта, километрах в десяти от поселения, в небо вонзилась стремительная серебряная стрела взлетающей ракеты.
Почва под ногами следопыта задрожала от раскачивающей ее исполинской силы. Ракета ушла в высоту, оставив за собой розовое кольцо, окруженное изумрудным светящимся облачком ионного выхлопа.
Феликс засек время и с удивлением обнаружил, что его контакт с пиявкой продолжался не более трех минут. А ведь он мог поклясться, что прошло не менее получаса. Главное было сделано. Теперь бы Рыбкин не отказался от чашечки горячего кофе, которое великолепно готовил Сережа Белый, тем более что до обсерватории было всего минут десять неторопливой ходьбы.
Астрономы сидели в столовой, и после холодных марсианских песков в ней было уютно и светло.
- Можно? - тихо сказал Феликс.
- Заходи, заходи, - отозвался Сергей. - Кофе будешь?
Рыбкин поставил карабин в угол.
- Я уж думал, что ты нас совсем забыл, - сказал Сергей.
- А чего ему у нас делать? - удивился прямодушный Пеньков. - Наташеньки нашей нет...
- Заткнись, Володька, - сказал Белый. - Вечно ты вылезешь. Садись, Феликс. - Он принялся наливать в чашку кофе.
Пеньков поднялся.
- Ну, - сказал он, - тогда я пошел.
- Карабин возьми, - сказал ему вслед Матти.
- Да на кой он мне? - искренне удивился Пеньков. - Не от мимикродонов же отбиваться!
- Возьми, возьми, - сказал Сергей. - Вон видишь, следопыты с оружием ходят!
- Так они по пескам шастают, - с недовольной гримасой сказал Пеньков. - А мне тут от купола до павильона и назад!
Рыбкин пошевелился.
- Возьмите, Володя, - сказал он. - Я тут рядом с вами на пиявку наткнулся.
Матти с тревогой посмотрел на следопыта.
- И не напала? - с недоверием спросил он.
- Обошлось... - Рыбкин с наслаждением глотнул горячего кофе. - Я ее испугался, а она меня. И неизвестно еще, кто кого больше.
- Вот и я говорю, - с легким сомнением сказал Матти. Выстрелов мы не слышали.
- Я ведь не стрелял, - сказал Рыбкин.
Матти с привычной завистью посмотрел на следопыта. Всетаки увлекательная у Рыбкина была работа, не то что у них.
Бросить бы все к чертовой матери...
- Нет, вы мне одно скажите. - Пеньков решительно оседлал стул. - Для чего тогда эта облава была нужна, если мы попрежнему пиявок боимся и без карабина нос на улицу высунуть не можем?
- Тебя и с карабином выпускать опасно, - сердито сказал Сергей. - Пользуясь тем, что Наташи нет, ты у нас все павильоны расстреляешь.
- Грош нам цена, - сказал Пеньков. - Грош нам всем цена. На Марсе уже целый детский сад, а мы с местной пакостью никак справиться не можем. Как они нам мешали, так и продолжают мешать!
- Да я уже говорил, - улыбаясь, сказал Матти. - Это не они нам мешают, это мы им мешаем. Все-таки это они коренные обитатели Марса. И слава Богу, что мы их не всех перебили...
Рыбкин внимательно посмотрел на Матти.
У следопыта были большие светлые глаза, и он очень редко мигал.
- Странные глаза у тебя, дружище, - проворчал Матти.
- Это из-за ночных линз, - почти виновато сказал Феликс. - А вы и в самом деле так считаете?
- В самом деле, - сказал Матти. - Это чисто человеческое: сначала живность всю перебьем, потом начинаем заповедники устраивать. Да вы на Землю посмотрите! Что от джунглей Амазонки осталось? А от полесских болот? Тоже мне покорители природы. Все-то нам мешает. Муравьи с тараканами мешают, муха це-це мешает, тигр уссурийский - и тот помешал! Но ведь это он в тайге живет, а мы в этой тайге лишь гости!
- Я с вами вполне согласен, - тихо сказал Феликс.
- А я не согласен! - громогласно сказал Пеньков. - Пусть вы скорбите о завядших цветах и убитых монстрах, но ведь надо смотреть правде в глаза! Все, что мешает человеческому движению вперед, должно уйти в небытие. Раз нам мешают на Марсе пиявки, то они должны уступить свое место человеку. Кто-то из нас лишний, и лично я думаю, что это - они!
