- Ага! - Казановак снова послюнил палец. - Я уже знаю, что вам нужно.
Полюбуйтесь!
На этот раз на рассмотрение Курочкина был представлен наряд бухарского еврея. Однако и этот вариант был отвергнут.
- Не понимаю! - В голосе Казановака прозвучала обида. - Какой же костюмчик вы себе в конце концов мыслите?
- Что-нибудь... - Курочкин задумался. - Что-нибудь, так сказать, в библейском стиле. Ну, скажем, белая холщовая рубаха...
- Холщовых нет, - сухо сказал Казановак, только синтетика.
- Ну, пусть синтетика, - печально согласился Курочкин.
- Еще что?
- Дальше - хитон, тоже желательно белый.
- Что такое хитон? - поинтересовалась Маша.
- Хитон это... Как вам объяснить? Такое одеяние, похоже на плащ, только свободнее.
После долгих поисков в одном из каталогов было обнаружено нечто белое с капюшоном, закрывающим лицо и снабженным прорезями для глаз.
- Подходит?
- Как будто подходит, - нерешительно подтвердил Курочкин.
- Маша, набери!
Маша набрала шифр, и лента транспортера доставила откуда-то снизу аккуратно перевязанный пакет.
- Примерьте! - сказал Казановак, разрезая ножиком бечевку.
Глаза, прикрытые контактными линзами, в обрамлении капюшона выглядели столь необычно, что Маша захохотала:
- Ой, не могу! Умора!
- Ничего смешного нет! - одернул ее Казановак. - Очень практичная одежда для тамошнего климата. И головного убора не нужно, защищает от солнечных лучей. Не хотите, можете откинуть на плечи. Хитончик - первый сорт, совсем новый. Наклейку разрешается сорвать.
Курочкин нагнулся и отодрал от подола ярлык с надписью:
"Театральные мастерские. Наряд кудесника. Размер 50, рост 3. 100% нейлона"
- Так... - Казановак оглядел его с ног до головы. - Какая обувь?
- Сандалии.
Выбор сандалий не представлял труда. По совету Маши остановились на толстых рубчатых подошвах из пластика, украшенных позолоченными ремешками.
- Носочки свои оставите или подобрать? - спросил Казановак.
- Нет, сандалии носят на босу ногу.
- Кальсоны, трусы или плавки? - поинтересовалась Маша.
- Не знаю, - растерянно сказал Курочкин. - Может быть, лучше набедренную повязку?
- Можно и повязку. А вы умеете ее повязывать?
- Тогда лучше плавки, - поспешно ответил Курочкин, устрашенный перспективой прохождения инструктажа у такой решительной особы.
- Как хотите.
- Переодевайтесь! - Казановак указал ему на кабину в глубине комнаты. Свои вещички свяжите в узелок. Получите их после возвращения.
Спустя несколько минут Курочкин вышел из примерочной во всем великолепии нового наряда.
- Ну как? - спросил он, поворачиваясь кругом.
- Впечатляет! - сказала Маша. - Если б я ночью такого увидела, честное слово, родила бы со страха.
- Ну вот, - сказал Казановак, - теперь - индивидуальный пакет, и можете смело отправляться. - Он пошарил в ящике стола и извлек оттуда черную коробочку. - Получайте!
- Что тут? - поинтересовался Курочкин.
- Обычный набор. Шприц-ампула комплексного антибиотика, мазь от насекомых и одна ампула противошоковой сыворотки. На все случаи жизни.
Теперь все!
- Как все, а деньги? - спросил обескураженный Курочкин.
- Какие еще деньги?
- Полагаются же какие-то суточные, на самые необходимые расходы.
- Суточные?
Казановак почесал затылок и углубился в изучение какой-то книги. Он долго вычислял что-то на бумаге, рылся в ящике стола, сокрушенно вздыхал и снова писал на бумаге колонки цифр. Наконец, жестом ростовщика он выбросил на стол горсть монет.
- Вот, получайте! На четыре дня - двадцать динариев, - Почему же на четыре?
- День отбытия и день прибытия считаются за один день, - пояснил Казановак, Курочкин понятия не имел, что это за сумма.
- Простите, - робко спросил он, - двадцать динариев - это много или мало?
То есть я хотел спросить... в общем я не представляю себе...
- Ну, копей царя Соломона вы на них не купите, но прокормиться хватит, - ответил Казановак, обнаружив при этом недюжинное знание экономической ситуации на Ближнем Востоке в эпоху римского владычества. - Все?
- Еще две бутылки водки, - попросил Курочкин, вспомнив совет Плевако. Если можно, то пшеничной.
- Это еще зачем?
Курочкин замялся:
- Видите ли, - сказал он лживым голосом, - экипировка у меня очень легкая, а ночи там холодные.
- Маша, одну бутылку!
- Но почему одну? - вступил в пререкания Курочкин.
- Не такие уж там холодные ночи, - резонно ответил Казановак.
Расторопная Маша принесла и водку.
Курочкин поднялся и растерянно оглянулся по сторонам.
- Извините, еще один вопрос: а куда все это можно сложить?
- Маша, достань чемодан!
- Нет, нет! - поспешно возразил Курочкин. - Чемодан-это не та эпоха.
Нельзя ли что-нибудь более подходящее?
- Например?
- Ну, хотя бы суму.
- Суму? - Казановак придвинул к себе справочник. - Можно и суму.
Предложенный ассортимент сумок охватывал весь диапазон от необъятных кожаных ридикюлей, какие некогда носили престарелые гувернантки, до современных сумочек для театра из ароматного пластика.
Курочкин выбрал голубую прорезиненную сумку с длинным ремнем через плечо, украшенную шпилями зданий и надписью: "Аэрофлот". Ничего более подходящего не нашлось.
- Теперь, кажется, все, - облегченно вздохнул он.
- Постойте! - закричала Маша. - А грим? Вы что, с такой рожей в первый век собираетесь?
- Маша! - Казановак укоризненно покачал головой. - Нельзя же так с клиентом.
Однако все согласились, что грим действительно необходим.
Казановак рекомендовал скромные пейсы, Маша настаивала на длинной прямоугольной ассирийской бороде, завитой красивыми колечками, но Курочкин решительно потребовал раздвоенную бородку и локоны, ниспадающие на плечи.
Эти атрибуты мужской красоты больше гармонировали с его нарядом.
Маша макнула кисть в какую-то банку, обильно смазала клеем лицо и голову Курочкина и пришлепнула пахнущие мышами парик и бороду.
- Просто душка! - сказала она, отступив два шага назад.
- А они... того... не отклеятся? - спросил Курочкин, выплевывая попавшие в рот волосы.
- Можете не сомневаться! - усмехнулся Казановак. - Зубами не отдерете.
Вернетесь, Маша отклеит.
- Ну, спасибо! - Курочкин вскинул на плечо сумку и направился к двери.
- Подождите! - остановил его Казановак. - А словари, разговорники не требуются?
- Нет, - гордо ответил Курочкин. - Я в совершенстве владею арамейским и древнееврейским.
- Тогда распишитесь за реквизит. Вот здесь и здесь, в двух экземплярах.
- Ничего не забыли? - спросил лаборант, высунув голову через форточку, какой раньше отделяли кассиров от остальных представителей грешного человеческого рода.
