Михаил не спеша встал и прошёл в кабинет. Он сел в кресло перед столом шефа и положил ногу на ногу.
-- Вам кто-то разрешал садиться? - истерически прошептал шеф краснея. Михаил вздрогнул от неожиданности, -Хотя... можете сидеть.
-- Что-то случилось, Аркадий Андреевич?
-- Налоговая полиция каким-то образом достала наш настоящий финансовый отчёт. Вы здесь за что деньги получаете?
- Я могу обеспечить безопасность информации, но когда ваши подчинённые приклеивают бумажки с паролями на монитор, наука бессильна. - Михаил начал выходить из себя, он не любил, когда с ним говорят таким тоном.
-- Вы забываетесь! Хотя это ваши проблемы. С сегодняшнего дня ваша зарплата уменьшается на двадцать процентов. В ваше личное дело я занесу выговор, и ещё вы не получите премии до конца квартала.
-- Возьмите моё личное дело, сверните его в трубочку и запихните его себе в ж***! Надеюсь, это не доставит вам удовольствия. - Михаил встал и направился к двери.
-- Вы уволены! Наглец! Можете не появляться, - неслось ему в след.
-- Не может быть, как это я сам не догадался? Михаил вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь. По белой стене пробежала извилистая трещина.
Он подошёл к секретарше и сказал: "Мариночка, Аркадий Андреевич просил передать, чтобы вы принесли ему вазелин. Скажите, что я желаю ему успешной процедуры". Михаил пожал протянутую для поцелуя руку и вышел.
* * *
Поздняя осень - самое мерзкое время года. Небо тускло просачивается сквозь чёрные щупальца облетевших лип. Влажный воздух забирается под плащ и крадёт тепло. Лучше холодно, чем зябко. Создаётся ощущение, что вместе с теплом этот липкий осенний воздух вытягивает душу, отбирает надежду. А когда выдаются солнечные, дни солнце светит блекло, как будто чувствуя всю бесполезность своих усилий. Не хочется не только выходить на улицу, но и смотреть в окно. Перелётные птицы вызывают ассоциацию с крысами, бегущими с тонущего корабля.
Михаил лежал на диване и плевал в потолок вторую неделю. Он ждал, когда выпадет снег, хотя вряд ли отдавал себе в этом отчёт. Даша ушла два дня назад, когда в очередной раз безуспешно пыталась устроить скандал. Она била посуду на кухне, она сломала пульт дистанционного управления и теперь ему приходилось смотреть одну программу, когда было лень встать.
Он ждал снег, и вот снег выпал. Михаил посмотрел под шкаф в другом конце комнаты, и увидел, что там что-то блестящее. Он сполз с дивана, заснул руку под шкаф и нащупал там какую-то коробку. Он вытащил её, это оказалась пластмассовая коробка с дискетами, дискетами, оставленными Иваном в последнее его посещение, и Михаил придумал, что ему делать...
Он включил компьютер, переписал дискеты на винчестер, и начал просматривать содержимое. Кроме программы там были исходники. Это было то, что ему нужно. Он сел за компьютер, поработал час, сходил в магазин, запасся продуктами на три дня, отключил телефон и погрузился в работу. Только теперь он осознал степень гениальности Ивана. Это действительно было до смешного просто, но это было совершенно не так, как он мог бы себе представить. Через три дня, выкурив пять пачек сигарет, он откинулся на кресле, снял очки и потёр воспалившиеся глаза. Работа была закончена. Это был вирус, вирус в который он вложил всю свою злобу и тоску. Это был неуловимый вирус, вирус который хотел жить, и был готов ради этого на всё...
Михаил подключился к сети, вошёл на сервер своей компании под логином босса, и отправил всем сотрудникам поздравление с юбилеем компании, вложив в него заражённую этим вирусом программу, и стал ждать.
* * *
За окном вагона в непроглядной тьме светились одинокие огоньки далеких домов. Виктор не мог заснуть. Он уже два раза ходил в вагон-ресторан и покупал джин-тоник. Он первый раз выбрался из города так далеко, причём не просто на экскурсию, а работать. Если у него получится, то ему, возможно, предложат работать постоянно, а это было бы прекрасно. "Интересно, что же это за город - Петрозаводск?" - подумал Виктор и решил снова пойти за джин-тоником. Он спустился с верхней полки и направился в сторону вагона-ресторана. Пройдя два вагона, Виктор увидел перед собой открывающуюся дверь купе и остановился, чтобы не столкнуться с выходящим оттуда человеком. Человек вышел, и уставился на него. Лицо человека расплылось в широкой улыбке, и он произнес: "Витька, а ты-то здесь откуда?" Человек оказался Валерой, его другом по институту, с которым когда-то была выпита не одна бутылка водки и не один ящик пива. "Давай к нам, у нас тут место свободно, а я сейчас", - он затолкнул Виктора в купе и закрыл за ним дверь.
Валера вернулся с водкой и кока-колой. На раскладном столике лежала куча различных бутербродов. Было понятно, что трезвым отсюда мог бы уйти только Штирлиц. Часа через два Виктор, качаясь, дошёл до своего вагона и с трудом забрался на своё место.
Его разбудила проводница, и, с трудом открыв глаза, он вышел на платформу. Моросил мелкий дождь. В нескольких метрах от себя он заметил Валеру. Как ни странно, тот был с зонтиком. Виктор подошёл к нему.
-Явление Христа народу, - заметив появление помятого Виктора, сказал Валера и широко улыбнулся.
- С добрым утром, - Виктор не смог придумать что-нибудь смешное.
- Лечиться будешь? - спросил Валера, протягивая ему бутылку с пивом.
- Мне работать надо, - извиняющимся голосом проговорил Виктор.
-- Работа не волк - в лес не убежит.
-- Эта убежит, - Виктор печально пожал плечами.
-- Ну ладно, поработаешь, звони мне, - он достал спичечный коробок и записал на нём телефон.
Виктор спросил его, как добраться до нужного ему адреса, попрощался и пошёл прочь. Здание он нашёл быстро, но оказалось, что фирма открывается только в десять, и у него осталось ещё много времени. Он пошёл по проспекту Ленина и вышел на набережную. На ней располагались какие-то странные монументальные объекты, смысл которых он никак не мог осознать. Там были какие-то шесты с интернациональной символикой, дерево с ухом и два железных человека, из рук которых вырастала громадная сеть, причём росла она начиная с запястий (Он подумал о результатах к которым приводит слишком узкая специализация), но самое большое впечатление на Виктора произвёл старенький жигулёнок с питерскими номерами. Когда подошло время идти в офис, он довольно сильно продрог от влажного ветра с Онежского озера. Он посмотрел на воду, покопался в кармане, достал десять копеек и бросил их в озеро. На горизонте вода сливалась со свинцовым небом, Набережная выглядела абсолютно не так, как питерские и была пустынна. Виктор подумал, что он смотрится несколько странно. Он окинул взглядом холодную гладь озера и неспеша пошёл обратно.
