Я оглянулся и понял, что нахожусь в сарайчике, который стоял в мое время в глубине двора. Он мне был хорошо знаком. Я складывал туда разные части машин. Я вспомнил, что он должен иметь заднюю дверь, выходящую прямо на улицу, которую я приказал в свое время заделать. Сохранилась ли она? С волнением бросился к стене и принялся осторожно отламывать потрескавшуюся от времени штукатурку. Мне повезло, я с радостью увидел, что дверь сохранилась. Мои движения стали еще более осторожными. Едва дыша от нетерпения и страха быть замеченным, я удвоил свои усилия. Наконец дверь освободилась совсем. Правда, она была заперта, но я помнил, что ключ от входной двери дома подходил и к этой, заделанной. Опустив руку за подкладку сюртука, где я по старой привычке имел обыкновение носить ключ, я нащупал его. И вот дверь со скрипом открылась. Я стремительно выбежал на улицу.
Окраина Ричмонда, по первому впечатлению, мало изменилась за шестьдесят лет. Если бы не только что пережитое, я бы решил, что вышел погулять из дому. Это подействовало на меня успокаивающе. Однако вскоре мое внимание привлекли колючая проволока, перегораживающая огромное пространство, американский флаг над воротами, марширующие солдаты. И тут меня осенило: видимо, Англия проиграла войну с Америкой! Стало больно и обидно. Неужели всего за шесть десятилетий моя родина проделала бесславный путь к разгрому и поражению. Американские войска оккупируют страну так же, как в семьдесят первом году немцы оккупировали Францию! Я почти бежал, не отдавая себе отчета - куда. Мной руководило инстинктивное желание быть подальше от собственного дома, оскверненного оккупантами. Редкие прохожие с удивлением оглядывали меня. Я посмотрел на свой измазанный костюм, совсем не похожий на одежду встречающихся мне людей, и понял что представляю собой в их глазах странную, карикатурную фигуру. Я приостановился было, желая привести себя в порядок, как вдруг сзади послышались возгласы и топот. Оглянувшись, я увидел американцев и снова бросился бежать. Мелькнула мысль - успеть добраться до перекрестка, где шестьдесят лет назад стоял полисмен. Неразумная, нелепая надежда...
Однако на перекрестке я действительно увидел человека в форме полисмена. Я из последних сил добежал до него, схватил его за плечи и, задыхаясь, прокричал:
- Меня преследуют какие-то неизвестные люди, оградите меня от нападения негодяев!
Полисмен удивленно оглядел меня. Его взгляд остановился на золотой заколке галстука и кольце с бриллиантом, которое было у меня на руке.
- Можете быть спокойны, - сказал он.
Вокруг стала собираться толпа.
- Где же ваши преследователи? - продолжал он, поднося свисток ко рту.
- Вот они, - показал я на подбежавших американцев, к которым полисмен стоял спиной.
Он обернулся и застыл от неожиданности, потом вытянулся, отдал честь и подобострастно сказал остановившемуся перед ним Смит-Смиту:
- Это ваш человек, сэр?
- Да! Он задержан нами и бежал, - небрежно ответил Смит-Смит.
Невнятный ропот пробежал по окружившей нас толпе.
- Немедленно передайте его нам, - добавил Смит-Смит.
И что бы вы думали! Полисмен поспешно сказал:
- Конечно, берите его, сэр.
Мне показалось, что рушится мир.
Меня посадили в самодвижущийся экипаж, которых было, кстати говоря, много вокруг (их называли автомобилями) и повезли обратно".
Путешественник налил себе шампанского и раскурил потухшую сигару.
- Меня немного лихорадит и я очень устал, поэтому я буду краток, - сказал он.
"Возили меня по всяким военным инстанциям и всюду допрашивали. Какое мне было дано задание, что я должен был выяснить? Зачем я так странно оделся? Какие у русских ракеты, откуда они могут их посылать? Оказывается, были изобретены огромные ракеты, которые можно было посылать в любую точку земного шара, и эти ракеты имели заряд огромной разрушительной силы - сметающий с лица земли целые города. Что это было за вещество, я так и не понял. Предлагали мне деньги, чтобы я все рассказал, грозили мне. Так продолжалось три дня. Это был какой-то дурной сон, тупик, из которого я никак не мог найти выхода. Я требовал одного: свидания с англичанином, с представителем британских властей, ибо, судя по некоторым репликам американцев, какое-то подобие национального управления в стране все же было.
В конце концов я добился своего. Скрепя сердце, американцы согласились выполнить это требование.
Моя встреча с английским офицером произошла в одном из зданий военного министерства. Надо сказать, что наши военные во всем, что касается мебели, оказались консервативны. Комната, в которую меня провели, выглядела так, как будто был не 1961, а 1895 год. Знакомая обстановка придала мне силы, и я быстро составил план разговора.
Начал с того, что я немного оригинал и люблю одеваться старомодно, потом заявил, что я отрешенный от мира ученый, много лет работавший над своей машиной, не читавший газет и потому не знавший, что американская военная база находится под Ричмондом.
- Вы чересчур большой оригинал, - сухо сказал офицер. - Одеваться вы вправе как угодно, но почему вы очутились на военной базе в кабинете ее начальника? Это вам придется объяснить. Почему вы отказываетесь назвать свое имя? Почему у вас в кармане нашли золотые соверены? Зачем вам нужны были фотоаппарат и револьвер? Опять плоды оригинальничания? Не полагаете ли вы, что напрашивается более подходящее, но менее приятное для слуха слово - шпионаж?
- Самое смешное в том, что я действительно ученый и изобретатель, ответил я.
- Что же вы изобрели? Уж не машину ли времени? Или, может быть, вечный двигатель? - насмешливо спросил офицер. Я похолодел от ужаса - неужели они догадались!?
- Нет, - сказал я, - мое изобретение более скромное. Я сконструировал машину, которая делает человека, сидящего на ней, невидимым. И к тому же она свободно передвигается по земле и воздуху.
- Вот как! - офицер иронически смотрел на меня.
- Да, - продолжал я более уверенным тоном, - она построена на совершенно новом, неизвестном до сих пор науке принципе. Поедемте к машине, и я вам все объясню. Мое появление в распоряжении американской базы - только способ привлечь внимание к моей машине, - продолжал выдумывать я.
- Хорошо, - сказал офицер, - я сейчас вызову автомобиль, и, если вы лжете, а по всей вероятности это так, тогда пеняйте на себя.
"Только бы мне добраться до своей машины, подумал я. А там увидим, кто на кого будет пенять!"
Офицер вызвал самодвижущийся экипаж и я, немного успокоившись, решил все-таки выяснить, что, в конце концов, происходит в Англии.
- Скажите, - спросил я, неужели вам нравится иметь дело с такими людьми, как Смит-Смит?
